Начало - Кобылянский Павел Юлианович. Страница 79

— Шелли, ну я же объяснял…

— Ага, Шелли, — закивал, поддерживая меня, Стингер, — это же все денег стоит. Командир, ты не поверишь, все это великолепие, включая спиртное — меньше двух медяков.

— Н-да-а-а… Тогда медицина тут доступна очень немногим, — задумчиво протянул я. — И это еще раны, не опасные для жизни… Да и повреждения-то по большому счету не очень серьезные, неприятно, но не смертельно. Шелли, а что не с ранениями, а с болезнями, скажем, делается? Так же дорого?

— Дороже. — Девушка облизала пальцы и абсолютно естественным жестом почесала рог, правой рукой, кстати, вот только локоть она старалась от стола не отрывать. Взгляд тифлингессы задумчиво блуждал по тарелкам, она явно раздумывала, чем бы еще закусить. — С ранами проще, в основном просто накачивают энергию, ускоряя регенерацию, и все. И то, ты же слышал, что за плечо мне в два раза больше насчитали. Там уже одной регенерацией не отделаешься, какие-то ткани надо с нуля выращивать. А с болезнями еще запутаннее, там требуется органы изменять или возбудителей болезни выводить… В общем, дороже…

— А как с теми, у кого нет денег на лечение? — вмешался в разговор священник.

— Их проблемы, — ответила девушка абсолютно равнодушно. — Либо ждут, пока само пройдет, либо к знахарям обращаются, те берут гораздо дешевле, но и помогают не так эффективно. А иногда наоборот, только хуже после их лечения делается.

— Несправедливо получается, — упрямо продолжил Яков. — Те, которые богаче, лечатся, остальные страдают. Неправильно это…

— Почему? — Девушка с удивлением посмотрела на священника. — Все справедливо. Больше работаешь — больше зарабатываешь — больше живешь. Какая тут несправедливость.

— А если не заработал, а украл? — продолжал спорить священник. — Или в наследство получил, сам пальцем не пошевелив…

— Украсть тоже уметь надо, не самая лучшая или честная, но работа. — Тифлингесса искренне не понимала, из-за чего с ней спорят. — А наследство… Значит, родители или кто-то там заработали и за себя и за детей, повезло, что тут скажешь. Странно у вас как-то все.

— Знаешь, батюшка, а вот тут я с Шелли соглашусь, — неожиданно подал голос Комар. — У нас только на словах все равны и всех лечат вроде как бесплатно… Командир, помнишь, сколько Тирли бабла лекарям отнес, когда у него Ленка, жена его, свалилась. Пока ты ему перевод к нашим, армейским коновалам не организовал. Да и там по знакомству все. Или когда у меня мама болела… Нет, тут как-то честнее, заплатил — вылечили. А у нас… вроде как всем доступно, но потом еще деньги откровенно вымогать начинают…

— И все равно, — не сдавался священник, — неужели у ваших лекарей нет ни капли сострадания? Они что, пройдут мимо умирающего ребенка?

— А почему они должны ему помогать? — вытаращилась Шелли. — Энергия в мире конечна, маги тратили силы и время на обучение, да и от самого лечения сильно устают, вон, Дракон видел, как Иеронимус выложился. Нет, тут все от доброй воли мага зависит, захочет — поможет, не захочет — пройдет мимо, и никто ему ни слова не скажет. Магия штука такая, да и сознание она здорово меняет. И потом, маги не могут вот так вот взять и всех сразу вылечить. Их же совсем немного на самом деле, хоть и живут они очень долго. Да и лекарским делом занимаются далеко не все. И решать, кому жить, а кому умирать, они не собираются… По мне, так наоборот, было бы неправильно, если бы кто-то решал, кого лечить, а кого нет. А так все справедливо, есть деньги — живешь, не смог заработать — умираешь. А возможность заработать имеется у всех, учись, старайся… Ну а если разумный такой дурак, что о завтрашнем дне и своих потомках не думает и все, что зарабатывает, тратит, — так маги тут абсолютно ни при чем.

Отец Яков явно собирался спорить, но я решил съехать с этой темы. Сейчас еще всплывет, что Шелли мы помогли, потом возникнут корыстные вопросы и с ее, и с нашей стороны… И черт его знает, куда все может зайти. Девчонку обижать пока не хотелось.

— Шелли, а вот ты сказала, что маги живут очень долго, а сколько конкретно? — решительно опередил я уже открывшего рот священника. — Тому же Иеронимусу на вид лет, тьфу… смен пятьдесят, но по разговору несколько старше кажется…

— Ты что, — махнула рукой тифлингесса, — ему смен четыреста, не меньше, а может, и больше. Просто он звезд с неба не хватает, выше магистра четвертого ранга так и не поднялся, вот и сидит в Перевальном. С ранами неплохо справляется и болезни тоже может вылечить. Но не больше. Обычно маги его возраста теоретическими изысканиями занимаются, их деньги уже не сильно интересуют. В основном практикуют те, которые только академию закончили. А так маги живут столько, сколько сами захотят, они умеют силу в тело накачивать так, что оно может существовать дольше. Ректору академии почти тысяча смен, но он, пожалуй, самый старый из магов. Собственно, он один из тех, кто академию-то и организовал.

— Вот оно как, — почесал в затылке Стингер. — А простые разумные, которые не маги?

— От расы зависит. Если без магического вмешательства и чистокровные… Эльфы — больше четырех тысяч смен живут, это точно, если их не убьют, конечно. Т’сареш тоже очень долго, но у них много нюансов, там от крови зависит, от того, как они обучаются и продвигаются внутри своей иерархии. Сложно, в общем, но по продолжительности сравнимо с эльфами. У гномов живут смен по сто двадцать — сто пятьдесят. Орки… Ну… теоретически — смен сорок — сорок пять, но орк, умерший от старости, рассматривается как чудо природы. С их характером и традициями гибнут в основном раньше. Люди… тут сложно сказать, я же говорила, что чистокровных почти не осталось, а сколько живут ваши под т’сареш, я не знаю. А так все зависит от того, какие расы намешаны, но в среднем смен по шестьдесят.

— Это же сколько Гарху-то? — спросил Комар. — Мне по разговору казалось, что ему больше шестидесяти…

— Гарху уже за восемьдесят, и умирать он пока не собирается, — улыбнулась Шелли.

— Ты же сказала, что они по сорок живут…

— Так это без вмешательства магии. А Гарх для орка весьма богат.

— У вас маги могут продлять жизнь? — поразился отец Яков.

— Ну да, так же, как и себе, — пожала плечами Шелли. — Не со всеми расами это работает, нам, тифлингам, например, не подходит, но с орками и людьми — запросто, с гномами вроде тоже, но там какие-то сложности. Я не знаю вообще-то.

— И сколько раз такое можно проделывать?

— Да пока не надоест или деньги не кончатся…

— Здесь и это за деньги? — А вот теперь священник выглядел уже возмущенным. Я наступил ему под столом на ногу и постарался скорчить угрожающую рожу, так, чтобы тифлингесса не заметила. Вроде удалось…

— А как же, — кивнула Шелли. — Это же вроде лечения болезни. Но не так сложно… Я только в общих чертах представляю, как это работает, там вроде как просто энергию в тело накачивают и восстанавливают ткани, которые разрушаются от старости. Но энергии нужно очень много и стоит это соответственно весьма дорого. Ну… для людей обычно десять золотых за двадцать смен.

— Десять золотых — это много? — спросил Стингер.

— Очень, — кивнула девушка. — Мы с этого каравана чистыми на двоих с папой заработали бы около пяти золотых. Но сейчас очень далеко ходили, больше двух сезонов в дороге. Обычно зарабатывали меньше, но и ходили поближе.

Я в очередной раз поперхнулся, прикинув, сколько денег девушка на нас потратила. Стингера, похоже, обуревали подобные мысли.

— Это получается, ты уже на нас потратила где-то тридцать смен жизни, — задумчиво спросил мой зам, пихнув Комара в бок и протянув ему свою пустую кружку.

— Стингер, во имя Хаоса. — Шелли, забывшись, хрястнула кулаком правой руки по столу и тут же схватилась за плечо, но глазами все равно сверкнула грозно. — Я майору уже говорила, никакие деньги моих соплеменников не воскресят. И т’сареш заплатят за их гибель, причем немало… Ну и потом, я же сказала, что нам продление жизни магическим способом не светит…