Город стекла - Клэр Кассандра. Страница 71

— А вдруг?

Саймон отпустил ее руки и приобнял за талию, вытащив из-за пояса стило. Протянул стержень подруге и попросил:

— Клэри, ради меня. Пожалуйста.

Негнущимися пальцами Клэри приняла стило и приставила пишущим кончиком ко лбу Саймона. Это первый знак, говорил Магнус. Самый первый. Вызвав в уме образ руны, Клэри повела стило, как ведет партнершу танцор с первыми аккордами музыки. На лбу у Саймона проявлялись черные линии, словно распускающийся бутон на экране при перемотке фильма, и, когда Клэри закончила, руку ей жгло. Однако девушка знала: она сотворила нечто совершенное, странное и древнее, как сама история. Руна звездой сияла во лбу у Саймона. Вампир ошеломленно провел рукой над бровями.

— Жжется, — сказал он.

— Не знаю, что выйдет в итоге, — прошептала Клэри. — Какой будет побочный эффект.

Криво усмехнувшись половинкой рта, Саймон погладил ее по щеке:

— Поживем — увидим.

Глава 19

Пенуэл [18]

Большую часть дороги Майя молчала, глядя себе под ноги и морща нос. Наверное, путь вынюхивала. Странная привычка, но полезная. И как бы быстро ни шагала волчица, Саймону не было нужды ускорять шаг, он легко поспевал за ней. Даже когда Майя, достигнув протоптанной тропинки в лес, побежала — легко и бесшумно, низко пригибаясь к земле, — Саймон без труда взял ее темп. Вот они, прелести вампиризма.

Тропинка закончилась слишком скоро; лес постепенно сгущался, из-под земли, покрытой опавшими листьями, появились спутанные корни. Звездное небо спряталось за кружевом переплетенных ветвей.

Выбежали на опушку, усыпанную валунами и кучками листьев, словно кто-то прошелся по земле гигантскими граблями. Камни сверкали в лунном свете подобно квадратным зубам.

— Рафаэль! — позвала Майя, рупором приложив ко рту ладони. Кричала она так громко, что проснулись птицы на верхушках деревьев. — Рафаэль, выходи!

Тишина. Потом зашелестели тени. Застучало, и кучки листьев взметнулись небольшими торнадо. Майя закашлялась, отбиваясь от них.

Ветер погас так же резко, как начался. В нескольких шагах от Саймона стоял Рафаэль в окружении бледных приспешников, неподвижных в лунном свете, словно деревья. Невыразительность на их лицах граничила с неприкрытой враждебностью. Некоторых Саймон узнал: маленькую Лили и блондинистого Джейкоба; их узкие холодные глаза. Прочих вампиров Саймон видел впервые.

Рафаэль выступил вперед. Кожа его была желтовата, вокруг глаз залегли черные круги, но при виде Саймона мальчик улыбнулся.

— Светолюб, — выдохнул он. — Явился.

— Я пришел, — ответил Саймон. — Сдаюсь, а значит, все готово.

— Далеко не всё, светолюб. — Рафаэль посмотрел на Майю. — Ликантроп, беги к вожаку и передай мои благодарности. Дети ночи выйдут биться на равнине Брослин.

Лицо Майи окаменело.

— Это не Люк...

Саймон поспешил ее перебить:

— Майя, все хорошо. Иди.

Глаза волчицы озарились печальным блеском.

— Саймон, подумай. Ты не обязан...

— Нет, обязан, — твердо возразил вампир. — Спасибо, что проводила, Майя. Теперь иди.

— Саймон...

Тот едва слышно предупредил ее:

— Если не уйдешь, нас обоих убьют, и все окажется напрасным. Иди давай. Пожалуйста.

Кивнув, Майя развернулась, на ходу перекидываясь волком. Еще секунду назад она была стройной девушкой с заплетенными в косу волосами, а в следующую — она уже волк, который на всех четырех убегает в чащу.

Проводив ее взглядом, Саймон обернулся и чуть не вскрикнул — в нескольких дюймах от него стоял Рафаэль.

Вблизи на щеках мальчика виднелись красноречивые следы голода. Вспомнив, как в «Дюморе» из темноты возникали лица, как шелестел в пустоте смех и пахло кровью, Саймон вздрогнул.

Рафаэль взял Саймона за плечи — хватка его обманчиво тонких рук оказалась железной.

— Запрокинь голову и посмотри на звезды. Так будет легче.

