Ааргх в Эльфятнике - Белянин Андрей Олегович. Страница 45
— Тебе не скучно, громила?
— Гр-р-р! — Я едва не подпрыгнул от неожиданности, эта мелкая эльфийка обладает врожденной способностью подкрадываться сзади. — А ты чего не спишь, подруга? Все дети как дети, на бочок и молчок, ты-то че слиняла?
— Не спится. — Эйвин присела на песок, подстелив себе краешек моего килта и прячась в моей тени, как под скалой. — Я не грубая… Я не всегда так разговариваю. Просто… не любят меня.
— Не понял… Как это не любят? Кто? Да нас специально наняли, чтоб мы доставили тебя в Воронью пустишь, как предсказательницу и будущую королеву эльфов!
— Девочки говорят, что я… не настоящая эльфийка. — Она хлюпнула носом, но голосок не дрожал, видно, малышка уже не раз пережила эту тему. — Моя мама умерла при родах, папу я не видела никогда. А они говорят, что я лишь наполовину эльф, а наполовину непонятно кто…
— Ну… в жизни бывает по-всякому, — смутился я. — Одно могу сказать с уверенностью: твой отец не был ааргхом, гномом или троллем.
— Тогда я была бы полной уродкой?
— Ага, — согласился я, прежде чем понял, что ляпнул глупость.
Но она не обиделась, а лишь матча ткнула меня кулачком в спину.
— Гр-р… — Я с печальным рыком завалился на бок, и Эйвин гордо встала надо мной:
— Проси пощады, смертный!
— Ааргхи не сдаются!
— Тогда их убивают… — холодно произнес чей-то голос, и перед нами из ничего возникла блеклая фигура Жреца Зла.
Пустынный мираж, я даже не вздрогнул, но видеть его все равно было не очень приятно… Черный плащ, опушенный капюшон и общее ощущение зловещей ауры, чуть подпорченное, зыбким подрагиванием в воздухе…
— Вам не уйти от меня!
Догадываемся, молча переглянулись мы. Что еще?
— Моя власть и сила недоступны вашему скудному пониманию!
Хорошо еще не так громко говорит, подумал я, а то наши спят…
— Меня нельзя победить, нельзя обмануть, нельзя убить!
Слышали? Даже эльфийка наморщила носик — врет напропалую, их трудно убить, но можно…
— Я уничтожу вас всех!
А угрожает-то, угрожает…
— Отдайте мне Эйвин, и, быть может, я одарю остальных легкой смертью!
Ух ты?! Вот тут мы с девочкой изумленно вытаращились друг на друга…
— Быть может, я даже пощажу вас!
Хм… вот это уже не угроза, а реальное предложение…
— Но вам придется молить меня о пощаде!
Опомнился…
— Хотя бы мысленно!
Опомнился еще раз. Развеять его, что ли?
— Девочку! — требовательно взревел фантом.
Забодал. Мы с Эйвин демонстративна сели к нему спиной…
— Ах так… ах вот как… ах вот, значит, как вы ко мне!.. А я-то… я к вам… Ну все! Ночью эти пески будут залиты кровью! Для Жреца Зла не существует расстояний или плохой погоды. Готовьтесь к смерти!
Сзади раздался легкий хлопок, призрак исчез. Вполне в его стиле — наговорить гадостей, позапугивать направо-налево и смыться без «до свидания». Беда с этими злыми волшебниками, всегда одно и то же, сплошной штамп на штампе…
— Он больше не придет, правда? Не отдавай меня ему!
— Не отдам, слово ааргха, — честно пообещал я. — А сейчас марш спать, у нас долгий путь ночью.
Маленькая эльфийка жестом попросила, чтоб я взял ее на руки, молча поцеловала меня в щеку и без разговоров отправилась к остальным детям под навес.
Надо будет обо всем рассказать нашим. То, что Жрец Зла окотится не за Эшли, а за Эйвин, неудивительно. Наверняка он следил за Эландером и, когда понял, что тот набирает отряд для похода за девочкой, прилетел на драконе в надежде спалить к Берлобогу всю харчевню папиного друга вместе с нами чохом! Интересно, Сун уже служила ему в это время? Спрошу при случае. Если даты ее найма совпадут, то милый старичок Карланиус и есть Жрец Зла! Хотя, впрочем вполне возможно, что я на него просто наговариваю…
Вообще, в последнее время стал ловить себя на том, что мне не нравится, если рядом с наемницей находится кто-то кроме меня. Понимаю, что у нее своя работа, что она свободная женщина, что я не имею на нее никаких прав, и все равно… Меня раздражают ее наниматели, ее знакомые, хохочущая ей вслед солдатня, чуть кривящиеся усмешки местных дворян, одобрительные аплодисменты ребят с фронтира…
В общем, все раздражает! Наверное, Эшли прав, я в нее крепко влюбился. Куда крепче, чем готов признаться сам себе. И если рассуждать исключительно филологически (и логически), то она достаточно крупная девушка, чтобы у нас все получилось… Гр-р-р! Вот сказал, и самому противно, она не животное, не самка, чтоб я так о ней думал… Она…
— Мне скучно! Там все спят, и никто со мной даже не поиграет, вот…
Я вздрогнул. Опять этой несносной девчонке заняться нечем. И ведь лезет же прямо к взрослому ааргху, словно ей больше пообщаться не с кем…
— А она тебе нравится, да?
