Долина кукол - Сьюзанн Жаклин. Страница 121

– А Джордж что говорит? Анна улыбнулась.

– Все та же старая линия поведения. Что Нили, мол, не останется там одна. Что Лайон для нее царь и бог – единственный, кого она слушает. Что она, якобы, приносит компании большие деньги.

Генри печально улыбнулся.

– Вот что значит быть удачливым менеджером. Всегда страдает жена.

– Но ведь к ним уже перешли несколько крупных звезд. Компания процветает. Сколько они еще должны нянчиться с Нили? Сейчас с ней, кажется, все в порядке. По-моему, она вполне может сама стоять на ногах.

– Они – новые люди в бизнесе, Анна. Сейчас на них все смотрят. Джордж никогда не отличался особой энергией. Да, разумеется, он хороший бизнесмен, но Лайон умеет находить подход к людям. А в нашем деле всегда появляется своя Нили или еще какая-нибудь звезда, с которой приходится нянчиться. Видимо, тебе нужно смириться с этим.

– Хочешь сказать, мне всю жизнь придется жить вот так?

– Со временем ты к этому привыкнешь, – ответил он.

– Я – никогда!

С минуту он помолчал, потом сказал:

– Анна, ты не сможешь иметь все. Я видел твою квартиру. Она стоит больших денег. А Лайон из тех, кто за все платит сам…

– Но, Генри, почему он не попросил меня поехать с ним в Лондон?

Генри изучающе посмотрел на подагрические утолщения своих пальцев.

– Ты никогда не была за границей, Анна. Возможно, он считает, что обязан показать тебе достопримечательности и прочее. А он все время привязан к театру. Тебе было бы не очень-то приятно сшиваться там повсюду одной.

– Если бы он все так объяснил, я бы поняла и поехала бы, несмотря ни на что. Я могла бы сама осматривать достопримечательности… ходить во все театры. И видеться с ним, хотя бы изредка.

– Оставь пока все как есть. Он должен вернуться со дня на день.

– Он вернется через неделю. А что потом? Кто знает, куда к тому времени Нили поедет на гастроли? И он опять уедет?

– Рассматривай проблемы по мере их возникновения, – посоветовал Генри.

Лайон вернулся через десять дней. Но побыть дома он смог лишь неделю. Нили собиралась в Европу сниматься в новой картине. Снимать ее должны были во Франции и Италии с ведущими артистами европейского кинематографа.

– Состояния на этом она не сделает, – пояснил Лайон, – зато покажет и Голливуду, и телевидению, что на нее можно положиться, поскольку я намерен сделать все, чтобы съемки завершились с опережением графика.

– Лайон, возьми меня с собой, – внезапно попросила она.

– Ничего не выйдет.

– Почему?

– Понимаешь, Нили временами становится монстром. В Лондоне у нее был ошеломляющий успех. Ты не представляешь, как все это выглядит, когда добиваешься успеха там. Невероятно, но публика все еще хранит ей верность. Выкрикивают ее имя, когда она идет по улице, часами толпятся у отеля, чтобы только увидеть ее одним глазом. Из фирмы Джонсона-Гарриса туда прилетели двое с крупным предложением от телевидения. Все стремятся заполучить ее себе. И все это доходит до нее.

– Но она должна остаться верной тебе и Джорджу: ведь это вы вытащили ее.

– Она уже заплатила все, что была должна, до последнего цента – и тебе, и компании. Она делает деньги и делает их для нас. Мы поменялись ролями. Она считает, что это мы должны быть ей благодарны.

– Но какое это имеет отношение к тому, что я хочу ехать с тобой?

– Это будет помехой. Нили обидится.

– «Нили обидится»?! Да ведь я – твоя жена. И ее лучшая подруга. Как же она может обидеться?

– Она опять вошла в силу и хорошо знает это. Не забывай: она согласилась, чтобы Джой Клинг выступил с ней в одной программе, и благодаря этому, мы заключили для Джоя крупный контракт с телевидением на предстоящий сезон. Стоимость комплексной сделки составляет сто пятьдесят тысяч долларов в неделю, и мы курируем эту сделку. Это дает нам пятнадцать тысяч в неделю на тридцать девять недель. И все благодаря Нили. В будущем году мы заключаем для Нили особые соглашения – по одному на каждый месяц, по двести тысяч каждое. Так что сейчас все крутится вокруг Нили. Если там будешь ты, я, естественно, буду разрываться и какое-то время уделять тебе. Мне захочется показать тебе Париж, Рим, захочется быть с тобой. Я совсем заброшу Нили. Пожалуйста, дорогая, отпусти меня. Через год я смогу выплатить тебе твою ссуду. Но на сегодняшний день становым хребтом «Трех Б» все еще является Нили, и обращаться с ней нужно бережно.

