Жертва всесожжения - Гамильтон Лорел Кей. Страница 50

– Верните мне оружие, – попросила я.

Они не стали спорить, просто отдали. То ли доверяли мне, то ли решили, что я не стану убивать Фернандо, пока он без сознания. Они были правы, хотя этот крысенок вполне заслужил того. Я убивала и за меньшую провинность. За гораздо меньшую.

Грегори, на его счастье, отключился. Ричард держал его на руках как можно осторожнее. Где-то ребята нашли деревяшки и рубашкой Ричарда привязали их к ногам Грегори, как импровизированные шины. Вивиан тяжело повисла на Зейне, будто ноги ее не слушались. Еще она пыталась прикрыть руками низ живота. Так сильно изувеченная, еле может ходить, но все равно стесняется собственной наготы. А у нас не было одежды, чтобы ей предложить. Мое пальто осталось снаружи, за шатром.

Положение спас Томас, отдав ей свой шикарный пиджак. Он был достаточно длинен и прикрывал все, что надо.

Выйти из шатра в коридор – уже было некоторое облегчение. Я подобрала пальто и сунула пистолеты по карманам. Автомат висел у меня на груди.

Томас придержал для нас дверь. Я вышла последней.

– Спасибо, – сказала я, и мы оба знали, что я имела в виду не дверь.

– Для вас – всегда пожалуйста. – Он закрыл за нами дверь, и я услышала щелчок замка.

Я стояла на жарком солнце и купалась в его тепле. