Рыцари пречистой девы - Рудазов Александр. Страница 31
– Как это – нет?! Она даже у тебя есть, а я архимаг, у меня аура – всем аурам аура!
– Вон, да ты не переживай так… – посоветовал Хубаксис, лениво жующий кекс размером больше его самого. – У меня тоже сначала ничего не получалось…
– А у тебя и сейчас ничего не получается, – слегка развеселился Креол. – Ладно, начинаем всё заново…
Ванесса тоскливо застонала…
Лод Гвэйдеон ехал рядом с уарлкоутом, напряженно шевеля губами. После долгих раздумий он наконец-то сумел придумать рифму к «красный». Правда, очень плохую – «синий».
– Фиалки красные, розы синие… – бормотал он, пытаясь продвинуться дальше этих четырех слов. – Фиалки красные, розы синие….
Эти стихи прочел Бат-Криллах, в собачьем обличье бегущий рядом с Гордым. Лод Гвэйдеон, опешив, воззрился на него и прошептал:
– Пречистая Дева, это же великолепно… Неужели это сочинил ты – демон?!
– Нет, господин Гвэйдеон, это Петрарка… Простите, я не хотел вам мешать, просто как-то само вспомнилось…
– Ты мне не помешал! – горячо возразил паладин. – Прочти еще что-нибудь… хотя нет, подожди, сначала прочти еще раз это, я должен записать!
Между нами, лод Гвэйдеон собирался бесстыдно выдать этот сонет за свой. Даже у самых чистых и благородных людей бывают свои слабости: лод Гвэйдеон ужасно стыдился своей редкой бездарности в стихосложении. На Каабаре считалось, что любой истинный дворянин должен уметь складывать простенькие вирши на раз, а Серебряные Рыцари и в этом давали сто очков вперед всем остальным. Но везде найдется своя белая ворона: Генерал не мог срифмовать даже пару строчек…
Несколько раз компания проезжала через села и веси, а один раз и сквозь небольшой городок. Он оказался столицей баронства Ростолед. Ванесса окончательно убедилась, как им повезло заполучить в проводники настоящего паладина: один только вид его серебристых доспехов открывал все границы и резко улучшал отношение таможенников и дорожных мытарей к их группе. Да и разбойники, встретившиеся на агидесской дороге, поспешили сбежать подобру-поздорову, едва смекнули, что нарвались на Серебряного Рыцаря.
Хотя были у такого проводника и свои недостатки – им дважды приходилось слегка отклоняться от прямого пути, поскольку лод Гвэйдеон у каждого встречного выспрашивал, нет ли где поблизости какой нечисти. Как уже упоминалось, дважды нечисть нашлась – в Омнико крестьяне пожаловались на троих некростеров, поселившихся в роще, а в Агиде обнаружился борамец. Ни некростеры, являющиеся, по сути, всего лишь ожившими скелетами, ни борамец, уродливая помесь животного и растения, не составили большой проблемы.
Священное государство Мерейерея не так уж сильно отличалось от других стран, не священных. Такие же леса и поля, такие же крестьяне – частью вольные, частью крепостные. Хотя вольных в Мерейерее было очень мало: вся земля в этой маленькой стране принадлежала правительству. То есть – Верховной Жрице. Так что даже вольным вилланам приходилось арендовать у нее пахотную землю…
В других государствах крепостной, недовольный своим лордом, имел право перейти к другому, если тот, другой, согласен его принять. Поэтому лорду волей-неволей надо было либо создавать своим вилланам приемлемые условия жизни, либо каким-то образом не давать им его покинуть. Теоретически такой закон действовал и в Мерейерее, но поскольку лорд тут был ровно один – Верховная Жрица, то и уходить было не к кому: крепостные не имели права самовольно пересекать государственную границу…
А вот столица с коротким названием Лор обыкновенной отнюдь не была. По сути, это были два города – внешний и внутренний. Во внешний допускали всех и каждого. Во внутренний – только женщин, Из мужчин исключение делалось только для монахов и Серебряных Рыцарей: экзорцисты уже давно источали желчь, требуя включить в этот список и их. Даже императору Кахалы, если бы он вдруг пожелал посетить Лор, пришлось бы оставаться во внешнем городе.
