Дети капитана Гранта - Верн Жюль Габриэль. Страница 95

Здесь у Гленарвана невольно вырвался крик. Мак-Наббс продолжал:

— «А теперь ловите лошадь, — сказал Бен Джойс. — Через четыре дня я буду на «Дункане», через шесть — в бухте Туфольд. Там встретимся. Отряд Гленарвана будет еще вязнуть здесь, в болотах Сноу. Вы же переходите реку через Кемпльпирский мост, добирайтесь до побережья и там ждите меня. Я найду способ ввести вас на борт «Дункана». Когда же мы побросаем команду в море, то с таким судном, как «Дункан», мы станем хозяевами индийского океана». — «Ура Бену Джойсу!»— крикнули каторжники. В это время привели лошадь Мюльреди, и Бен Джойс ускакал на ней по направлению к дороге на Люкноу, а шайка его отправилась к реке. Мюльреди же, как ни был он тяжело ранен, нашел в себе силы дотащиться до того места, где мы нашли его почти умирающим. Вот что рассказал мне Мюльреди, — закончил Мак-Наббс. — Вы понимаете теперь, почему отважный матрос считал таким необходимым сообщить нам обо всем этом? — добавил он.

Рассказ майора привел в ужас Гленарвана и его спутников.

— Пираты! Пираты! — воскликнул Гленарван. — Они перебьют мою команду и завладеют «Дунканом»!

— Конечно, — отозвался Мак-Наббс — ведь Бен Джойс нападет на экипаж врасплох, и тогда…

— Так, значит, нам надо добраться до побережья раньше этих негодяев! — сказал Паганель.

— Но как же мы переправимся через Сноу? — спросил Вильсон.

— Так же, как и они, — ответил Гленарван — каторжники перейдут через Кемпльпирский мост, то же самое сделаем и мы.

— А как быть с Мюльреди? — спросила Элен.

— Мы понесем его! Будем сменяться!.. Не могу же я допустить, чтобы моя беззащитная команда попала в лапы шайки Бена Джойса!

План перейти Сноу через Кемпльпирский мост был осуществим, но, конечно, рискован. Каторжники могли засесть у этого моста и не дать через него переправиться. Их оказалось бы человек тридцать против семи мужчин отряда. Но бывают в жизни такие минуты, когда не до подсчета боевых сил противника, когда, несмотря ни на что, надо идти вперед.

— Сэр, — обратился к Гленарвану Джон Манглс, — прежде чем решиться на такой рискованный шаг, как попытка перейти через Кемпльпирский мост, было бы благоразумно предварительно обследовать его. Я беру это на себя.

— Я иду с вами, Джон, — заявил Паганель.

Предложение географа было охотно принято молодым капитаном, и оба они стали тотчас же собираться в путь. Им предстояло идти вниз по течению Сноу до того моста, о котором говорил Бен Джойс. При этом им, конечно, необходимо было принять меры к тому, чтобы их не заметили каторжники, наблюдавшие, вероятно, за берегами реки.

Итак, эти два мужественных путешественника, хорошо вооруженные и снабженные пищей, пустились в дорогу и, пробираясь среди высоких камышей, росших по берегам реки, вскоре исчезли из виду.

Весь день их ждали, но наступил вечер, а они все не возвращались. В лагере начали беспокоиться.

Наконец около одиннадцати часов Вильсон возвестил об их приближении. Паганель и Джон Манглс вернулись, до крайности утомленные десятимильным переходом.

— Ну, что этот мост? Он существует? — бросившись им навстречу, спросил Гленарван.

— Да, мост из лиан, — сказал Джон Манглс. — Каторжники действительно прошли через него, но…

— Но что? — допрашивал Гленарван, предчувствуя новую беду.

— Перейдя через этот мост, они сожгли его! — ответил Паганель.

Глава XXII

Эден

Положение было таково, что приходилось не предаваться отчаянию, а действовать. Раз Кемпльпирский мост был сожжен, необходимо было во что бы то ни стало переправиться через Сноу и добраться до берегов бухты Туфольд раньше шайки Бена Джойса. Вот почему, не теряя времени на бесполезные разговоры, Гленарван и Джон Манглс на следующий же день, 16 января, отправились к реке, чтобы как-нибудь организовать переправу.

