Черствое сердце (СИ) - Егер Ольга Александровна. Страница 24

— И что ты думаешь обо всем этом? Блондинистая троица — главные подозреваемые? — спросил Сашка, массируя плечи жене. Мне выпала честь делать массаж ног.

— А больше не кому! — пожала плечами я.

— Если ты говоришь, что этот Игнат должен был встретиться с Мариями на "море" (хотя, я наше городское, назвал бы болотом), то скорее всего в парк его принесли!

— То есть специально подбросили? Зачем?

— Ну… Я не могу проникнуть в извращенный разум убийцы, чтобы ответить на этот вопрос! — буркнул Саня, а я на него так нехорошо покосилась, предлагая все же попробовать настроиться на волну мыслей неизвестного психа. Друг замотал головой в знак протеста.

— Не отлынивай! — раскомандовалась подруга, требуя интенсивнее массировать ее ступни.

— И она так тебя целый день заставляет пахать? — уточнила у друга я, тот только вздохнул и закатил глаза, ведь от его ответа зависело многое: и супружеский долг, и ужин, и т. д.

— Неужели и меня это ждет? — вслух подумала, а мне тут же и ответили.

— Вот обзаведешься собственным мужем, и будешь командовать! — весело пообещала Римма.

— Да я буду просто ангельской женой! — отмахнулась я и выронила ее ножищи.

— Ага! Где ты видела ведьму-домоседку? К тому же, с твоим характером Вова уже через год будет на задних лапках бегать… И от тебя бегать! Тебя приструнить мог только…

— Все! Я домой! — вскочила я, и шмыгнула в коридор, чтобы скорее сбежать от возможной темы разговора. — Приятного вечера! До завтра.

На небе светила луна. Вокруг было тихо. Но мне отчего-то стало не по себе. Сердце чувствовало угрозу. Пока болезненное ощущение беды впивалось всего одной маленькой, тоненькой иголочкой, поэтому не слишком меня нервировало. Во всяком случае, меньше, чем дурацкое мнение моих друзей о том, что Вове будет плохо со мной. Ну, разве я стерва какая? Нет. Вроде бы приличная ведьма. Местами очень даже привлекательная. Разве меня не за что любить?

Размышляя, поднялась по ступенькам подъезда, к своей квартире. И чуть не вскрикнула от неожиданности — в полумраке единственной работающей на два этажа лампочки поджидал меня таинственный "незнакомец".

— Ой! — притворно охнула я. — А кто у нас тут прячется? Товарищ милиционер? Преступников поджидаете? Ну не буду вам мешать…

— Не паясничай! — пробубнил Руслан. — Ты злишься из-за того, что я сказал в парке? Прости. Сорвалось. День был тяжелый. Начальство с проверками. Стася спать не дает. Ритка пилит. А тут еще и вы — лезете, куда не просят. Я не для того учился, чтобы какие-то экстрасенсы раскрывали мои дела не напрягаясь и не имея даже понятия о методике расследования. Давай договоримся, вы помогаете только, когда я прошу об этом.

— Ну, — согласилась я, хоть осадок от всего произошедшего остался.

— Мир? — все же поинтересовался Руслан.

— Ага. Ты за этим пришел?

Вновь обретенный друг потупил взор, сжал крепко свою дежурную кожаную папку и потребовал с меня еще одну клятву.

— Обещай, что будешь держать себя в руках!

— Русь, ты меня пугаешь. А когда я пугаюсь, запугать до смерти кого-нибудь другого!

Он так побледнел!.. Потом посмотрел мне прямо в глаза, и поняла, что весточку, которую милиционер принес в столь поздний час, я не захочу услышать. Тем не менее…

— Короче, тут такое дело. — Руслан сел на корточки, как уголовник какой-то. Я присела рядом с ним, потому что вести диалог снизу вверх было неудобно. — Жених твой…

Друг еще не договорил, а мое сердце уже опустилось поздороваться с почками, проверить, как поживает желудок и пообщаться с пятками. Руслан заметил мой ступор и нерешительно произнес:

— ДТП. Его машина сбила. На перекрестке в центре. Черепно-мозговая. Переломы ног, позвоночника, рук. Внутреннее кровотечение. Врачи говорят он не…

— Цццццццццц! — остановила поток новостей я. Руслан испугался моего шипения. Хлопнулся на задницу, протирая грязный пол штанами, и отполз от греха, то есть от меня, подальше.

— Где он?

— Поехали, — совладал с собой мужчина и, мы спустились вниз, обошли дом, сели в милицейский "бобик". Помимо водителя, с нами ехали еще двое ребят в форме. Крепыши, на которых вид разъяренной ведьмы произвел не абы какое впечатление: стоило машине притормозить около поликлиники, как парни выскочили на перекур, нервно косясь в мою сторону. А я походкой завоевателя, двигалась вперед. Внутри меня бушевал вихрь злости, панического страха, негодования и боли.

Медсестры не хотели нас пускать, наверное, хорошо меня запомнили. Я молча сверкала глазами и все вскипала. Но прежде, чем ситуация приняла опасный для смертных оборот, вмешался Карл. Он оглядел меня с ног до головы. Нахмурился. Приказал пропустить нас, что-то наврал женщинам в халатах, и отвел нашу делегацию к палате.

— Не сверкай так глазами! Они выполняют свою работу. Что касается его, то он чудом остался жив. Но ненадолго. Даже я тебе не скажу ничего утешительного. Шансов просто нет. Слишком много травм… Тебе лучше попрощаться с ним сейчас. Но предупреждаю, — сказал он, останавливаясь у порога. — То, что ты увидишь, тебя шокирует.

Я не успела дернуть ручку реанимационной палаты, как с диким воплем на этаже материализовался Сашка, прекрасно освоивший телепортацию в отличие от меня.

— Дина, что случилось? — потребовал ответа он, не на шутку растревоженный колебаниями связывающей нас клятвы своему шабашу. Скользнул взглядом по мне, Карлу, и замолчал. Я кивнула ему в благодарность, собралась войти в палату и тут снова объявились друзья-товарищи. Теперь Сашкин вопрос повторили демоны.

— Только Риммы с подростками не достает, — сцедила сквозь зубы я. И как полагается, перечисленные подтянулись. Оборотниха во всей красе — в домашних тапочках и халате. Юные маги скромно — в спортивных костюмах и сонные.

— Ну, вас хоть за местных примут, — выдохнула я. — Главное, чтоб выпустили, когда уходить будете.

И оставив пояснения на Карла, открыла дверь. Свет включить побоялась — мне вполне хватило лучей луны, проскальзывающих в комнату из окна. Дошла до койки, сдерживая истерику. Посмотрела на него и закрыла рот рукой, чтобы не реветь в голос.

Он лежал весь в трубках, перебинтованный, опухший, фиолетово-синий. Совсем чужой. Человек, за которого я собиралась выйти замуж, напоминал глиняную куклу, сделанную маленьким ребенком: не пропорциональную, жуткую, изуродованную создателем, выброшенную за непривлекательность.

— Господи! — ревела я, сев прямо на пол у постели умирающего жениха.

— От Случая никто не застрахован. Будь хоть трижды ведьмой, сотрясающей воздух молниями, устрашающей вампиров и способной надрать зад обычным смертным бандитам, но случайности застанут тебя врасплох. — Тихо говорил Сашка, проскользнувший за мной в палату. — Ты не можешь защитить всех, спасти или оживить. Все-таки ты — не мог. Не всемогущая. Ты — просто ведьма!

Я выла и ревела, пока меня не взяла злость. Да — ведьма! Но почему, собственно, Не Могу??? Кто это сказал? Где это написано?

— Точно! — внезапная, сумасшедшая догадка заставила меня подняться.

— Не смей! — одернул Сашка, который уже догадался о моем плане действий. — Ты убьешь либо его, либо себя!

— Вместо того, чтобы орать на меня, помоги! Следи за распределением.

И пока он не сообразил, как остановить процесс, начала выкачивать из себя силу.

Волна за волной покидала мое тело, плавным светящимся покрывалом касаясь покореженной оболочки умирающего. Я слушала слабый стук его сердца, и поддерживала его своим. Представляла скелет. Видела, где разломлены кости, где они разорвали ткани, где пробили важные органы. Склеивала, лепила заново, зашивала. Верила, что у меня все получится! Переломленный позвоночник, шею — исправляла, строила. Он впитывал магию, пил меня жадно, и я отдавала себя во имя его спасения. Пульс выравнивался. Дыхание становилось четким. Я же проваливалась во тьму…