Воин - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 2

Но все-таки Дзирт вырос в Подземье, где любое живое существо, независимо от размера, могло оказаться опасным. Он дал знак Гвенвивар держаться поблизости от выхода и пополз вокруг камня, чтобы получше рассмотреть того, кто вторгся в его жилище.

Ему никогда не доводилось видеть подобное животное. Оно очень напоминало кошку, но имело голову намного меньшую и более заостренной формы. Животное весило всего лишь несколько фунтов. Этот факт, а также пушистый хвост и густой мех зверька указывали на то, что это скорее грабитель, нежели хищник. Сейчас он исследовал запасы провизии, явно не подозревая о присутствии Дроу.

— Спокойно, Гвенвивар, — еле слышно сказал Дзирт и опустил сабли в ножны.

Он шагнул к пришельцу, чтобы лучше разглядеть его, однако продолжал держаться на некотором расстоянии, стараясь не спугнуть и надеясь обрести еще одного товарища. Если бы только ему удалось добиться доверия животного.

Услышав голос Дзирта, зверек резко повернулся и прижался к стене, упираясь в землю короткими передними ногами.

— Успокойся, — тихо сказал Дзирт, обращаясь к своему гостю. — Я не причиню тебе вреда.

Он сделал еще один шаг, и животное зашипело и завертелось вокруг себя, топоча маленькими задними лапками о каменный пол.

Дзирт чуть было не рассмеялся, подумав, что зверек вознамерился протаранить заднюю стену пещеры. Но тут Гвенвивар прыгнула к нему, и ее явная обеспокоенность стерла веселье с лица Дроу.

Хвост животного высоко поднялся; в неясном свете Дзирт заметил на спине существа светлые полоски. Гвенвивар взвизгнула и бросилась наутек, однако было уже поздно.

Примерно час спустя Дзирт и Гвенвивар шагали по нижним тропам горы в поисках нового жилища. Они спасли все, что могли, хотя этого оказалось не слишком много. Гвенвивар держалась на значительном расстоянии от Дзирта. Вблизи смрад был просто невыносим.

Дзирт легко отнесся к случившемуся, хотя зловоние собственного тела делало усвоенный урок горше, чем ему хотелось бы. Конечно, он не знал, как называется это маленькое животное, однако отлично запомнил, как оно выглядит. В следующий раз при встрече со скунсом он будет осмотрительнее.

— Найду ли я друзей в этом чуждом для меня мире? — прошептал Дзирт самому себе.

Уже не в первый раз Дроу выражал подобные опасения. Он очень мало знал о поверхности, а еще меньше о созданиях, населявших ее. Несколько месяцев провел он в пещере или поблизости от нее, лишь иногда предпринимая вылазки в нижние, более населенные районы. Во время таких набегов он видел каких-то животных, обычно издалека, и даже заметил людей. Однако у него не хватило мужества выйти из укрытия и познакомиться со своими соседями, потому что он опасался, что его не примут, а скрыться ему было негде.

Звук журчащей воды привел дурно пахнущего Дроу и пантеру к стремительному ручью. Дзирт тотчас же нашел укромное место и принялся стягивать с себя доспехи и одежду, а Гвенвивар двинулась вниз по течению в поисках рыбы. Шлепанье пантеры по воде вызвало у Дроу улыбку, смягчившую его суровые черты. Этим вечером им предстояло хорошо поужинать.

Дзирт осторожно расстегнул пряжку ремня и положил свое замечательное оружие рядом с кольчугой. Откровенно говоря, без доспехов и оружия он чувствовал себя уязвимым и в Подземье никогда не решился бы оставить их далеко от себя, но прошло уже много месяцев с тех пор, как последний раз возникла необходимость воспользоваться саблями. Дзирт посмотрел на клинки, и на него нахлынули сладостно-горькие воспоминания о том дне, когда он в последний раз пустил их в ход.

Тогда он сражался с Закнафейном, своим отцом, наставником и самым дорогим другом. После той битвы в живых остался только Дзирт. Легендарный оружейник погиб, однако победу в схватке одержал не только Дзирт, но и сам Зак, потому что тот, кто вслед за Дзиртом пришел к пещере с кислотным озером, был не настоящим Закнафейном. Точнее говоря, это был дух-двойник Закнафейна, находившийся во власти Мэлис, злобной матери Дзирта, Она жаждала отомстить сыну за то, что он отрекся от Ллос и от всего безумного общества Дроу. Дзирт провел в Мензоберранзане более тридцати лет, однако так и не смирился с коварными и жестокими нравами, господствовавшими в городе Дроу. Несмотря на то, что его мастерство в обращении с оружием считалось непревзойденным, он постоянно был помехой для Дома До'Урден. Когда он бежал из города и поселился в пещерах Подземья, его мать, верховная жрица Ллос, лишилась благоволения своей богини.