Бурные, вздувшиеся от последних дождей воды Сноу все не убывали. Они клубились с неописуемой яростью. Пуститься по ним — значило бы обречь себя на верную гибель.

Гленарван, опустив голову, скрестив на груди руки, неподвижно стоял на берегу.

— Хотите, я попытаюсь вплавь перебраться на тот берег? — предложил Джон Манглс.

— Нет, Джон, — ответил Гленарван, удерживая за руку отважного молодого человека, — подождем еще!

Они вернулись в лагерь. День прошел в томительном беспокойстве. Раз десять Гленарван приходил на берег Сноу. Он пытался изобрести какой-нибудь смелый способ переправы. Тщетно. Даже если бы между берегами Сноу неслись потоки лавы, и тогда она была бы не более недоступна.

В эти долгие часы невольного бездействия Элен, следуя советам майора, старательно и толково ухаживала за раненым Мюльреди. Матрос чувствовал, что он возвращается к жизни. Теперь Мак-Наббс считал возможным утверждать, что у раненого не был затронут ни один из главнейших органов. Видимо, слабость его объяснялась лишь большой потерей крови. Поэтому, раз кровотечение было остановлено и рана затягивалась, для полного выздоровления нужны были только время и покой. Элен настояла, чтобы Мюльреди оставался в первом, лучшем отделении колымаги, что очень смущало раненого. Больше же всего беспокоила честного матроса мысль, что из-за него может задержаться весь отряд, и он добился обещания, что если будет найден способ переправы, то его оставят в лагере под присмотром Вильсона.

К несчастью, не удалось переправиться ни в этот день, ни на следующий, 17 января. Такая задержка приводила Гленарвана в отчаяние. Напрасно Элен и майор пытались его успокоить и уговорить терпеливо выжидать. Выжидать, когда Бен Джойс, быть может, уже всходит в эту минуту на палубу яхты, когда «Дункан», быть может, уже разводит пары и снимается с якоря, чтобы направиться к роковому для него восточному побережью!

И Джон Манглс, конечно, переживал все душевные муки, терзавшие Гленарвана. Поэтому, стремясь во что бы то ни стало преодолеть вставшее на их пути препятствием молодой капитан соорудил из больших кусков коры камедных деревьев нечто вроде пироги. Сделанная из легких пластинок коры, скрепленная деревянными перекладинами, эта пирога была весьма хрупка.

Днем 18 января капитан со своим матросом приступили к испытанию этого хрупкого суденышка. Они проявили максимум умения, силы, ловкости, отваги, но как только пирогу подхватило течение, она перевернулась, и наши храбрецы едва не поплатились жизнью за свою попытку. Пирога же, закрутившись в водовороте, исчезла. Джону Манглсу и Вильсону не удалось проплыть и десяти саженей по этой бурной реке, разлившейся на целую милю после дождей и таяния снегов.

Дни 19 и 20 января не принесли ничего утешительного. Майор и Гленарван поднялись вверх по течению Сноу на целых пять миль, но брода не нашли. Река всюду мчалась с той же бурной стремительностью: ведь в нее вливались все воды горных ручьев и речек южного склона Австралийских Альп.

Приходилось отказаться от надежды спасти «Дункан». Со времени отъезда Бена Джойса прошло пять дней. Яхта, наверно, уже была у восточного побережья и в руках каторжников.

Однако такое положение вещей не могло длиться бесконечно: чем бурнее наводнение, тем быстрее оно кончается. 21-го утром Паганель заметил, что вода в Сноу начала спадать. Географ сообщил об этом Гленарвану.

— Э, не все ли теперь равно! — ответил тот. — Слишком поздно!

— Это не основание, чтобы оставаться здесь, — заметил Мак-Наббс.

— Конечно, — отозвался Джон Манглс. — Быть может, завтра станет возможной переправа.

— Спасет ли это мою несчастную команду? — воскликнул Гленарван.

— Прошу вас, сэр, выслушайте меня, — сказал молодой капитан. — Я хорошо знаю Тома Остина. Он, конечно, выполнит ваш приказ и уйдет в море, как только это станет возможным. Но откуда нам известно, вышла ли яхта из ремонта ко времени приезда в Мельбурн Бена Джойса… А что, если нет? Что, если Остину пришлось на день, на два задержаться?