Малыш, который живет под крышей (СИ) - Волкова Дарья. Страница 17

— Я, дядь Паша, я. Как ваше ничего?

— Трудимся на благо Родины. Как ты-то там, без мамки?

Кира рассмеялась.

— Я уже большая девочка. Без мамки умею справляться.

— Хвалю. Ты чего звонишь-то — случилось чего? С машиной?

— Не, все в порядке. И с машиной, и со мной. Дядь Паш, приезжайте в гости. Пива попьем. А?

Павел Трофимович расхохотался.

— Да Раиса Андреевна с меня семь шкур спустит — если узнает, что я с тобой пиво пил!

— А мы ей не скажем! — тут же нашлась Кира. — Честное пионерское!

— Нет, вы посмотрите на эту пионЭрку!

— Приезжайте, дядь Паш. Пятница же! Святое. Или чего — наркобарон-рабовладелец вас не отпускает?

— Ты как скажешь тоже — наркобарон! Товарищ генерал как раз в Москве, в министерстве на совещании. Так что я птица вольная.

— Ну вот и отлично! Приезжайте, Пал Трофимыч! Я беляшей пожарю.

— Беляшей? — в голосе собеседника зазвучала заинтересованность. — По рецепту матери?

— Так точно! Выучила мама за пять лет — даже меня.

— Лады! — согласился Павел Трофимович Середа, давний поклонник капитана Биктагировой и, по совместительству, водитель служебного автомобиля целого генерала Госнаркоконтроля. — Ставь тесто. С меня пиво, с тебя беляши.

— И рыбки вкусной купите! — успела на прощание бросить в трубку Кира.

Вот и славно. Беляши — это хлопоты. Пиво — это приятная амнезия. А дядя Паша — гарантированно хорошая компания. У мыслей о бессердечных зеленоглазых архитекторах нет никаких шансов.

— Ты смотри-ка, — дядя Паша отправил в рот последний кусок беляша и вытер усы. — И вправду как у матери.

— Стараемся, — Кира отхлебнула пива. Господи, хорошо-то как. — Внучки как?

— Растут, — Павел Трофимович потянулся к холодильнику. — Иногда меня обличают высоким доверием и дают понянчить на пару часов. Ритка горластая — вся в Маринку.

— Это хорошо, — кивнула Кира. Марина, единственная дочка дяди Паши, обладала тяжелым, если не сказать — стервозным характером. Видимо, как и ее мать, с которой Павел Трофимович развелся лет пятнадцать назад. И потрепала отцу немало нервов, не давая толком общаться с внучками. А как начались проблемы с собственным мужем — так папа сразу стал хорош. На проблемы Марины Кире было до одного места, но она искренне радовалась, что дяде Паше теперь не чинили препятствий в общении с внучками.

— Ты сама-то когда мать внуками порадуешь?

Вроде бы вопрос не стал неожиданностью, но Кира чуть не поперхнулась пивом.

— Нет, ну как я могу вперед матери замуж выходить, — Кира попробовала отшутиться. — Вы сами-то когда Раисе Андреевне предложение сделаете, ась? Несолидно в вашем возрастеподдерживать такой легкомысленный формат отношений.

— Формат отношений! — фыркнул в усы дядя Паша. — Каких только слов не придумают. А ты что, думаешь… — тут он подпер щеку ладонью, — я не звал ее? Да уж сколько раз. Я, конечно, понимаю — у меня квартира однокомнатная, да и до службы Раисе далековато добираться от меня. Но ведь я же на машине всегда, возил бы ее на работу. И вправду лучше было бы нам вдвоем… Да и у тебя бы может, если б одна жила, без матери, тоже все как-то и наладилось. Так нет ведь…

— Чего — нет?

— Не хочет Раиса тебя одну оставлять, — Павел Трофимович помолчал немного и добавил негромко. — Боится. За тебя боится, Кирюха.

Кира почувствовала, как заалели кончики ушей. Дядя Паша знал. Господи, сколько ей еще расхлебывать собственную глупость? Столько лет прошло, а мама все еще боится за нее. Хотя Кира уже давно не та ушедшая в неконтролируемый занос сопливая малолетка с дырой в сердце и съехавшей набок крышей. А мама все забыть никак не может. Боже, ну как же стыдно!

— Мать твоя говорила, что у тебя парень появился толковый, — дядя Паша подлил ей пива. Видно было, что ему тоже неловко за свои слова. — Художник, что ли. Максим.

Кира сначала непонимающе нахмурилась, а потом рассмеялась.

