Желание (ЛП) - Уорд Дж. Р.. Страница 3

Судей не было, и бой заканчивался только тогда, когда краснощекий, окосевший идиот валялся ничком, а победитель, эдакий воин городских улиц, выписывал круги вокруг проигравшего. Грязные приемы приветствовались, бить можно куда угодно, в том числе по яйцам и печени. Было лишь одно ограничение: ты можешь сражаться тем, что даровал тебе Бог: запрещено выносить на ринг кастеты, цепи, ножи, песок и прочее дерьмо.

Когда началась первая схватка, Исаак рассматривал лица собравшихся, вместо того, чтобы наблюдать за происходящим на ринге. Он выискивал посторонних, тех, что не сводили с него глаз, тех, кого он знал на протяжении прошлых пяти лет в противовес пяти неделям, проведенных в Бостоне.

Черт, он знал, что не следовало использовать настоящее имя. Когда он отправился за фальшивым удостоверением, следовало назваться иначе. Конечно, социальная страховка принадлежала не ему, но имя…

Однако выбор имени казался для него важным. Он как бы пометил свою территорию, начал новую жизнь.

И может, отчасти, это была насмешка. В духе «давай-найди-меня-если-осмелишься».

Сейчас же он злился на себя. Принципы, щепетильность и вся эта идеологическая чушь далеко не так ценны, как бьющееся сердце.

И это он организатора считал дебилом?

Примерно через сорок-пять минут верный клиент «Кинко» забрался по проволоке и приложил руки ко рту, чтобы перекричать толпу. Он пытался строить из себя Дана Уайта [5], хотя, по мнению Исаака, он больше напоминал Vanna [6].

— А сейчас наше главное развлечение…

Под ликование толпы Исаак стянул толстовку и повесил ее снаружи ринга. Он всегда дрался в майке и спортивных штанах, обувь заставляли снимать… но, с другой стороны, в этом весь его гардероб.

Пройдя сквозь врата в октагон, он повернулся спиной к углу склада и хладнокровно ожидал появления того, кто окажется главным блюдом этой ночи.

О, да. Еще один Мистер Верзила с запасом иллюзий: как только он вошел в октагон, то начал прыгать по рингу, будто с шилом в заднице, и устроил предыгровое шоу, разорвав футболку надвое и заехав себе по роже.

Ублюдок продолжит в таком духе, и Исааку ничего не останется, кроме как опустить его эго, уложив парня на лопатки.

Когда раздался сигнал, Исаак сделал шаг вперед, поднимая кулаки на уровне груди, но держа при этом у торса. Он позволил оппоненту с минуту покрасоваться, хвастун махал кулаками, сотрясая воздух.

Легкая добыча.

Но когда толпа окружила ринг, Исаак задумался, как много копий ксерокс мог сделать за минуту, и решил серьезно подойти к делу. Ударив слева, он заехал парню в грудину, временно останавливая сердце, бившееся под ребрами. Следующим был правый хук, который пришелся прямо под подбородок попрыгунчика, с силой запрокинув его голову.

К слову о чечетке: Мистер Верзила как Джинджер Роджерс [7] поскакал к мелкой проволочной ограде. Когда рев толпы наполнил открытое пространство, отдаваясь эхом, Исаак закрыл глаза и налетел на бедного ублюдка с такой силой, что выбил из него всю прыгучесть, превращая его в шатающегося алкоголика, чья голова кружилась чересчур быстро, чтобы управлять телом. И когда показалось, что оппонент сейчас вырубится, Исаак сдал назад, позволяя парню выровнять дыхание.

Чтобы заработать дополнительную штуку, он должен убедиться, что бой продлиться дольше трех минут.

Расхаживая по рингу, он мысленно сосчитал до пяти. А потом вновь обратился к…

Взметнулся нож, зацепив лоб Исаака, прямо у линии роста волос. Хлынула кровь, фактически застилая зрение… Этот прием он бы назвал стратегическим, имей парень представление о том, что делает. Но судя по его ударам, с этим выпадом ему всего лишь повезло.

Когда толпа неодобрительно засвистела, Исаак включил серьезный настрой. Идиот с ножом был также опасен, как и мастер клинка, а ему ни к чему пластическая подтяжка от этого гаденыша.

— Ну, как ощущения? — проорал противник. На самом деле, вышло скорее «Нукак офуфенья», с его-то разбитой губой.

Эти три слова — последнее, что парень произнес на ринге.

Когда Исаак нанес удар, его собственная кровь обрызгала толпу, и само столкновение выбило оружие из хватки парня. А потом один, два… три удара в голову, и хвастун шлепнулся на пол громче, чем кусок туши — на мясокомбинате…

Именно тогда бравые женщины и мужчины, служащие в Бостонском отделении полиции, ворвались на склад.

Мгновенный. Хаос.

И, конечно, Исаак оказался заперт в октагоне.

Перепрыгнув через противника, валявшегося мертвым грузом, он забрался по шестифутовой ограде и перескочил через нее. Приземлившись на обе ноги, он замер.

Суетились все, кроме одного мужчины, который стоял в стороне, на его знакомом лице и татуированной шее виднелась кровь Исаака.

Заместитель Матиаса остался таким же высоким, хорошо сложенным и смертельно-опасным… и ублюдок улыбался, будто обнаружил золотое яйцо пасхальным утром.

Вот дерьмо, подумал Исаак. Легок на помине…

— Вы арестованы, — раздалось традиционное приветствие от копа позади него, и меньше, чем через мгновенье, он оказался закован в наручники. — Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в…

Исаак зыркнул на офицера, а потом перевел взгляд на другого служивого. Но солдата из специального подразделения и след простыл.

Сукин сын. Его бывший босс знал, где он.

И значит, Бостонская полиция на хвосте — меньшая из проблем Исаака.

Глава 2

Колдвелл, Нью-Йорк

Стоя на лужайке перед Похоронным Бюро МакКриди, Джим Херон отчетливо представлял внутреннее убранство, будто уже бывал в этом кирпичном двухэтажном здании: ковры на полу, картины с изображенными на них расплывчатыми цветочными букетами на стене, несколько комнат с двойными дверьми и куча свободной площади.

Судя по его скромному опыту, похоронные бюро, как рестораны быстрого питания, все на одно лицо. Но, с другой стороны, это имело смысл. Было не так много способов приговорить гамбургер, и Джим решил, что с мертвецами то же самое.

Дерьмо… он не мог поверить, что собирается проведать свой собственный труп.

Он действительно умер два дня назад? И происходящее сейчас — его новая жизнь?

С учетом всех событий, он чувствовал себя пресловутым парнем из студенческого братства, который проснулся в незнакомой кровати, вопрошая «Это моя одежда? Я неплохо провел время прошлой ночью?».

На эти вопросы Джим хотя бы мог ответить: кожаная куртка и военные ботинки принадлежали ему, и он плохо провел предыдущую ночь. Он был ответственен за битву с демоном за души семерых человек, и, несмотря на победу в первом раунде, сейчас он на полной скорости несся к следующему заданию, не зная при этом цели. И он до сих пор учился тонкостям ангельской профессии. И, алло, у него появились крылья.

Крылья.

Хотя, лицемерно с его стороны ныть на последнее, ведь пара волшебных пернатых ласт доставила его задницу сюда из Бостона, штат Массачусетс, в рекордно короткое время.

Ключевой момент? Насколько он понимал, мир, который он знал когда-то, сейчас исчез, и от пришедшей на его место реальности годы убийств в специальном подразделении казались канцелярской работой.

— Блин, вот же круто. Обожаю дома, от которых мурашки по коже.

Джим посмотрел через плечо. Эдриан по фамилии Фогель был именно из того разряда чокнутых, которым пришлась бы по духу кучка трупов, покоящихся в морозильных камерах. Пирсингованного, татуированного, одетого в кожу Эда привлекала темная сторона… и, судя по тому, что их заклятый враг сделал с ангелом прошлой ночью, эти отношения были взаимными: темная сторона тоже любила Эдриана.

Бедный ублюдок.

Джим потер глаза и взглянул на самого здравомыслящего в его тылу.

— Спасибо за помощь. Это не займет много времени.