Код да Винчи - Браун Дэн. Страница 69

Софи молча смотрела на Тибинга. Потом и сама опустилась в кресло.

– И вы считаете, время пришло? Церковь об этом знает?

– Пока это просто догадки и умозаключения, – ответил Тибинг. – Но лишь это может послужить мотивом массированной атаки на Приорат. С целью отыскать документы, пока еще не поздно.

У Лэнгдона возникло тревожное ощущение, что Тибинг прав.

– Вы действительно считаете, что Церковь может пойти на такой риск?

– Почему нет? Особенно если предположить, что Церкви удалось внедрить своих людей в братство и узнать о планах Приората. Только что наступило третье тысячелетие. Закончились две тысячи лет существования человечества, прошедшие под знаком Рыб, а это, как известно, был знак Иисуса. Любой специалист по астрологии скажет вам, что идеалом поведения человека под этим знаком является полное повиновение высшим силам, поскольку сам человек не способен отвечать за свои мысли и поступки. Этот период отличался пылкой религиозностью. Теперь же человечество входит в новый век. Век Аквария, или Водолея, и здесь будут главенствовать совсем другие идеалы. А суть их в том, что человек должен знать правду, должен действовать и думать самостоятельно. Это настоящий переворот в идеологии, и он происходит прямо сейчас.

Лэнгдона охватил озноб. Сам он никогда не придавал особого значения астрологическим прогнозам, не слишком-то в них верил. Зато знал, что в Церкви немало людей, следящих за ними самым пристальным образом.

– Церковь называет этот переходный период концом дней.

Софи состроила гримаску удивления:

– Может, Концом Света? Апокалипсисом?

– Нет, – ответил Лэнгдон. – Это очень распространенное заблуждение. Во многих религиях говорится о конце дней. И речь идет вовсе не о Конце Света, но о конце текущего столетия или эры. Рыбы начали править в эру Христа, господство их продолжалось две тысячи лет, теперь с наступлением нового тысячелетия они уступили место Водолею. Мы перешли в эпоху Водолея, а стало быть, наступил конец дней.

– Кстати, – перебил его Тибинг, – многие историки Грааля считают, что если Приорат все же решится обнародовать правду, это станет поворотным, символическим пунктом в истории человечества. Большинство ученых, занимающихся историей Приората, в том числе и я, ожидали, что этот поступок братства совпадет с наступлением нового тысячелетия. Но судя по всему, этого не случилось. Правда, римский календарь не совсем совпадает с астрологическим, так что полностью исключать возможность нельзя. Видимо, у Церкви имеется информация, что дата эта сместилась, отодвинулась на ближайшее будущее. Или же они встревожились, поверив астрологическим прогнозам. Не знаю. Это предположения. Но по какому бы сценарию ни развивались события, ясно одно: у Церкви был и есть мотив предпринять атаку на Приорат. – Тибинг нахмурился. – И поверьте мне, если Церковь найдет Грааль, она его уничтожит. И документы, и останки благословенной Марии Магдалины. – Он еще больше помрачнел. – И тогда, дорогие мои, с потерей документов Сангрил будут потеряны все доказательства. Церковь окончательно победит в многовековой войне. Истину уже никто не узнает.

Софи медленно вытащила из кармана свитера ключ в форме креста и протянула Тибингу. Он взял, начал разглядывать.

– Бог ты мой! Печать Приората! Откуда это у вас?

– Дед оставил мне. Ночью, перед самой смертью.

Тибинг провел кончиками пальцев по золотому кресту.

– Ключ от какой-то церкви?

Софи собралась с духом:

– Этот ключ обеспечивает доступ к краеугольному камню.

Тибинг резко вскинул голову, безумно расширенные глаза светились недоверием.

– Невероятно! Какую же церковь я пропустил? Ведь я обшарил все, что есть во Франции!

– Это не от церкви, – сказала Софи. – Этот ключ от Депозитарного банка Цюриха.

– Так краеугольный камень в банке? – Тибинг смотрел все так же недоверчиво.

– В сейфе, – сказал Лэнгдон.

– В банковском сейфе? – Тибинг отчаянно затряс головой. – Это невозможно. Краеугольный камень должен быть спрятан под знаком Розы.