– Но я уверена, что мое присутствие не обидит Нили. Она же сама предлагала мне, чтобы я оставила ребенка и ехала вместе с тобой.

– Видишь ли… Нили несколько изменилась. Единственное, о чем она думает и с чем считается – это с самой Нили. Ты должна понять ее, Анна. Ты ни разу не была рядом с нею в те периоды, когда дела у нее шли хорошо. Она обращалась к тебе, только когда ей было плохо. Тогда она вела себя по-человечески – сейчас же она невыносима. Мне приходится ни на минуту не спускать с нее глаз, чтобы она не вспылила и не поссорилась с окружающими, чтобы удостовериться, что она везде является вовремя. Она вновь обрела власть над людьми. Опять начались вспышки раздражения. К счастью, я могу управлять ими, и будем надеяться, что так оно будет и впредь. Но я вынужден посвящать ей все свое время.

Следующие три месяца были для Анны невыносимы. Она так много времени проводила с малышкой Дженифер, что няня не находила, чем заняться, и жаловалась на это. Постоянно поступали сообщения об ошеломляющем успехе Нили за границей. Время от времени Лайон писал, а раз в неделю звонил. Фильм обещал быть великолепным, хотя пришлось заново снимать начало, поскольку Нили очень много потеряла в весе. Дома он хотел быть в конце июня. Затем прошла целая неделя без единой весточки от него.

Анна заказала трансатлантический телефонный разговор на четвертое июля [70]. Телефонистка коммутатора отеля «Георг V» ответила, что господин Берк выехал от них ровно неделю назад. Нет, адреса места выбытия не оставил. Она полагает, что он вернулся в Соединенные Штаты. Да, мисс О’Хара выехала из отеля одновременно с ним.

Анна была потрясена. Неужели он поплыл на пароходе? Но почему, если он так сильно хотел увидеться с ней и дочуркой? Она позвонила Джорджу. Тот отвечал уклончиво. Да, Лайон и Нили должны были вернуться, но он вот уже пять дней не имеет от них никаких известий.

В ту ночь она лежала на кровати, пытаясь заставить себя смотреть телевизор. Ни одна программа так и не заинтересовала ее. В конце концов она выключила телевизор и развернула утренние газеты. Внезапно в одной из колонок, словно неоновая вывеска, вспыхнула коротенькая заметка:

«…легендарная звезда эстрады, которая вновь совершила феноменальное восхождение на Олимп славы, объясняет это, равно как и заново обретенную стройную фигуру, своей новой любовью. Но у любовной истории нашей звезды не может быть счастливого конца. Ведь предметом этой любви является ее менеджер, который женат на красавице телеэкрана».

Внутри у Анны что-то оборвалось. Не может быть! Но Лайон действительно говорил, что Нили согнала лишний вес. Она почувствовала, что ей вот-вот станет дурно и она упадет в обморок. «Постой, – сказала она себе. – Ладно, допустим, Нили влюбилась в Лайона. Это немудрено. Но из этого вовсе не следует, что и Лайон неравнодушен к Нили. Лайон, наверное, соблюдает дистанцию и держится от нее на расстоянии вытянутой руки. Возможно, он с самого начала понял, что это произойдет. Тогда именно этим и объясняется то, что он не хотел брать меня с собой в Европу. Вероятно, таким образом он хотел оградить меня. Лайону, наверное, пришлось там нелегко… Но где же он сейчас?»

Схватив трубку, она заказала телефонный разговор с отелем «Беверли-Хиллз» в Калифорнии. Она молила бога, чтобы ее подозрения оказались ошибочными. Трубку сняла телефонистка коммутатора. Да, мистер Лайон Берк поселился у них три дня назад. Нет, в номере его нет. Да, мисс О’Хара тоже зарегистрирована. Ее номер тоже не отвечает. В Калифорнии сейчас только девять часов – не желаете ли повторить вызов позже? Анна сняла заказ и без сил откинулась на подушки. Быть в Калифорнии целых три дня и не позвонить! Надев первые попавшиеся под руку брюки, она выбежала в ночь.