Начало - Кобылянский Павел Юлианович. Страница 33

— Ну-у, вампиры, упыри. — Шелли на несколько секунд задумалась. — В общем, раса такая, разумные, пьющие кровь у других разумных, умеющие подавлять волю и нагонять страх. Способные от рождения на ментальную магию… Мы их так называем, иногда кровососы, т’сареш — это их самоназвание.

— И это их родной мир?

— Нет, просто они пришли сюда одними из первых и победили местных хозяев. Ну и устанавливают законы на большинстве земель.

— Н-да, интересно девки пляшут, — только и смог сказать я. По ходу мы попали в гораздо большую задницу, чем я предполагал изначально. И получили возможность посмотреть, что стало бы с нашим миром, не появись там инквизиция.

— Э-э-э, извини, я сейчас немного не в том состоянии, чтобы плясать, — немного настороженно сказала Шелли.

— Да не обращай внимания, это просто присловье такое, — успокоил я ее. — Так, давай по порядку, иначе слишком много информации. Начнем все-таки с клятвы… Слушай, ты не против, если я тебя в тот фургон с лежаками отнесу?

— Ой, тебе же тяжело, наверное. Да, конечно, там будет удобнее, это как раз наш с папой фургон. — Шелли опять всхлипнула. — Ворон… Воронов Конст… Констан… Хаос, слушай, а можно тебя называть как-нибудь покороче, а?

— Дракон, я же сказал, — пожал плечами, направляясь к фургону. И тут меня хлопнули по губам ладонью.

— Ты что, сдурел, что ли? — буквально зашипела девушка.

— Э-э-э, в чем дело, — не понял я, — что не так-то?

— Ну-у-у, у нас как бы не принято поминать их. Что придет им в голову и что они сочтут оскорблением — никому не известно. А уж человека, называющего себя таким образом, они точно сочтут за бросающего им вызов.

— Вот черт… у вас тут еще и драконы водятся, — вздохнул я.

— Ну я же просила не поминать их. — Шелли ударила меня кулаком в плечо.

— Да что у вас с ними за отношения-то? — Кажется, мы нашли-таки нечто общее в наших пантеонах, решил я и стал усаживать девушку на пол фургона. Явно у них драконы заняли место нашего дьявола. Н-да, и впрямь позывной придется менять, хотя эти амулеты вряд ли на каждом тут висят, может, и обойдусь. Но, как оказалось, я немного ошибся.

— Не встречаться… А как бы ты относился к чешуйчатой огнедышащей летающей ящерице длиной пятьдесят шагов, — немного насупившись, ответила Шелли, — в придачу ко всему обладающей весьма изощренным разумом, магией и черным извращенным чувством юмора. Да, чуть не забыла сказать, эту тварь не берут никакая магия и почти никакое оружие. Последний из них улетел с Деи более пятисот смен назад, так больше двухсот смен этот день был общим праздником на всем континенте, кое-где до сих пор празднуют. Но иногда они наведываются в гости. Последний раз один прилетал сорок три смены назад. Провел здесь две дюжины дней, сжег дотла два города т’сареш и превратил стойбище орков на другом континенте в одно большое зловонное болото. А оркам внушил, что они болотные харры. Потом улетел. Пойми, самое страшное, что мы просто не можем их понять. Они непредсказуемы, что они выкинут в следующий момент — предугадать невозможно.

— Н-да, прям отморозки какие-то.

Шелли непонимающе посмотрела на меня.

— Ну, у нас называют отморозками людей, которые не признают никаких правил, вообще никаких, даже своих. Никаких авторитетов, одним словом, ничего, доказать им что-либо невозможно. Даже язык силы не понимают, искалечить их можно, убить тоже, но убедить в чем-нибудь — нереально. Собственно, отморозками их называют потому, что у них мозги как будто отморожены.

— В чем-то похоже, — кивнула девушка. — Вот только убить эту ящерицу невозможно. Прогнать, договориться, убедить — иногда получалось, но не убить.

— Да ладно, — не согласился я, — любого можно убить, кого-то сложнее, кого-то проще — но можно. Да и вообще, чем крупнее мишень, тем легче в нее попасть.

Я аккуратно устроил девушку на лежаке.

— Если бы, — усмехнулась она, плотнее заворачиваясь в одеяло. — Они действительно бессмертны, по-настоящему. Несколько раз получалось уничтожить их тела, но через некоторое время убитые всегда возвращались. И не одни, а с друзьями. И вот тогда уже не разговаривали. Хотя знаешь, так, как ты их назвал… Наверное, все же нет… У них есть какие-то правила. Просто мы не понимаем их логики и их мотивов. Не всегда, конечно, но в большинстве случаев. Но слово, один раз данное, они всегда выполняли железно, без всяких клятв, без всего. Если что-то сказал — сделает.

Весело у них тут. Я попытался представить описанное Шелли существо в небе над Москвой или над Нью-Йорком… И как наши политики пытаются с ним договориться… В итоге почему-то по-любому получался армагеддец. Н-да, не дьявол, а какое-то стихийное бедствие получается. Однако… а похоже, и к нам нечто подобное залетало. Не просто же так все европейские мифы однозначно трактуют драконов как зло и как разрушение. Где-то эти ящеры разумны, где-то нет, но зло они — однозначно. Да и победы над драконами все как-то очень неубедительно расписаны, в отличие от их художеств.

— Ладно, почему их нельзя поминать, я недопонял, но можешь называть меня «майор», — подобрал я вариант. — Это, мм, звание воинское, ну, не знаю, как тут у вас в войсках принято. Ладно, у нас это звание, как правило, означает начальника над тремя сотнями человек. — Подобрал я, пожалуй, наиболее близкую привязку к своему званию из средневековых аналогов. Девушка понимающе кивнула. — Вернемся к нашим баранам. То бишь клятвам. Хотя… Так, до рассвета мы, наверное, отсюда не тронемся. Тут вообще как, безопасно?

— Ну-у-у, вообще-то да, — пожала плечами Шелли. — Тут вокруг на пять дней пути вообще ничего, кроме леса, нет. Дорога считалась абсолютно безопасной. До удобной стоянки, правда, идти еще стражи три, но, наверное, к лучшему, что мы остались на месте. Хотя задержимся, наверное, подольше, я объясню… Но это опять же формальности и еще одна возможность неплохо заработать, наверное, до утра потерпит.

— Точно потерпит? — Я вопросительно поднял бровь и, получив утвердительный кивок, продолжил: — Тогда что с животными делать, с этими ящерицами и лошадьми? Что там положено, накормить, расседлать, напоить?

— Да с харра-то можно и ничего не делать, мы их три дня назад кормили, еще дней на десять им точно хватит, — пожала плечами девушка. — Если только к кустам поближе подвести, чтобы могли дотянуться. Они смирные и спокойные. Без команды никуда не пойдут.

— Не-не-не, — замахал руками, — водить их сама будешь, я тебя на руках подержу, а дальше сама. А лошади?

— А что с лошадьми, как обычно. Расседлать, стреножить… пасти их тут особо негде, поить тоже. Там, в последней повозке, должны быть корыто и несколько бочонков с питьевой водой. Она чистая, вы тоже можете пить. Бочки с сидром твои люди уже нашли. Там же должны быть несколько мешков с ячменем и торбы им на морды, можно дать, только не очень много. А вот завтра для лошадей надо будет поискать воду, ручей какой-нибудь, иначе мы сами без питья останемся. Ой, а у вас лошадей нет, что ли?

— Да есть, есть. Просто мы их как средство передвижения почти не используем. Вот и не умеем с ними толком обращаться, хотя… — Я задумчиво почесал в затылке. Блин, точно, Тирли же и верховой ездой занимался. Он единственный из нас, кто отдыхал на природе, остальные предпочитали город. Нам живой природы на службе более чем хватало. Может, он из-за супруги так, тоже единственный из нашей пятерки женатый. Хотя по большому счету умудряется вести двойную жизнь, как-то объясняет супруге свои отлучки по несколько месяцев и новые шрамы на собственной шкуре. А как вы думали, без ранений у нас не обходится. С Тирли мысли опять соскочили на сидр, и я пробурчал: — Сидр они нашли, я им его щаз еще раз найду, совсем страх потеряли… Значит, делаем так. Ты поскучай немного, я указания раздам и вернусь, ты себя как вообще чувствуешь? Голова не болит, не кружится? Ты вообще-то очень много крови потеряла…

— Тифлинги покрепче людей будут, даже такие болезненные, как я, — усмехнулась Шелли. — Если только, майор… Кушать очень хочется. Принеси чего-нибудь, а? Мне подойдет все, что подойдет вам. Там, кстати, в фургоне еда не только для лошадей, можете взять. Там крупы какие-то были, солонины немного, в ларе-морозильнике овощи.