– Так и есть, – кивнул Лэнгдон. – Он хранился в шкатулке розового дерева, на крышке – инкрустация в виде розы с пятью лепестками.

Тибинг сидел точно громом пораженный.

– Так вы… видели краеугольный камень?

Софи кивнула:

– Да. Мы заходили в этот банк.

Тибинг приблизился к ним, в глазах его светился неподдельный страх.

– Друзья мои, мы должны что-то делать! Краеугольный камень в опасности! Наш долг – защитить его. Что, если есть другие ключи? Возможно, они похищены у убитых senechaux? Ведь Церковь, как и вы, могла получить доступ к тому банку. И тогда…

– Тогда будет слишком поздно, – сказала Софи. – Мы забрали краеугольный камень.

– Что? Вы забрали краеугольный камень из тайника?

– Да не волнуйтесь вы так, – сказал Лэнгдон. – Камень хорошо спрятан.

– Надеюсь, в самом надежном месте?

– Вообще-то, – Лэнгдон не сдержал улыбки, – надежность зависит от того, насколько часто здесь подметают под диваном.

Ветер за стенами Шато Биллет усилился, полы сутаны Сайласа развевались и хлопали, но сам он не покидал своего поста под окном. Он слышал лишь обрывки разговора, но два заветных слова, «краеугольный камень», доносились до него сквозь стекло неоднократно.

Он там.

Слова Учителя были свежи в памяти. Зайди в Шато Биллет. Забери камень. И чтобы никого не трогать!

Но вдруг Лэнгдон и его собеседники почему-то перешли в другое помещение и, выходя, выключили в библиотеке свет. Точно пантера в погоне за добычей, Сайлас подкрался к стеклянным дверям. Двери оказались не заперты, он вошел в комнату и бесшумно затворил их за собой. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Сайлас достал из кармана пистолет, снял его с предохранителя и двинулся по коридору.

Глава 63

Лейтенант Колле стоял в полном одиночестве у ворот замка Лью Тибинга и смотрел на огромный дом. Безлюдно. Темно. Прекрасное место для укрытия. С полдюжины его агентов бесшумно занимали позиции вдоль изгороди. Они могли перемахнуть через нее и окружить дом в считанные секунды. Лэнгдон просто не мог выбрать более удобного места для неожиданной атаки людей Колле.

Колле уже собирался позвонить Фашу, но тот его опередил.

Похоже, он был далеко не в восторге от успехов Колле.

– Почему никто не доложил мне, что появилась наводка на Лэнгдона?

– Вы были заняты, говорили по телефону, и я…

– Где именно вы находитесь, лейтенант?

Колле продиктовал ему адрес.

– Имение принадлежит британцу по фамилии Тибинг. Лэнгдон преодолел немалое расстояние, чтобы добраться сюда, машина стоит внутри, на территории. Ворота под сигнализацией, но никаких следов насильного вторжения не наблюдается. Так что, судя по всему, Лэнгдон знаком с хозяином этих владений.

– Я выезжаю, – бросил в трубку Фаш. – Никаких действий без меня не предпринимать! Буду руководить всем лично.

Колле ушам своим не верил.

– Но, капитан, вы же в двадцати минутах езды! А мы должны действовать немедленно! Я его выследил. Вместе со мной нас здесь восемь человек. Четверо вооружены автоматами, у остальных при себе пистолеты.

– Дождитесь меня.

– Но, капитан, а что, если у Лэнгдона там заложник? Что, если он заметил нас и попробует уйти? Нам надо брать его сейчас! Мои люди заняли исходные позиции и готовы к операции.

– Лейтенант Колле, я приказываю вам дождаться меня, прежде чем предпринимать какие-то действия. Это приказ, ясно? – И Фаш отключился.

Совершенно потрясенный услышанным, лейтенант Колле выключил мобильник. Какого черта Фаш просит меня подождать? Впрочем, ответ лежал на поверхности. Фаш был знаменит не только своим звериным чутьем, но и гордыней. Фаш хочет присвоить всю славу себе. Показав фото американца по всем телевизионным каналам, Фаш хотел быть уверенным в том, что и его лицо будет мелькать на экране ничуть не реже. А работа Колле состоит в том, чтобы держать осаду до тех пор, пока на взятие «крепости» не прибудет босс.