— Все-таки убьешь меня, — сказал Саймон. К собственному удивлению, ни страха, ни возбуждения он не испытывал. Время потекло медленно, и мир предстал перед Саймоном с поразительной ясностью: каждый листик, каждый камушек на прогалине виделись целиком и очень четко.

— А ты как думал? — ответил Рафаэль. Немного грустно, пожалуй. — Ничего личного, поверь. Как я сказал прежде, в таком виде ты для нас слишком опасен. Знать бы заранее...

— Ну да, ты не позволил бы мне восстать из могилы.

Рафаэль посмотрел в глаза Саймону:

— Каждый выживает как может. Не только люди. — Он оголил клыки, похожие на два тонких лезвия. — Не дергайся. Я быстро, — сказал Рафаэль и подался вперед.

— Постой, — сказал Саймон, и Рафаэль отстранился, нахмурившись. — Постой, — увереннее попросил Саймон. — Я тебе покажу кое-что.

Рафаэль зашипел:

— Перед смертью, светолюб, не надышишься.

— Я и не пытаюсь. Просто взгляни сюда. — Саймон откинул со лба челку, понимая, как глупо и театрально выглядит этот жест. Саймон вспомнил бледное, отчаянное лицо Клэри, стило у нее в руке... Ну, хотя бы попытался. Ради нее.

Эффект вышел поразительный, моментальный. Рафаэль отшатнулся, как от распятья.

— Кто это сделал с тобой, светолюб? — сплюнул он.

Саймон в ответ уставился на Рафаэля. Он не знал, чего ожидать, но такой реакции точно не предвидел.

— Клэри, — сам себе ответил Рафаэль. — Ну конечно. Лишь наделенный ее силой сумеет пометить вампира... таким вот знаком.

— Каким «таким»? — спросил из-за спины у Рафаэля Джейкоб, стройный парень. Прочие вампиры пялились на Саймона со смесью непонимания и страха на лицах. Что напугает Рафаэля, пугает и их.

— Этот знак, — ответил Рафаэль, по-прежнему глядя на Саймона, — не из Серой книги. Он старше изложенных в ней рун. Это один из древнейших символов, начертанных рукой самого Творца. — Он хотел было прикоснуться к метке, но рука замерла, едва поднявшись, и опустилась. — Я слышал о них, правда, никогда не видел. Этот знак...

— «Зато всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро, — процитировал Саймон. — И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» [19]. Можешь попытаться убить меня, Рафаэль, хотя я не советую.

— Каинов знак? — недоверчиво спросил Джейкоб. — У тебя на лбу Каинов знак?

— Убей его, — велела рыжая вампирша, стоявшая рядом с Джейкобом. Говорила она с сильным акцентом, похожим на русский. — Все равно убей.

На лице Рафаэля смешались две эмоции: ярость и недоверие.

— Нет. Всякий ущерб, причиненный ему, вернется, семикратно усиленный. Такова природа знака. Впрочем, если кто-то желает рискнуть — милости прошу.

Никто не шевельнулся.

— Кто бы мог подумать! — сказал Рафаэль. — Люциан Грэймарк, словно королева-ведьма, прислал отравленное яблоко. Рассчитывал, что я причиню тебе вред и огребу семикратное наказание.

— Нет, — поспешил возразить Саймон. — Нет... Люк о нашей затее не знает. Он сделал жест доброй воли, цени его.

— Значит, таков твой выбор. — Презрение во взгляде Рафаэля наконец сменилось чем-то иным. — Каинов знак — не простое защитное заклятие, светолюб. Знаешь, каково было наказание Каину? — Говорил он тихо, словно делясь с Саймоном неким секретом. — «И ныне проклят ты от земли... ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» [20].

— Вот и выясним, что меня ждет. Я свой долг выполню.

— И все из-за нефилима.

— Не только. Я поступаю так и ради вас, пусть вы того и не хотите. — Саймон повысил голос, чтобы остальные вампиры, немым полукругом стоявшие позади Рафаэля, могли слышать. — Вы боялись, что если обо мне узнают другие Дети ночи, то решат, будто во всем повинна кровь Охотника. Но светолюбом меня сделала не кровь Джейса, а магия Валентина. Эффект не удастся воспроизвести. Подобных мне больше не будет.

— Сдается мне, он говорит правду, — сказал Джейкоб. — В прошлом я знал одного-двух Детей ночи, которые испили крови Охотников. Терпимее к свету они не стали.