Тогда Мэлис До'Урден разбудила дух Закнафейна, оружейника, которого она принесла в жертву Ллос, и послала не подвластное смерти существо вдогонку за сыном. Однако Мэлис просчиталась, потому что в теле Зака осталось немало от его прежней души и он не захотел напасть на Дзирта. В тот миг, когда Заку удалось побороть влияние Мэлис, он издал победный клич и прыгнул в кислотное озеро.

— Отец, — прошептал Дзирт, черпая силу в этом простом слове.

Он добился успеха там, где Зак проиграл; он отрекся от злобных обычаев Дроу, тогда как Зак несколько веков томился в их ловушке, играя роль пешки в борьбе за власть, которую вела Мэлис. Неудача и кончина Закнафейна придали юноше новые силы; победа Зака в пещере с кислотой стала для него примером решимости. Дзирт разорвал паутину обманов, которую пытались сплести его прежние наставники из Академии Мензоберранзана, и вышел на поверхность, чтобы начать новую жизнь.

Войдя в ледяной ручей, Дзирт вздрогнул. В Подземье царили постоянные температуры и неизменный мрак. Этот мир изумлял его на каждом шагу. Он уже отметил, что периоды дневного света и темноты не постоянны: с каждым днем солнце садилось все раньше, а температура, менявшаяся чуть ли не каждый час, неуклонно понижалась в течение последних нескольких недель. И даже сами периоды света и темноты отличались непоследовательностью. Некоторые ночи наполнялись мерцающим блеском серебряного шара, а в какие-то из дней сияющий голубизной небосвод затягивался серой пеленой.

Несмотря на все это; Дзирт частенько радовался своему решению прийти в этот незнакомый мир. Глядя на доспехи и оружие, лежащие в тени в дюжине футов от того места, где он купался, Дзирт был вынужден признать, что, вопреки всем странностям, поверхность дарила ему больше покоя, чем любое место в Подземье.

Но покой покоем, а все-таки Дзирт и здесь находился словно в диких пещерах. Четыре месяца провел он на поверхности и по-прежнему оставался один, если не считать тех моментов, когда он имел возможность призывать свою волшебную подругу-пантеру. Теперь, когда он снял с себя все, кроме потрепанных штанов, когда глаза щипало от жидкости скунса, когда обоняние притупилось в облаке вони, исходившей от тела, а острому слуху мешало журчание бегущей воды. — Дроу действительно чувствовал себя беспомощным.

— Ну и видок у меня, должно быть, — пробормотал Дзирт, небрежно приглаживая гибкими пальцами гриву густых белых волос.

Вновь бросив взгляд на лежащее на берегу снаряжение, он тут же забыл об этой мысли. Возле его имущества топтались пять неуклюжих фигур, и этих существ, без сомнения, нисколько не беспокоил неприглядный внешний вид темного эльфа.

Дзирт разглядел сероватую кожу и темные, похожие на собачьи, морды гуманоидов ростом около семи футов. Но особенно хорошо он видел мечи и копья, направленные в его сторону. Он знал этот вид монстров, потому что ему довелось наблюдать подобных созданий, оказавшихся в рабстве в Мензоберранзане. Однако в теперешней ситуации гноллы показались ему совсем другими, более зловещими, чем он их помнил.

Первым его порывом было броситься к саблям, однако он тут же понял, что копье пронзит его прежде, чем он успеет приблизиться. Самый крупный из группы, восьмифутовый гигант с поразительно рыжими волосами, долго глядел на Дзирта, затем перевел взгляд на его снаряжение и опять посмотрел на темного эльфа.

— Интересно, о чем ты думаешь? — еле слышно пробормотал Дзирт.

Ему было мало что известно о гноллах. В Академии Мензоберранзана он узнал, что гноллы принадлежат к гоблиноидной расе, злобны, непредсказуемы и очень опасны. Однако то же самое ему говорили и о наземных эльфах, и о людях, и, как теперь ему вспоминалось, почти обо всех остальных расах, за исключением самих Дроу. Несмотря на затруднительное положение, Дзирт чуть не расхохотался. По иронии судьбы расой, которая более всех других заслуживала эти эпитеты, были сами Дроу.