Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич. Страница 43

Оставался еще восток, где тот же Абдальяр захватил принадлежащий Империи портовый город Дижонт. Кроме того, на востоке следовало помочь дружественному герцогству Эйсен-Гермсайдр, вступавшему в неравную борьбу с королевством Монтарно, давно на него зарившемуся.

Но восток – дела не самого ближайшего будущего, все решится на западе и на юге, в море. Пока же я отправил в герцогство два полка конных егерей под командованием фер Энстуа, который получил от меня ряд строгих указаний.

– Ваша цель, господин барон, – заявил я ему, – не выиграть войну с Монтарно, нет. Задача перед вами одна-единственная, и я полностью на вас полагаюсь. Что бы там ни произошло, с герцогом и герцогиней Эйсенами и их детьми ничего не должно случиться. Ничего. Если дела пойдут хуже некуда, вы должны доставить их всех в Дрондер, даже если сам герцог будет решительно возражать против этого, даже против его воли. У господина Коллайна есть для вас письмо, он разъяснит, кому необходимо будет передать его в Эйсен-Гермсайдре. Так что в своих намерениях вы получите горячую поддержку внутри герцогства.

«В конце концов, – думал я, – герцогство мы отвоюем. Монтарно без союзничества Абдальяра – ничто. Уж лучше пусть Жюстин всю оставшуюся жизнь будет зол на меня за то, что я поступил таким образом, чем примет смерть в борьбе с Монтарно. А с него станется».

Характер великого герцога Жюстина Эйсена я знаю хорошо, и не хватало еще, чтобы он пал в неравной борьбе, отстаивая независимость Эйсен-Гермсайдра, лично ведя войска в атаку…

Лежавшие на столе бумаги, в которые я уткнулся носом после неудачной попытки поиграть мимикой лица, к королевству Монтарно имели самое прямое отношение, и предоставлены они были конечно же самим Анри. Каким-то образом ему удалось добыть часть дипломатической переписки Монтарно с Абдальяром. Копии, естественно, но это совершенно ничего не меняло.

Так вот, Абдальяр в весьма ультимативной форме настаивал на том, чтобы королевство выступило на его стороне, заявляя: кто не с нами – тот против нас – и угрожая в противном случае заняться Монтарно сразу после окончания победоносной войны с Империей.

Когда-то в Гостледере, в порту, принадлежавшем Монтарно, я крепко получил по голове в самом буквальном смысле этого слова, чтобы затем попасть в ситуацию, из которой мне едва удалось вывернуться.

«Отличный повод для оккупации, – размышлял я. – Да и о будущем стоит задуматься уже сейчас. Дети растут, не успеешь оглянуться, как они станут взрослыми. Кроме того, кто его знает, как все сложится в дальнейшем. Это пока у меня детей трое, но всякое старание обычно вознаграждается. Так что вполне может быть, что в скором времени у меня наследников еще прибавится. Янианна в последнее время какая-то загадочная ходит, и к чему бы это? Неплохо бы близняшек сразу, – вконец размечтался я, совершенно позабыв о ждущем от меня ответа Коллайне, – чтобы так хорошо начатое дело удачно продолжить».

В общем, участь Монтарно предрешена. Есть и еще одно: Скардару нужна база в здешних краях, военно-морская и прочая. Имперский порт Гроугент не совсем для нее подходит, лежит он достаточно далеко от тех морских путей, которые Скардару интересны в первую очередь. Так что союзник в будущей войне у меня имеется.

И повод для объявления войны отличный, его даже придумывать не нужно будет: Эйсен-Гермсайдр – давний союзник Империи.

Но все это в будущем. Пока же мне нужно определиться: остаться здесь, в Гроугенте, чтобы принять участие в морском сражении, или отправиться на запад, где имперские войска под командованием герцога Ониойского в самом ближайшем времени должны перейти в наступление. Конечно, к началу наступления я не успеваю, слишком большое расстояние придется покрыть, но кампания не закончится за тот срок, что потребуется на дорогу.