Лод Гвэйдеон с виноватым видом объяснил это, пока они подъезжали к внутренним воротам. Креол только презрительно фыркнул: плевать он хотел на любые законы. Впрочем, Бат-Криллаха они все же оставили снаружи – демону было страшновато входить в город с таким количеством храмов.
– Ни шагу дальше! – тонким голосом воскликнул привратник. Точнее, привратница – рядом с воротами стояла вполне миловидная особа в мягком кожаном доспехе с кирбасой. В руках она держала датоубан – жрицам, как и монахам, запрещалось использовать острое оружие. – Назови себя!
– Я лод Гвэйдеон – Генерал Ордена! – горделиво представился паладин. – Это благородная, леди Ванесса, а это святой подвижник Креол!
– Монах? – уточнила привратница.
– Святой! – поднял палец лод Гвэйдеон.
– Серебряный Рыцарь и благородная леди могут пройти, а «святой подвижник» останется здесь, – заученно сообщила женщина. – Мужчинам проходить запрещено…
– А как же монахи с паладинами?! – возмутилась за Креола Ванесса. На Земле она привыкла к мужскому шовинизму, но шовинизм женский… это было что-то новенькое.
– Паладинам мы доверяем, а монахи не мужчины, – слегка усмехнулась привратница. – Насчет святого ничего не знаю, но что мужчина – видно сразу… Кстати, через час меня сменят… – с намеком добавила она, обращаясь уже лично к Креолу. В ее глазах явственно читался неприкрытый интерес…
Ванесса позеленела от злости. Она никак не могла понять, что все эти… нашли в ее личном маге! Человек как человек, ничего особенного… Луис, например, на него даже не посмотрела… хотя, конечно, тогда он был лысый как коленка, и выглядел лет на пятнадцать старше…
Креол холодно уставился на преградившую ему путь женщину, повел рукой, и привратница, что-то невнятно пробормотав, мягко опустилась на брусчатую мостовую, сонно посапывая. Датоубан выскользнул из ее ладоней и упал рядом.
– Пошли, – пожал плечами он.
Внутренний город все же был намного меньше внешнего, и народу там было куда меньше. Действительно, как Ватикан внутри Рима. Большую часть внутреннего Лора составляли величавые храмы, украшенные символом Иштар – кольцом с поперечной полосой. Издалека они больше всего напоминали дорожный знак «кирпич».
– Верховная Жрица Гелада там – в Соборе Святой Метхере, – указал на самое видное здание лод Гвэйдеон, все еще смущенный таким необычным способом миновать стражу. По крайней мере, у Креола хватило ума использовать заклинание Усыпления, а не что-нибудь смертельное, не то паладин мог бы и усомниться в маге: такой ли уж он святой…
Собор был возведен в виде огромного каменного конуса со множеством разнокалиберных башенок. Его окружала крепостная стена с тяжелыми медными воротами. Воистину колоссальная постройка – почти сто сорок метров в высоту. Своеобразный «сверхвнутренний» город.
Если на тех воротах охрана была чисто формальная и состояла из одной-единственной легковооруженной привратницы, то непосредственно Собор охраняли целых шесть стражниц, ничуть не похожих на свою усыпленную коллегу – все рослые, накачанные, угрюмые и поразительно страхолюдные. Потому, наверное, и угрюмые…
Вооружены они тоже были куда как лучше. Броня – пластинчато-кольчатые панцири с мягкой подкладкой, панцирные пояса, кожаные панцирь-плащи, виотийские шлемы с выпуклым тыльником. Эти девицы казались бронированными лучше, нежели лод Гвэйдеон. Оружие – тяжелые кистени, куда более опасные, чем легкий датоубан.