Ааргх в Эльфятнике - Белянин Андрей Олегович. Страница 25

Ладно, уговорили, вот на племянника главнокомандующего я все еще официально работаю. Хотя платит он нерегулярно и обычно в конце эпопеи, а посему…

— Малы-ы-ыш!!! — взвыл героический эльф, после того как третья его стрела звонко отскочила от бронированного века пустынной гадины.

Да что ж за день такой, ни минуты покоя, всем я нужен, все орут, всем помогай…

— Гр-р! — тихо рявкнул я, призывая всех к порядку. — Не дергайтесь и не суетитесь, замрите. Пока она будет выбирать из вас первую жертву, я…

Вот этого, видимо, говорить не стоило, неожиданно весь наш маленький отряд ударился в дикую панику! Эшли, Эландер, Туром и Нетуром едва ли не со слезами носились взад-вперед, удирая от оценивающего, плотоядного взгляда рептилии. Они так суетились, что у меня зарябило в глазах. Кто бы мог подумать, что наш отчаянный отряд до такой степени подвержен змеиной фобии…

— Ладно, может, оно и к лучшему, — пробормотал я, заходя слева.

Змея так и не смогла определиться, кто же вкусней, потому что, когда все бегают, самого упитанного выбрать непросто.

А я уже сталкивался с такими ползучими тварями в прошлом походе, зарубить ее нельзя, шкура крепче брони дракона, но задушить… Задушить можно. Особенно если у вас есть хотя бы небольшой опыт в удушении толстенного бревна.

— Обнимемся, крошка? — Я бросился сбоку и поймал ее за шею, у самого основания головы, в смертельный захват ааргхов.

Сыграло на руку то, что основная часть монстра находилась с той стороны, в песках, и она не могла врезать мне хвостом по затылку. Там ее тело в судорогах билось о песок, о корону эльфийской скульптуры, а здесь сквозь плавающие перед глазами розовые круги я четко ощущал, как ломаются под моим напором шейные позвонки. Через пару минут все было кончено. Эшли первый перестал орать, гномы услаждали наш слух своими хриплыми басами дольше всех.

— Надо уходить, — отдышавшись, напомнил я. — Ночь — это единственное время, когда переход по пустошам еще возможен, днем нас сожжет солнце.

— Но… там, снаружи, много еще таких? — спросил эльф.

— Таких? Нет, лобастые змеи редкость и охотятся в одиночку. Там других тварей хоть застрелись…

— И все равно идти надо, — резюмировал мой хозяин. — Эландер, ты знаешь, куда нам двигаться дальше?

— Э-э-э… нет.

— Не поняли мы шутку юмора?! — дружно набычились бородачи, и без того раздосадованные потерей боевых топоров.

— Мне рассказали о пути до этого места, ибо здесь должен находиться ключ к тайне, которую мы должны раскрыть.

— Как он хоть выглядит?

Остроухий авантюрист пожал плечами.

— Ищем все, — сквозь зубы предложил Эшли. — Не знаю что, но ищем. Тому, кто найдет это неизвестно что, приз — орешек! У меня в кармане завалялся…

Наверное, добрые полчаса мы все с нездоровым энтузиазмом рылись во всех углах, пытаясь найти хоть что-то, хоть чем-то, хоть как-то напоминающее ключ к дальнейшему маршруту. Мы перерыли все! Гномы даже предлагали по-быстрому выпить все бочонки, чтоб посмотреть, нет ли карты у них на дне? Они же только врут, что не пьянеют, а сами напьются вдрабадан, мордой в щебень, киркой вниз и родную шахту не узнают, а нам их потом тащить и похмелять всю дорогу?

Мы бы, может, искали этот таинственный ключ и дальше, все равно выход пока закупоривала дохлая змеюка, но с той стороны донеслось удовлетворенное, слаженное чавканье сотен маленьких челюстей. Я мысленно перебрал уже всех, кто бы это мог быть, и логически выбранное решение абсолютно не радовало…

Клинкозубые тушканчики! Только они в поисках добычи сбиваются в большие стаи, только у них всего четыре зуба — верхние и нижние резцы, только им под силу прогрызть бронебойную кожу лобастой змеи, только им уступает дорогу любая нечисть этих мест, а сами эти смешные мелкие полумышки-полукролики боятся только солнечного света…

— Э-э… а собственно, кто это там чавкает? — наконец решил поинтересоваться мой не в меру любопытный хозяин.

