Ааргх в Эльфятнике - Белянин Андрей Олегович. Страница 16

Меня посетила нехорошая мысль, и, быстро коснувшись правого виска, я обнаружил у себя точно такой же шишкарь, если не больше. Теперь понятно, как ему удалось завалить боевого ааргха. И ведь, если вдуматься, я же еще должен сказать ему спасибо…

— Вернемся, маме ни слова — она тебя убьет…

— Могила, — понимающе поклялся остроухий. — Нашим тоже говорить не будем? Они все равно ничего не помнят. Мне еще повезло, что на берегу попался приличный булыжник, иначе я бы к тебе не подобрался. А этих… просто еловым суком сзади. Гномов, правда, по два раза…

— Шлемы им обратно надень, и сойдет, — согласно кивнул я.

Голова слегка побаливала, но не настолько, чтоб я не смог оценить великий подвиг эльфа. Он единственный среди нас не прикасался к воде Черного озера, которую мне, между прочим, дорогой дядюшка Трувор рекламировал как абсолютно безобидную. Типа, главное на ночлег там не оставайтесь и никаких проблем не огребете. А оно вона как…

Получается, что Эландер, видя охвативший нас всех приступ сумасшествия, вовремя укрылся за деревьями, а потом принял единственно разумное решение: вырубить всех нас по одному, пока мы друг дружку не поубивали. Вот подальше унести нас от этого страшного места он, к сожалению, не сумел. Чисто физически — никакой мощи не хватило бы. Эшли и гномы не в счет, речь исключительно обо мне. Уже то, что он хотя бы на пару шагов перетащил мою неподъемную тушу, — нереальное достижение! Надеюсь, ничего не надорвал? А то будет потом ходить с грыжей…

— Поднимай остальных, — вставая на ноги, попросил я. — Гномам также плесни меж зубов их же знаменитой самогонки, пробирает до костей.

— А графу?

— Ему дай пробку понюхать, и достаточно. У них в столице такой убойный напиток запросто могли бы отнести к разновидности смертной казни…

Сын леса тонко улыбнулся и, не выпуская из рук именной фляжки родственников, в пять минут привел наш отряд в вертикальное положение. Ново-очухавшимся мы объяснили, что вода в озере действительно опасна, она насылает кошмарные сны. Все охотно и сразу поверили, Туром даже пытался рассказать, как он «во сне» дрался с Нетуромом из-за того, что тот обзывал его нехорошими словами и в детстве не делился дождевыми червями, которые было так смешно засовывать дедушке в курительную трубку. Нетуром ничего не отрицал и не подтверждал, он внимательно и осторожно проверял большим грязным пальцем сохранность каждого зуба во рту. Все оказались на месте, но три шатались…

— Малыш, — подозрительно сощурившись, Эшли уставился на шишку у меня на виске, — я сейчас ни о чем не буду тебя спрашивать (почему-то так болит голова), но вечером, перед сном, мы еще коснемся с тобой этой темы. Я хочу знать правду о том, что произошло на этом проклятом озере…

— Гр-р-р, — не стал спорить я. — А сейчас собираем вещички — и в дорогу!

Мы обошли озеро справа и бодрым маршем двинулись в сторону Огненных пустошей. Но вот что удивительно: опасная вода, вызвавшая такие страшные галлюцинации, словно бы подарила взамен свежие силы — мы шли не останавливаясь до самого вечера.

А вечерок тоже выдался… как бы поделикатнее выразиться… специфичный. Как написано все в той же книжке о колдовстве: «Злобное волшебство способно принимать самое невинное обличье. Безобидный старик, красивая девушка, милое дитя — на деле легко могут оказаться носителями темных сил. Ибо Добро редко носит маску, но Зло всегда скрывает свое истинное лицо…»

Ну тут, признаться, ничего нового я не почерпнул, кто же в Приграничье не знает, в какие разные личины рядятся ведьмы? Традиционными горбоносыми старухами они становятся годам к тридцати, а до этого в большинстве своем редкие симпатяшки. Чем и подкупают молоденьких девчонок — дурочки думают, что вмиг станут такими же, получат власть над мужчинами, выйдут замуж за принца или какого-нибудь перевоспитанного «князя тьмы», а к тридцати быстренько покаются и завяжут с колдовством. И Великий Абсолют примет раскаяние их сердца ради той чистой любви, которой они околпачили принца, или ради их чудных детишек. Все будет прощено, грехи отпущены, ведьма перестанет быть ведьмой, ее все поймут, и в свои тридцать пять она будет выглядеть, как другие селянки в девятнадцать. Ага-а… если бы! Всем этим девчонкам стоило бы запомнить главное: второе имя Зла — это Ложь…

— Малыш, что-то не так?

