Смейся, Принцесса! - Климова Юлия. Страница 20

– Мне кажется, ты права, – спокойно ответила я. – Я действительно стукнулась головой об асфальт.

– Во сколько ты приедешь? Я хочу оранжевое платье. Да, оранжевое. И еще… – Лера, хмыкнув, продолжила: – Тим уехал и больше не вернется. Он бросил тебя. Какая же ты глупая. Мама сказала, что рано или поздно ты все равно выйдешь замуж за чернорабочего, потому что деревня у тебя под ногтями.

Дослушивать я не стала, прервав разговор, уверенно направилась к Нине Филипповне. И пока шла, мои плечи расправлялись, шаг становился тверже, сердце стучало четче.

– Я возвращаюсь. Сегодня, – сказала я тете, встретив ее внимательный взгляд.

– Ты уверена?

– Да. Лера сильно скучает, не может прожить без меня ни дня.

Нина Филипповна улыбнулась и ответила:

– Хорошо, только, пожалуйста, береги себя.

Но мне больше ничего не угрожало, самое страшное осталось позади, во всяком случае, я на это надеялась. Разве могло быть хуже?

Глава 7

Тили-тили тесто, жених и невеста…

Около дома стояла светившаяся чистотой машина Коры. За рулем сидел незнакомый лысоватый мужчина лет пятидесяти пяти и смотрел прямо – в одну точку, он изредка шевелил губами, будто разговаривал сам с собой, наверное, слушал музыку и подпевал. Или молился. Я бы точно постоянно молилась, если бы мне приходилось проводить с Корой приличное количество времени… Вспомнив напутственные слова Нины Филипповны: «Плохое забудется, вот увидишь», я оглядела двор и мужественно улыбнулась. Не стоило показывать бабушке, Коре, Семену Германовичу и Лере свое растрепанное душевное состояние – это доставило бы им удовольствие и ранило меня еще больше.

Аккуратные дорожки, подстриженные кусты, старомодные скамейки, каменные урны.

Вот я и вернулась.

Я сразу поняла, что мужчина за рулем – замена Тиму, наверное, Семен Германович, пожираемый ревностью, попросил Эдиту Павловну взять на работу кого-нибудь постарше и обязательно малосимпатичного. У нового водителя были крючковатый нос, маленькие круглые глаза, бледные впалые щеки и кустистые брови, все это делало его похожим на филина. Прогнав очередную волну воспоминаний, я отвернулась и направилась дальше.

Лев Александрович настаивал на том, чтобы лично доставить меня к Эдите Павловне, но я выбрала такси. Во-первых, не пришлось бы ждать позднего вечера (и Семен Германович, и Кора окажутся уже дома), а во-вторых, я хотела побыть одна перед тем, как дверца золотой клетки захлопнется за моей спиной. Лязг, лязг, лязг…

Бриль пообещал позже привезти лекарства и заодно сделать укол – это, безусловно, меня радовало. «Лев Александрович, пожалуйста, приезжайте почаще и мучайте меня уколами хоть целую вечность!» Я понимала, что теперь буду чувствовать себя одиноко, а значит, понадобится еще больше сил, стойкости и, пожалуй, упрямства. Если бабушка посчитает меня раздавленной, побежденной, то жизнь окончательно и бесповоротно превратится в ад.

«Справлюсь как-нибудь, у меня есть Симка… А у бабушки есть враг – Шелаев». Последняя фраза залетела в голову против моей воли, и я тут же прогнала ее. Самое лучшее – держаться подальше от Клима и не участвовать в его играх, но не так-то это просто…

Не встретив никого ни на первом, ни на втором этажах, я зашла в свою комнату и положила пакет с вещами в кресло. Ощущение, что я не была здесь тысячу лет, коснулось души и сжало ее. Ящик тумбочки не лежал на полу, шкаф закрыт, постель убрана, и на покрывале нет ни единой складочки… От моего маленького бунта не осталось и следа.

– Я начну новую жизнь. Да, – произнесла я, подошла к окну и распахнула его. Смешанные чувства задрожали, заволновались в груди, и со скоростью пули пронеслись слова Бриля: «Не знаю, как ты видишь дальнейшую судьбу Насти, но я уверен: очень скоро девочка покинет дом Эдиты Павловны…»

Резко развернувшись, я заходила по комнате, перебирая обрывки чужих фраз и собственные мысли. Иногда сложное кажется простым, а простое – сложным, почему так? Мечтала ли я покинуть дом Ланье навсегда? Мечтала, но… Я никогда не задумывалась об этом серьезно, не строила планы, не размышляла, не представляла, как все будет тогда, в деталях… Мне некуда идти и негде жить – вот самая огромная проблема! Чтобы снять комнату, нужны деньги, чтобы их заработать, понадобится образование, опыт… Я не могла вернуться в деревню – тетя Тома «занималась моим воспитанием» только потому, что Эдита Павловна платила ей.

Когда мы с Тимом были вместе, ситуация не казалась такой отчаянной…

«Диплом. Мне нужно получить диплом. Во что бы то ни стало!»

Остановившись, я сдвинула брови и начала мыслить расчетливо, как и положено одной из Ланье. Если бы бабушке удалось пробраться в мою голову, она бы точно оказалась довольна прочитанным и даже бы гордилась мною. «Диплом. Мне нужно получить диплом, – повторяла я, торопя время. – Осталось пять с половиной лет… Надо потерпеть. Иногда необходимо согласиться на определенные правила, чтобы потом… Сбежать!»

Нет, пожалуй, моя последняя идея бабушке бы не понравилась.

Ужин получился коротким. Семен Германович методично съел овощное рагу, половину рульки, кусок яблочного пирога, выпил кофе и покинул столовую, ни разу не посмотрев в мою сторону. Кора, ограничившись фруктовым салатом и свежевыжатым соком, тоже ушла, сказав напоследок с усмешкой: «Как же хорошо, когда за столом собирается вся семья». Лера продержалась дольше родителей, она ерзала, бросала на меня короткие и продолжительные взгляды, размазывала по тарелке грибной соус, грызла огурец и сделала попытку завязать беседу. Но Эдита Павловна не поддержала разговор – раздосадованная и умирающая от любопытства Лера скривила губы, встала и удалилась, обернувшись на меня раз десять. Наверное, больше всего ее интересовало, как теперь бабушка станет со мной общаться и что скажет относительно моего будущего в доме Ланье. «Анастасия, я вычеркиваю тебя из завещания, немедленно собери вещи и отправляйся обратно в деревню», – наверное, воображение Леры торопливо рисовало именно такую картину.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Эдита Павловна, отрывая взгляд от шоколадного мусса, уложенного волнами в небольшой креманке. – Бриль сказал, что у тебя были серьезные проблемы со здоровьем, но выглядишь ты хорошо, чему я, конечно, рада.

– Я почти поправилась.

Эдита Павловна кивнула, посмотрела на золотые, украшенные рубинами наручные часы и заглянула мне в глаза:

– Какие же проблемы остались? Я должна знать, чтобы поберечь тебя, Анастасия.

– Долго стоять тяжело – спина начинает болеть, а так в порядке.

– Надеюсь, завтра ты сможешь танцевать.

– Да, – ответила я, абсолютно ничего не имея против. Почему бы не потанцевать с Максимом Матвеевым? Пожалуй, теперь мне даже будет не хватать хороших людей рядом…

– Ты еще принимаешь лекарства?

– Да, Лев Александрович обещал приехать к десяти. Он привезет таблетки.

Я знала, что Кора и Семен Германович станут делать вид, будто ничего не случилось, Лера вытерпит только день, а потом начнет задавать вопросы и отпускать шуточки, а Эдита Павловна… За последние три часа я представляла различное развитие событий и все же пришла к выводу, что продолжительный разговор на тему: «Видишь, Анастасия, я оказалась права, и так будет всегда» обязательно состоится.

– Надеюсь, ты поняла свою неправоту, моя дорогая, – начала она, сделав глоток черного чая с бергамотом. Бабушка, конечно, собиралась поставить меня на место и подчеркнуть собственную правоту жирной чертой. – Будет гораздо лучше, если ты начнешь доверять моему жизненному опыту, а не своим мимолетным чувствам и фантазиям. Иметь собственное мнение – похвально, Анастасия, но оно должно быть верным. – Эдита Павловна прищурилась, чуть приподняла голову и посмотрела на меня продолжительно и победно. Как же мне захотелось вскочить и убежать, но я сдержала порыв. – Полагаю, ты зла на Тима и считаешь его предателем, однако он поступил правильно и принял единственно верное решение. Ошибки надо исправлять, и чем раньше, тем лучше. Ты согласна со мной, Анастасия?