Я вздрогнул второй раз. Эйвин скромненько уселась рядом и подняла на меня большущие невинные глаза…
— Да видно же сразу, когда тетя Сун мимо проходит, у тебя щеки краснеют. А когда ты думаешь о ней, у тебя все лицо такое мечтательное… хи-хи!
— Не смейся.
— Я и не смеюсь… хи-хи! Влюбился, влюбился, влюбился!
Меня избавил от этой мелкой вредины только подход гномов на смену. Теперь их очередь дежурить, вот пусть она им мозги и парит. Даже такие здоровяки, как я, время от времени нуждаются во сне, до вечера было еще часов пять-шесть, не высплюсь, конечно, но хоть немного отдохну. Сон первым ударил меня по затылку мягкой теплой лапой, я рухнул на песок, и больше ничего не помню… Эшли потом говорил, что меня разбудили последним, строго предупредив непоседливых эльфят не шуметь и не баловаться в десяти шагах от храпящего меня.
— Пора вставать, о мой герой! — нежно пропел у меня над ухом племянник главнокомандующего.
Я мигом продрал глаза. Не столько от громкости, сколько от непривычно ласкового обращения. Обычно хозяева с ааргхами так не разговаривают, и мой в этом смысле не исключение.
— Не бойся, Малыш, я не заболел, не впал в сентиментальность и по-прежнему верен фамильной ориентации Эльгенхауэров, а будь она иной, нас бы вообще не было! Это шутка, — видя, что я не врубаюсь, пояснил наш юморной граф. — Девочка все нам рассказала. Об этом мираже в виде Жреца Зла и его нелепых предложениях. Разумеется, мы ее не отдадим. Мы будем биться грудью! Эландер уже придумал текст своей предсмертной песни, гномы чистят топоры песком, Сун рассказывает детям героические сказки, а мы с тобой просто обязаны срочно всех спасти. Думаю, справимся, не в первый раз, правда?
— Гр-р. — Я сел, помотав головой так, что остатки сна разлетелись в разные стороны, возмущенно трепеща эфирными крылышками.
Повторять в десятый раз этому недобитому энтузиасту, что я и близко не представляю, как мы выберемся из этого драконьего дерьма, смысла уже не было. Не поймет, не поверит, да еще в очередной раз обвинит в неумении шутить. Для него все это шуточки, он вообще у нас единственный, кто искренне наслаждается всеми этими приключениями. Для него война, враги, колдовство, победы, поражения — все игрушки. Иногда я просто до скрипа зубовного завидую непробиваемому энтузиазму этого наглого столичного аристократишки!.. Хотя кое-какие мысли все-таки были…
— До прихода ночи нам надо превратить оазис в крепость. Уходить отсюда нельзя, в песках мы будем открыты как на ладони. Неизвестно когда и какими силами ударит Жрец, поэтому лучше быть готовыми ко всему…
— Крепость я беру на себя, — важно задрал нос Эшли. — Мой дядя столько раз рассказывал мне о всех тонкостях тактики и стратегии, защиты и обороны, что я давно мог бы писать учебники по фортификационным сооружениям. Смотри сюда!
Он выхватил рапиру и в несколько взмахов изобразил на песке довольно приличную схему защитных сооружений. Если мы успеем, то шанс удержаться в такой импровизированной «крепости» действительно есть…
— Эландер! На пальму шагом марш! Стрелять во все, что приблизится к лагерю хотя бы на сто шагов. Туром и Нетуром! Ко мне, смотреть, читать чертеж, соображать как и копать беспробудно, словно коты после похода по очень большому. Дети! А помогите дядям-гномам поиграться в песочек. Сун! Э-э-э… прошу прощения за несколько приказной тон, мои манеры огрубели от походной жизни… Вы не могли бы пройтись с нашим отважным ааргхом дозором вокруг лагеря? Просто так, без всякого задания, романтическая прогулка для двоих…