Пока я не умерла (ЛП) - Плам Эми. Страница 17

— Я не утверждаю, что она не приветствуется здесь, среди нас, — продолжил он. — Только то, что она не будет участвовать в этой встрече. Для собственной безопасности, а также для нашей собственной.

И тут наступила какофония голосов, все одновременно начали говорить или вернее орать — одновременно. Жан-Батист поднял руку и рявкнул,

— Тихо!

Он смотрел на каждого человека в комнате в течение секунды, как будто оценивая их чувства в этом вопросе, заканчивая свою молчаливую инквизицию мной.

— Кейт, дорогая, — сказал он в своей благородной монотонной манере, а в слове «дорогая» не слышалось ничего, внушающего нечто хорошее, — прости меня, но мне придется попросить тебя покинуть наше заседание.

Винсент начал было говорить, но Жан-Батист поднял руку, призывая его замолчать.

— Только на этот раз, пока мы решаем этот вопрос с нашим новичкам. Я хочу, чтобы все чувствовали себя комфортно в этой ситуации, а у Артура с Виолеттой еще не было времени привыкнуть к твоему присутствию среди нас. Не сделала бы ты мне огромное одолжение, если бы избавила нас от своего присутствия на этот раз?

Я глянула на Артура самым уничижающим взглядом, на который только была способна, прекрасно понимая, что попытка должно быть получилась довольно убогой: Мои глаза были красными от слез унижения. Его глаза казались пустыми, но он выдержал мой взгляд, ока я сама не отвела глаза. Вздернув подбородок, я собрала все остатки своей растоптанной гордости и встала.

— Я провожу тебя в мою комнату, — прошептал Винсент, кладя руку мне на плечо.

— Нет, не нужно, всё в порядке, — сказала я, отстраняясь от него. — Я подожду тебя там.

Не в силах взглянуть на остальных, я вышла в коридор.

Вместо того, чтобы отправиться в комнату к Винсенту, я пошла на кухню, надеясь найти утешение в единственный человек в доме. Я прошла через вращающуюся дверь в кухню, где Жанна суетилась вокруг с подносами с едой. Она поставила чайник на плиту, а как только она увидела меня и тут же подошла и энергично расцеловала меня в обе щеки.

— Кейт, дорогая, как поживаешь, моя маленькая капусточка? — Она отпустила меня и посмотрела на мои красные лицо и глаза. — Моя дорогая! Что такое?

— Меня только что вышвырнули с заседания, за то, что я человек.

— Что? Но я не понимаю. Я очень удивлена, что Жан-Батист занял такую позицию после того, что случилось.

— Это был не Жан-Батист. Это был Артур, — сказала я, усаживаясь за стол. Принимая от Жанны предложенную салфетку и промокнув её уголки глаз. — Он сказал, что я, возможно могу поставить под угрозу безопасность всего дома.

— Надо же, я не могу представить, чтобы он говорил что-то подобное, — сказала неуверенно Жанна, усаживаясь напротив меня и пододвигая ко мне тарелку самодельными медовыми пирожными.

Она на мгновение задумалась, а затем, казалось, смягчился.

— Артур и Виолетт, они…как бы ты выразилась… возможно — «старой школы»? Они из дворян. И то, как они когда-то смотрели на крестьян, те же самые чувства они испытывают по отношению к людям. Это не значит, что они плохие люди. Это означает, что они…снобы.

Я рассмеялась, услышав Жанна использовать уничижительный термин. Она всегда так позитивно относилась ко всем и вся. Для неё назвать Виолетту с Артуром назвать их снобами должно быть означало, что они были разбушевавшимися бессмертными фанатиками.

— Они здесь, чтобы проделать хорошую работу, Кейт. Даже если они не самые приятные люди, они много знают и существуют дольше, чем кто-либо другой. И, увидев их предпочтения в изоляции, я сомневаюсь, что они тут надолго задержатся. Всё придет в норму, ты и глазом моргнуть не успеешь.

Я кивнула, жуя печенье, и пыталась осознать, что моя собственная гордость не должны стоять на пути безопасности группы. И не то, чтобы я заслужила присутствовать на их секретных совещаниях. Я же не была ревенентом. Я была исключением из правила. Кого я обманываю? Я не принадлежу их миру.