— Гр-р-р? — Я сбился с шага, вопрос Эшли застал меня врасплох.

— Ну у тебя лицо стало такое… каменное, и зубы сжались, словно ты вспоминал что-то печальное. Опять думал о своем отце?

Я отмолчался. Говорить о том, что ведьмы не отступают и не выпускают добычу из когтей, уже не хотелось. Проклятая татуировка на шее мертвого убийцы не выходила у меня из головы. Он ведь просто бросился на нас, он не выбирал цели, значит, ему было приказано убить всех. Весь отряд. Всех наших. То есть всех, кто в прошлый раз встал на пути у Верховной и сорвал налаженную контрабанду ведьм. «Ящерка» возвращается…

— Эльф остроухий ночлег указал, дом небольшой стоит на отшибе, что, — доложился подбежавший Нетуром.

Его братец вместе с Эландером отправились на разведку. Раздвинув густые кусты, мы действительно увидели в сгущающихся сумерках маленький, но хорошо укрепленный высоким бревенчатым забором домик. Лес есть лес, кто здесь только не шастает, так что хозяева правы, не экономя на безопасности жилища. С ночлегом, кстати, как повезет, вполне могут и не пустить, платить-то нам особенно нечем…

Однако гном, правильно истолковав мои сомнения, беспечно выудил из кармана горсть серебряных монет.

— О, да мы при деньгах, — заметно повеселел наш граф. — Я думал, в трактире мы отдали за постой последние гроши. Откуда деньжищи?

— Нашли, — стыдливо выдал Нетуром и, ускорив шаг, быстренько смылся, игнорируя запоздалый вопрос Эшли:

— А где нашли-то?

— В карманах у гонцов тайной полиции, — безошибочно угадал я, хотя особого ума эта «загадка» не требовала. — За время нашего ужина тот человек с красной повязкой на рукаве дважды отправлял своих людей за подмогой. Гномы перехватывали их, связывали и складировали в свинарнике. А чтоб уважающий себя гном не проверил карманы поверженного противника, это уже из области детских сказок…

Мой хозяин только улыбнулся, а ведь еще не так давно мог бы устроить нам тут целую истерику по поводу, что благородно и достойно истинного воина, а что нет. Согласен, молодому и амбициозному столичному рыцарю шарить по карманам не пристало, но мы, простые наемники, в этом плане ближе к земле, у нас заморочек меньше, с нас и спрос иной. А с деньгами даже самый бессердечный хуторянин всегда пустит путников переночевать…

— Все чисто. — Нам навстречу вышел задумчивый Эландер, оба гнома старались держаться поодаль, за его спиной. — Обычное человеческое жилище, за забором собаки, судя по запаху, есть лошадь и две коровы. Неподалеку маленькое поле, скорее всего, здесь обосновались заурядные крестьяне.

— Но почему так далеко от людей? — ни к кому не обращаясь, спросил Эшли и сам же себе ответил: — Быть может, у поселян некоторые проблемы с законом? Но если подумать, то у кого в Приграничье их нет…

— Точно, — переглянувшись, кивнули мы.

Племянник главнокомандующего еще раз улыбнулся и постучал в ворота.

Басисто залаяли сторожевые псы. Гномы, выругавшись сквозь зубы, тоже пару раз приложились обухами своих секир. На этот грохот из дома вышел уже сам хозяин. Ошибиться было невозможно — тяжелые шаги, властный голос и режущий запах чеснока, пробивающийся даже сквозь ворота.

— Кто там? Чего надо?! Пошли вон, вон, я сказал…

— Холоп и хам! Именем Императора приказываю немедленно отворить ворота моей светлости графу Эльгенхауэру-младшему!!!

От такого командного рева подпрыгнули все, включая всегда невозмутимых гномов. Иногда Эшли даже меня ставит в тупик, парень быстро учится и, когда надо, умеет настоять на своем. Если он действительно решит набирать собственную армию, я, пожалуй, запишусь…

Ворота открыли не сразу. Сначала хозяин посадил на цепь псов, потом снял здоровенный брус, который использовался в качестве запора, и только потом, выглянув осторожно, мрачно осмотрел нас: