Herr Интендантуррат - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 47

– Больше не выслужил? – спросил Крайнев по-русски. – Не оценили немцы?

В глазах Петрова мелькнул ужас.

– Вы интендантуррат Зонненфельд?

– Я! – сказал Крайнев, поднимая пистолет.

– Погодите! – Петров поднял руку, как будто та могла защитить от пули. – Я могу быть полезен! Я работал инструктором в школе абвера «Валгалла».

– Я знаю про «Валгаллу», – сказал Крайнев.

– Я помню всех агентов в лицо! Помогу их разоблачить!

– Покупаешь жизнь? – спросил Крайнев. – Как когда-то купил у немцев? Продал наших, теперь решил переиграть? Умереть за Родину было слабо? Мальчики, преданные тобой, стреляли, пока были патроны, последнюю пулю оставили себе. Твоя жена отправилась на фронт, чтоб быть ближе к мужу, и погибла…

– Деревенская дурочка! Я ее не заставлял! Послушайте, Зонненфельд, вы же профессионал и понимаете: Родине будет больше пользы от меня живого, чем мертвого.

– Это правда! – сказал Крайнев. – Ради пользы дела тебе могут сохранить жизнь. Но я этого не хочу.

Немыслимым для Крайнева движением Петров вскочил на ноги и прыгнул к постели. Он успел сунуть руку под подушку, когда Крайнев выстрелил. Пуля вошла точно в затылок и вышла над переносицей, разворотив пол-лица. Кровавые брызги испятнали постельное белье. Петров боком рухнул на пол, все еще сжимая в руке рукоять «люгера». Крайнев повернулся и вышел во двор. Крюгер стоял у двери, в глазах его плескался страх.

– Иди домой! – сказал Крайнев. – И забудь, что здесь видел. А вот о данном тобой обязательстве помни! Придет время, к тебе подойдут и покажут эту бумагу…

Он не заметил, как исчез адъютант. Грузовик выехал за ворота, Иван вскочил в кузов. Крайнев аккуратно запер замок на воротах и швырнул ключи через забор. После чего забрался в кабину.

– Везучий ты, майор! – сказал Николай, выруливая в переулок. – Хотел бы с тобой дальше служить.

– Эльзу надо показать врачу, – сказал Крайнев. – Платье мокрое от крови. Выкидыш был.

– Сейчас заедем на конспиративную квартиру и посмотрю, – сказал Николай. – Медикаменты есть! – Он кивнул на железный ящик с красным крестом в углу кабины и пояснил: – Меня учили…

– Самолеты прилетят?

– Уже летят! – сказал Николай, бросив взгляд на светящиеся стрелки часов. – Погода хорошая, рассветает вовремя.

– Как это случилось? – спросил фон Лютцов.

– Пришедшая к шести смена не обнаружила часового, – сказал адъютант. – Как положено по инструкции, подняли тревогу…

Полковник потер заспанное, измученное лицо и еще раз обвел взглядом комнату флигеля. На мгновение задержал взор на трупе Петрова и отвернулся.

– Трудно воевать с людьми, чьи действия не поддаются логике, – сказал он. – Разоблаченный шпион, которого все ищут, вместо того чтобы сбежать или лечь на дно, нагло штурмует тюрьму, освобождая сообщника, убивает предателя, после чего скрывается на угнанном автомобиле. Далеко он уедет?

– Посты вокруг города предупреждены! – доложил Крюгер. – Никто не видел грузовика с нашими номерами на выездах. Патрули прочесывают город!

«Неплохо держится! – подумал полковник, глянув на адъютанта. – Испугался, но старается не показать. Я недооценил мальчишку. У него есть чутье – первым заподозрил Зонненфельда. Только русского не поймать! Он действует парадоксально и всегда на шаг впереди. Шойбер прав, пора готовить замену. Зонненфельд, надо отдать ему должное, в этом нам помог».

– Вы умеете шить, Пауль? – спросил фон Лютцов.

– Когда был курсантом, учили, – ответил удивленный адъютант.

– Раздобудьте петлицы и погоны интендантуррата и пришейте их сюда! – полковник указал на мундир убитого Петрова. – Затем оденьте труп, как положено. Этой ночью разыскиваемый нами шпион напал на тюрьму абвера с намерением освободить сообщницу. Поначалу ему это удалось: он убил двух часовых и вывел женщину. Однако в здании оказался мой адъютант, который из-за служебного рвения задержался далеко за полночь. Он услышал шум и вышел во двор. Застигнутый врасплох русский шпион, он же интендантуррат Зонненфельд, начал отстреливаться, и был убит лейтенантом Крюгером.

