Искаженное эхо - Чиркова Вера Андреевна. Страница 8

– А разве я разрешал сюда входить? – приподнимаясь на локте, с нарочитой угрозой поинтересовался Арсений у незваных гостей и едва не оглох от испуганного визга.

Несколько ребятишек, примерно лет пяти-семи, ломанулись к двери и не смогли ее открыть, совсем забыв от испуга, что та открывается внутрь. Детвора запаниковала, раздался дружный рев, а самая старшая, судя по росту, девчушка выхватила откуда-то довольно внушительный ножик и встала впереди друзей, собираясь защищать их от злобного незнакомца.

Костеря себя за глупую шутку, Арсений с любопытством разглядывал малышню, не предпринимая никаких попыток двинуться с места. Не хватало еще спровоцировать малолетних аборигенов на драку. Их решительные мамаши вряд ли такое потерпят.

И словно в подтверждение его мыслей дверь резко распахнулась, разметав в стороны заревевших с новой силой малышей, и в комнату влетела вчерашняя туземка со сломанной рукой.

В здоровой руке у неё был светильник и, подняв его повыше, пришедшая очень быстро разобралась в обстановке.

Сердито рыкнула на малолетних лазутчиков, и они моментально испарились. Потом что-то буркнула Арсению и шагнула к двери, но он решительно ее остановил. Раз у женщины все равно больничный, ну или как тут это называется, значит, можно немного с ней поболтать.

– Меня зовут Сен, – решительно сократив нелюбимое имя, представился Арсений и, постукав себя пальцем в ключицу, с выражением повторил: – СЕН!

– Урса, – неохотно отозвалась Урсанит, некстати вспомнившая, что нельзя открывать демону свое имя.

– Юрса? – переспросил демон, и гарана кисло скривилась: такого издевательства над своим именем она и представить не могла.

– Урса!

– Йурса?

– Урса!

– Ятакиговорю! – рассердился демон. – Юрса!

Урса с досадой махнула рукой: пусть будет Юрса, ну что с него взять – демон.

– Так, Юрса, – выпрастывая из-под одеяла босые ноги в женских штанах и нащупывая домашние унты, распорядился пленник, – где тут у вас инструменты и доски?

Свою непонятную речь он сопровождал еще более непонятными жестами, и озадаченная Урса поторопилась отвести демона к Харрис, вроде ночью у вторы как-то получалось с ним договариваться.

Харрис они нашли на кухне, но не в малом помещении, где уже горел очаг и двое старших подростков помогали старухам готовить обед, а в соседнем, более просторном, который в праздники используют как пиршественный зал. Сейчас длинные столы были отодвинуты к стенам, освободив середину зала для хозяйственных работ. Чтоб не тратить лишние дрова, нижнюю печь по утрам не топили, и все старались устроиться поближе к кухонному очагу. Несколько корзин со свежесрезанными грибами стояло на полу, и втора вместе с кучкой младших подростков ловко чистила урожай трофейным туглским кинжалом.

– Не пойму, чего этот демон хочет, – расстроенно глянув на кучу грибов, вздохнула Урса: с одной рукой она тут не помощница, – наверное, чтоб детей наказали. Манист привела свою стаю на него посмотреть.

– Ладно, попробую уговорить, – с досадой отложила кинжал втора, – только накормлю сначала. Сытый демон всегда добрее.

От еды демон не отказался, но сначала заглянул во все котлы и корзины, смешливо фыркнул, рассмотрев грубые кинжалы в детских руках, презрительно ухмыльнулся деревянным бадейкам с водой, принесенным для приготовления обеда.

Втора наблюдала за ним и сердилась: вот ни словечка не сказал, а по смуглой, черноглазой морде отлично видно, что он их чуть ли не дикарями, вроде туглов, считает. И, что обиднее всего, на первый взгляд почти прав. Старых, сработанных далекими предками вещиц становится все меньше, а делать новое нет ни времени, ни сил. Да и умения теряются с каждой ушедшей к предкам гараной.

– Для того тебя и призывали, припугнуть как следует туглов и дать гаранам передышку от войны хоть на несколько лет, – нестерпимо хотелось вторе объяснить правду наглому демону, хотя бы на пальцах. Но пока он не знает языка, лучше не соваться, Аркстрид ей не простит, если они неправильно что-то сделают и пленник потом не захочет помогать.