Я попытался объяснить в двух словах ситуацию. Так, чтоб не соврать и не спровоцировать панику… не получилось.

— Не уйдем никуда мы, топоры не вернем покуда себе пуза ее из! — Родственники едва не рыдали, хватая меня за ноги и упираясь, как две бородатые девственницы на первом свидании. — Подождем, доедят ее они, тогда топоры заберем, не съедят твари их мелкие?! Позор на головы наши будет иначе падет бесконечный! Не сдвинемся них без мы!

Ну кто бы спорил, куда уйдет гном от своей секиры?! Они и гвоздика-то без крайней нужды не оставят, в этом смысле гномья скупость вообще давно вошла в поговорку. Хотя они сами упорно называют это хозяйственностью. Да как угодно, лично мне оно без разницы…

— Топоры верни! Хотим назад топоры родные себе наши! Отбить и достать назад! — продолжали ныть бородачи, а Эшли наконец решился обратить мое внимание на то, что змеиная голова постепенно вытягивается наружу…

— Гр-р! — скомандовал я, и все дружненько скучковались у входа.

Первым вслед за рептилией традиционно полез наш эльф-самоубийца, за ним пара вытирающих слезы гномов, потом наш тощий командир и уже в последнюю очередь непосредственно я. Картина, представшая моему взору, была как комична, так и трагична, впрочем, так же как и эпична, и даже гастрономична. Не знаю, как сказать правильнее, все-таки у меня весьма поверхностное образование. Ладно, судите сами…

— Быстро забрали свои вонючие топоры и бежать! — орал юный граф Эшли, без сантиментов стимулируя бородачей полновесными пинками в нижнепоясничную область.

Ретивые гномы с восторженным визгом понеслись рыться в почти оголенном остове свежеобъеденной грозы песков, в свою очередь щедро раздавая такие же пинки маленьким объевшимся тушканчикам. Обалдевший Эландер горделиво стоял с натянутым луком и стрелой на изготовку, не имея ни малейшей возможности хоть как-нибудь определиться с целью, ибо, насколько хватало взгляда, холодные пустоши были заполнены клинкозубыми зверьками. Нам невероятно крупно повезло, что подавляющее большинство их было уже относительно сыто. Иначе, вот именно на этой странице, можно смело писать короткий, но яркий финал героической (читай — бессмысленной) кончины нашего отряда.

— Нашли мы наши, свои топоры, оно вот, оружие родное! — потрясая непереваренными боевыми секирами, подскочили счастливые гномы. — Точно бежим мы теперь, нечего нам ждать кончины лихой, суицидному милой эльфу…

Пересчитав по головам всех, я кивнул Эшли, и мы дружно пустились наутек. Все, кроме Эландера, чтоб его…

— Какого хр… прошу прощения, гр-р-р?

— Я понял, ааргх. — Стройный эльф с горящими глазами поднял откинутый змеей деревянный щит, некогда закрывавший вход в наше убежище. — Смотри!

Ого… Мне с трудом удалось удержаться от того, чтоб не присвистнуть. Пять сквозных дырочек от арбалетных стрел, насквозь прошивших щит, в точности повторяли созвездие Великого Мамонта, сияющее слева над нашей головой! Тут и дурак бы догадался, в какую сторону нам следует отправиться.

— Закопай его и догоняй нас, — подумав, приказал я. — «Черные плащи» наверняка доберутся до этого места, и нам не стоит облегчать им их работу. Пусть побегают по пустошам, пока сообразят, куда мы, собственно, делись…

— Ты прав, друг мой.

Мне не нравится, с каким неуловимым оттенком пижонства и снисходительности он это произносит, но тут ничего не попишешь, такова эльфийская манера речи. Вот вроде бы и говоришь с ними абсолютно на равных, а все равно чувствуешь себя недоразвитой расой. Как они так умудряются делать? Не знаю, но чувствую всей кожей, раздражает порой невероятно, а объяснить никак не могу…

В общем, бежали мы споро и слаженно. Подмерзший за ночь песок упруго пружинил под ногами, из рта вылетали белесые облачка пара, ночь была светлая, и звезды пылали над головой голубым пламенем, луна старательно романтизировала окрестности, а невнятный топоток тысяч маленьких лапок за спиной только стимулировал упорное желание оторваться.

Собственно, нам и пробежать-то следовало не более трех-четырех часов, с первыми проблесками рассвета тушканчики прекратят погоню и начнут копать себе временные норки в песке, дабы укрыться от всепожирающего солнца.