— Узнаю Раису Андреевну! Уже раздула историю и растрезвонила всем. Вообще-то, его зовут Максимилиан, и он архитектор.

— Да один хрен — что художник, что архитектор. Имя зато у него внушительное. И, главное, чтоб парень был порядочный. Порядочный, Кирюха?

— Он покупал у нас в фирме квартиру. Рассчитался в срок, поэтому порядочный, наверное. Он мне просто звонил несколько раз по поводу сделки — а мама, как обычно, напридумывала на пустом месте.

— Ну, так а чего на пустом-то? Надо заполнить пустое место — если парень порядочный, холостой, с собственной квартирой.

— Дядя Паша! — Кира округлила глаза. — И вы туда же?

— У меня интерес корыстный, Кирюха, — Павел Трофимович потянулся за беляшом. — Раиса как тебя замуж выдаст — так сразу ко мне и переедет. Так что не будь эгоисткой, Кира Артуровна — подумай о моей одинокой старости. Чего там твой Максимилиан — не соображает совсем, что ли — какая ты у нас деваха видная. Да и…

— Дядь Паш, а поехали завтра на рыбалку! — поспешила свернуть неудобную тему Кира. — У вас лодка на ходу?

— Лодка-то на ходу — мотор я зимой перебрал. Да кто ж так резко такие вопросы решает, Кирюшка? — Павел Трофимович, слава Богу, с удовольствием переключился на рыбалку. — Это женадо подготовиться. Хотя, в принципе, завтра с утра можно все порешать, и после обеда выдвинуться. Погоду на завтра вроде ясную передают — как раз к вечернему клеву. Спиннинги надо проверить, поплавки…

Прервал рассуждения дяди Паши звонок Кириного мобильного. Она бросила взгляд на экран. Сердце ни с того, ни с сего екнуло. Ну вот — только вспомнили. Не раньше и не позже.

Объект седьмой: Петергоф

— Последний раз спрашиваю — поедешь со мной?

— Что я в том Мадриде не видал?

— Два слова, шановный: хамон и футбол!

— Хамон можно купить и здесь, а футбол посмотреть по телевизору.

— На море тоже будешь по телевизору смотреть? — Костя щелкнул пультом кондиционера.

— На море я буду смотреть из окна. И если уж на то пошло, нормальные люди в поездку на море приглашают девушку, а не лучшего друга.

— Нормальные люди в Тулу со своим самоваром не ездят! — расхохотался Константин. А потом вдруг посерьезнел. — Слушай, я тебя вообще перестал узнавать. Тебя после Яночки так нахлобучило? Или это уже Кира Артуровна лапки приложила?

— Других версий нет? — Макс раздраженно закрыл окно автокада.

— Ты ж у нас натура творческая. Тебя до меланхолии только бабы доводят. Это я могу из-за изменения ставки рефинансирования грустить. А для тебя это мелко.

— У меня ремонт!

— О, да… — ехидно протянул Костя.

— Да думай, что хочешь! — поморщившись, отмахнулся Макс. — Я все деньги в квартиру вбухал, мне не до Испании сейчас. И потом, мне в Варшаву надо слетать — тоже траты. Опять же, Парамона с его хлопцами надолго оставлять нельзя — без ежедневного контроля они там быстро дел натворят. Я вот могу только себе позволить на неделю к отцу смотаться — и все. Никакого Мадрида.

— Бедняжка, — в голосе Драгина не было и тени жалости. — А Варшаве у тебя что за срочность? У пана МАлыша-страшего что-то случилось?

— Случилось, — кивнул Макс. — У пана МАлыша-старшего скоро случится день рождения младшего сына. Я обещал быть.

— Это сколько Андрюхе стукнет? Восемнадцать?

— Ага, — невольно улыбнулся Макс. — Вырос конь такой — на голову меня выше.

— Поступает в этом году?

— Ну. К ужасу отца собрался делать карьеру медикуса. Причем не просто медикуса — а самого страшного представителя этой благородной профессии.

— Проктолог? — заржал Костя. — Или патологоанатом?

— Стоматолог!

— Жжет напалмом Андюха.

— С другой стороны — ничего удивительного нет, у пани Малгожаты отец — хирург. Так что это у Анджейки гены прорезались. В общем, «едрид-Мадрид» пусть в этом году без меня. У меня ремонт, мебель, совершеннолетие брата. Еще подарок ему нужно купить, — Макс потер шею. — Отец с матерью ему машину дарят, так мне тоже…