Если же говорить честно… Если честно, отправляться не хочется никуда: ни в море, ни на запад. Со времени моих последних подвигов прошло шесть лет спокойной жизни, но что-то не успел я по ситуациям, когда жизнь зачастую висит на волоске, соскучиться, и на новые героические свершения до сих пор не тянет. С другой стороны, если уж на то пошло, море мне как-то ближе, а выбирать все равно придется…

За окном темнота превращалась в серую муть, перемешанную с влажной взвесью. Изредка со стороны Тускойского залива налетали порывы ветра, довольно зябкого. Мы с Коллайном стояли у широкого открытого окна, наблюдая за тем, как все более явно проступает в рассветной дымке силуэт дома, расположенного на другой стороне узкой улочки на самой окраине Гроугента.

Дом был небольшой, в два этажа, довольно невзрачный на вид. В этом районе нет гигантских особняков, не тот народ здесь проживает. Но и трущоб нет, район вполне приличный. Вокруг дома – каменная ограда высотой примерно в рост взрослого человека, из-за которой видны фруктовые деревья. В одном из окон второго этажа горит свеча, и свет ее едва пробивается сквозь плотные занавеси. Вот, собственно, и все, ничего необычного в доме нет, таких домов тысячи.

Мы ждем условного сигнала, ждем уже третий час, и, должен признаться, ожидание мне успело наскучить. Это Анри семейная жизнь допекла до такой степени, что он старается бывать у себя дома как можно реже. Я же нашел бы себе занятие и поинтересней, и на его предложение согласился только потому, что Яна еще вчера утром уехала в Дрондер.

Коллайн отошел от окна, спрятавшись за стеной, и в который раз извлек из кармана репитер. Он осторожно щелкнул крышкой, приблизил часы к лицу, отчего цвет его лица на мгновение стал мертвенным, бледно-зеленым. Циферблат и стрелки покрыты фосфором, так что разглядеть, который час, можно даже в полнейшей тьме. Затем Анри снова прилип к окну. Его нетерпение понятно, скоро рассвет, а обещанного сигнала все нет. Неужели что-то пошло не так?

Как бы в ответ на мои мысли в окне второго этажа мигнул свет, как будто бы огонек свечи несколько раз прикрыли ладонью. И почти сразу же замелькали едва заметные серые тени. Они перемахивали через забор совершенно бесшумно, и для того, чтобы их разглядеть, нужно было знать, что они есть. Ничего удивительного, в ведомстве, возглавляемом Коллайном, имеются люди, способные решать подобные задачи. Они тоже проходят подготовку в Доренсе, правда, она несколько отличается от той, что получают диверы.

Дальше не было ничего интересного. Несколько приглушенных расстоянием и глушителями хлопков револьверов, звон выбитого стекла и чей-то крик, оборванный в самом зародыше. Крик ночной птицы, донесшийся с внутреннего дворика.

Перед домом появилась пара карет. Ворота, ведущие во двор, распахнулись, и оттуда начали выводить людей, согнутых почти пополам. Приняв их в свое нутро, первая из карет исчезла так же внезапно, как и появилась. Вторая немного задержалась. В нее загрузили три трупа. Все. «Ну и где тут зрелище?» – я посмотрел на по-прежнему припавшего к окну Коллайна.

Кстати, один из его людей, принимавших участие в захвате дома, кого-то мне напомнил, слишком уж своеобразная пластика, прямо кошачья какая-то. Так, а уж не тот ли это наглец, который мечтает стать моим зятем? Как его там? Андре… Андре фер… Никак фамилию вспомнить не могу. Ладно, ничего страшного, невелика птица.

Зять – нечего взять. Маленькой Яне еще не до женихов. Ее больше секреты интересуют. Я улыбнулся, вспомнив, как она, рассказав свой самый страшный секрет, потребовала от меня такой же. Мне в голову ничего не пришло, кроме того, как рассказать о подарке ее маме ко дню рождения, до которого еще добрых пару месяцев. Боюсь только, не утерпит малышка, поведает обо всем Янианне, тоже взяв с нее слово держать все в тайне. Возраст у нее такой, у маленькой Яны. И я улыбнулся вновь.

Коллайн, видимо, принял мои улыбки на свой счет и даже приосанился. Ладно, пусть так оно и будет.

– Отлично сработано, господин Коллайн, – заявил я ему. – Браво и еще раз браво!

В доме напротив находились не шпионы короля Готома, чья задача – сбор информации, а боевики, диверсанты. То есть люди, обученные связывать спичкой, а убивать соломинкой. И прибыли они сюда не в надежде похитить один из имперских секретов, но с конкретной целью – с диверсией в Гроугентском порту.