Я чувствовала, что моё настроение портится с каждой секундой.

— Я ухожу, — сказала я, обнимая Жанну за шею. — Спасибо. Было приятно поговорить с тем, кто всё понимает. Иногда я чувствую, будто живу в альтернативной вселенной, когда я здесь.

— Ну, в основном так оно и есть, cherie, — сказала Жанна, когда отпустила меня и затянув свой передник. — Не останешься на ужин?

— Нет. Передай, пожалуйста, Винсенту, что я пошла домой, и пусть он мне позже позвонит, — сказала я.

Она понимающе на меня посмотрела и послала мне воздушный поцелуй, стоя у плиты, когда я встала из-за стола и пошла к выходу.

Я пошаркала через дом, и вышла через дверь во двор. К фонтану-ангелу, я шагнула внутрь пустого бассейна и подошла к скульптурам. Ангел. Человек. Два отдельных существа, вырезанные из одной глыбы мрамора. Я провела пальцами по руке Ангела. Он был холодный как Винсента, когда тот был мертв.

Глава 10

Как только я села на кровать в дверь квартиры раздался звонок, а пару секундами спустя раздался стук в дверь моей спальни.

— Катя, дорогая. Это Винсент. Он поднимается.

— Спасибо, Мами, — сказала я, открывая дверь.

Моя бабушка стояла как раз перед моей дверью, одетая, чтобы выйти на улицу, трех-сантиметровые каблуки и юбка по щиколотку. У неё не было и чуточки жира, и она могла смело выставлять напоказ лучшие ноги, которые мне когда-нибудь доводилось видеть у пенсионерки.

— Что-то случилось? — спросила она, глядя на выражение моего лица.

— Да нет, ничего, — автоматически ответила я, а затем, видя, что она не сдвинется с места, пока я не отвечу, спросила:

— Мами, ты была когда-нибудь в ситуации, где специально сделали так, чтобы ты почувствовала себя аутсайдером? Как будто ты была не на своём месте?

Мами скрестила руки у себя на талии и уставилась в потолок.

— По-началу, семья твоего дедушки заставила меня чувствовать именно так. Это был тот случай, когда родители с его «старыми деньгами» выступали «против» моей семьи нуворишей, и они дали мне понять, что я вроде как выскочка.

— Но всё изменилось?

— Да. Когда они увидели, что мне плевать, что они думают обо мне. Думаю, это одна из причин почему твой дедушка влюбился в меня. Я была единственной женщиной, которая нашла мужество противостоять его матери.

Я не смогла сдержать улыбку.

Мами взяла меня за руку. Ее аромат гардении не изменился, с тех пор как я была маленькой, и этот аромат заставил меня почувствовать твердо стоявшей на земле. Она знала меня всю мою жизнь. Она присутствовала в больнице при моем рождении.

И даже после всего этого, я не могла ей рассказать, что на самом деле меня беспокоит, подумала я. Я доверяла Мами всю свою жизнь, но я даже представить себе не могла, как она отреагирует, расскажи я ей, кем был Винсент. Даже, если бы она мне поверила, и не кинулась тут же вести меня к психиатру, то целью её жизни стало бы защитить меня, а я предполагаю, что защита своей внучки как раз и будет заключаться в том, чтобы не допускать ей встречаться с ревенентом.

— Должно быть эта перемена тяжело тебе дается, — услышала я, как говорит Мами. Я посмотрела на ее озабоченное лица. — Переезд из Бруклина в Париж. Учеба в новой школе. Необходимость обзаводиться новыми друзьями. Ты, вероятно, чувствуешь будто попала совершенно в новый мир. Может быть от этого немого страшновато.

Когда позволили ей обнять себя, я подумала, о, Мами, ты себе даже представить не можешь.

Винсент ждал в коридоре, когда я открыла нашу дверь. Его встревоженное выражение лица исчезло, когда он увидел, что я не была заметно расстроена.

— Кейт, мне так жаль, — сказал он, обнимая.

Я закрыла глаза и позволила себе понежиться в его объятьях несколько секунд, прежде чем потянуть его за собой в квартиру.

— Винсент, дорогой, здравствуй, — сказала Мами, подойдя к нам и вставая на цыпочки, чтобы тот её расцеловал в обе щеки. — Как поживаешь? — спросила она.