– А женщина? – спросил адъютант.

«Соображает!» – усмехнулся фон Лютцов.

– Скажите, Пауль! – сказал он. – Вы очень привязаны к своей русской?

Крюгер не ответил.

– Насколько я успел заметить, она похожа на фрау Полякову: волосы, фигура, глаза. Полагаю это не случайно. Ростом ваша пассия будет пониже, но, когда человек лежит, это незаметно. Найдете в гардеробе Поляковой платье, в котором ее часто видели…

Адъютант молчал. «Самый лучший выход! – лихорадочно думал он. – Вера может проболтаться. Когда я развязал ее, она была в обмороке от страха. Потом стала сыпать вопросами…»

– Вы хотите стать обер-лейтенантом?! – раздраженно спросил фон Лютцов.

– Яволь, герр полковник! – вытянулся Крюгер.

– Тогда действуйте! Учитесь у русского: выстрел в затылок, и человека родная мать не узнает. О Петрове забудьте! У абвера никогда не было такого агента. Я лично уничтожу его дело. Если пройдет удачно, обещаю похлопотать о награде.

Адъютант щелкнул каблуками. Полковник вышел во двор. Светало. Фон Лютцов достал сигарету, закурил.

«Как он рассчитывает выбраться из города? – размышлял полковник. – Русский еще в N, это бесспорно. Люди Шойбера и фельджандармерия прочесывают город, день-два и беглецов найдут. Если доложу о мертвом интендантуррате, а затем объявится живой… Случится скандал и неприятные последствия. Однако не доложить нельзя. Надо посоветоваться с Шойбером…»

Отдаленный тягучий гул вплелся в шум двора. Полковник недоуменно прислушался, затем взглянул на небо.

– Доннер веттер!

Фон Лютцов швырнул окурок на землю и побежал ко входу в бомбоубежище.

– Алярм! Алярм! [5] – раздавалось за спиной.

«Следовало догадаться! – подумал фон Лютцов, занимая место под бетонными сводами подвала, расширенного и укрепленного немецкими саперами. – Бомбардировщики расчистили шпиону путь в N, теперь расчищают дорогу обратно. Шпион может погибнуть под своими же бомбами, но русских такие соображения не останавливают. Если Зонненфельда разнесет в клочья – даже лучше. Не буду спешить с докладом…»

Земля над головой содрогнулась. Взрыв ударил неподалеку, затем второй, третий… Бетонный свод над головами немцев вздрагивал и осыпал их пылью и крошкой. Полковник перестал думать…

«Ил-4» под управлением старшего лейтенанта Попова вышел из пике и устремился на восток. Освободившись от бомб, самолет летел быстро, как будто тоже спешил домой. Попов по привычке прижимал машину к земле – так безопаснее. Истребители, вылетающие на перехват бомбардировщиков, ищут врага в небе. Не каждый догадается взглянуть вниз, да и заметить самолет над пестрой мозаикой земли сложно.

Попов вел «Ил-4» над дорогой – хороший ориентир, не заблудишься. Дорога была прямой и просматривалась издалека. Поэтому Попов своевременно заметил грузовик, кативший от города. Старший лейтенант привычно бросил взгляд на приборную доску – топлива оставалось в обрез. Обогнать и лечь на боевой разворот не получится. Попов сделал небольшую горку, затем опустил нос самолета. Когда крытый кузов грузовика оказался в прицеле, нажал гашетку. Он видел, как пули стегнули по брезенту, вырывая из него куски, в следующий миг грузовик скрылся из вида. Попов подумал и решил не докладывать об уничтожении цели. Во-первых, наверняка не уничтожил. Во-вторых, грузовик мог оказаться порожним; прострелить брезент – невелика доблесть. Старший лейтенант забыл о происшествии, как забывал о десятках других.

Атакованный «илом» грузовик вильнул и остановился на обочине. Крайнев стащил с руля окровавленное тело Николая и откинул на сиденье. Безжизненно застывшие, черные глаза подполковника равнодушно смотрели на него. Крайнев выскочил из кабины и подбежал к заднему борту.

– Все целы?

– Целы, товарищ майор! – послышался голос Седых. – Мы, как самолет увидали, сразу на пол легли. Летчик не знает, что здесь свои. Щепками обдало – только и всего.