Демону положили в чашку горячей каши и плеснули сверху густого молозива – первая коза окотилась несколько дней назад.

Арсений уже поднес было ложку к каше: раз предложили поесть, отказываться не стоит, вдруг потом до вечера ничего не дадут, порядки у всех разные, – как в кухню виновато прошмыгнули давешние малыши. Уныло выслушали сердитую отповедь старшей тетки, хмуро покивали и тихо устроились на скамье подальше от него. Одна из кухарок принесла им миски с кашей, и дети с энтузиазмом взялись за ложки, старательно не глядя в сторону демона. Лишь самая махонькая и худенькая девчоночка метнула быстрый разочарованный взгляд на миску Арсения, и у него разом перехватило горло. Чем-то эта девчонка была похожа на Светку, когда та была совсем крохой. Нет, не внешне похожа, внешне и сам он, и сестры с братишкой удались в отца, верней, в чернявую бабушку-хохлушку. А эта светленькая, как одуванчик. А сестренку напомнила взглядом, безнадежным и завистливым одновременно. У Светки был тогда диатез, и врачи категорически запретили ей сладкое, вот и провожала несчастным взглядом каждую ложку варенья или конфетку, съеденную братом.

– Юрса! – сердито окрикнул Арсений, но, сообразив, что, пока он объясняется, дети съедят кашу без молока, встал со своего места и неторопливо двинулся к малышне с миской в руках.

Дети втянули головы в плечи и замерли, да и старшие напряглись, готовые в любой момент выхватить оружие и броситься отбивать малышню. С тревогой следя, как демон направляется к детям, гараны привычно переглянулись, распределяя роли и порядок действия. Первым делом, разумеется, нужно отбросить в сторону Манист, уже сейчас видно, из девчонки вырастет неплохой воин, потом можно будет попытаться забрать остальных. Хотя особо ценных там больше нет, но и их весной можно обменять в селе на крупу и ткани. А возможно, и на что-то более ценное.

А демон спокойно остановился возле малышей и аккуратно поделил между ними молозиво из своей чашки, причем начал дележку с болезненного Хира, который неизвестно еще, переживет весеннюю голодовку или нет. И этим действием невольно настроил против себя гордую своим будущим призванием Манист.

Пользуясь своим положением любимицы, отчаянная девчонка скривила пренебрежительную мордашку и ехидно сказала:

– Смотри-ка, Хир, демон хотел тебя съесть, но побоялся подавиться костями и решил сначала подкормить.

Гараны невольно заулыбались, услышав эти слова, боевой дух Манист им нравился. Такие, как она, не прячутся за других, когда через шаткие мостки на их берег рвется озверевшая орда туглов. Только Хир еще больше втянул голову в плечи, испуганно кося на демона голубенькими глазенками.

Гадкая какая девчонка, обозлился Арсений, прекрасно понявший, что старшенькая как-то подкусила малышку. И аборигенки ее поддержали своими смешками, значит, считают пацанку вправе так поступать. «Ох и не нравится мне все это, – сердито зыркнул на туземок пленник, – сказать бы им пару слов, да ведь не поймут».

– Не переживай, – ласково провел он ладонью по мягким волосам ребенка, – я скоро язык выучу, и тогда мы с тобой ей все припомним.

После завтрака Арсению пришлось долго втолковывать старшей тетке, которую он про себя нарек бригадиршей, что его интересует инструмент. Почти полчаса она никак не могла сообразить, чего бы мог означать рубящий замах правой рукой. Пока Арсений едва рычать не начал, всё строила непонятливую рожицу. И хотя мелькало у него подозрение, что тетка хитрит и раскусила она все намного раньше, чем призналась в этом, да доказать он не мог.

Бригадирша хмурилась всю дорогу, пока вела пленника по каким-то кладовочкам, забитым всякой всячиной, зачастую абсолютно непонятного Арсению предназначения. Он по привычке попытался было нарисовать в уме план этого дома, запутался напрочь и отложил до лучших времен. Понял только, что кухня вроде на первом этаже, а спальни на втором, и этот второй этаж имеет округлую или овальную форму. А вот с первым этажом такой ясности не было.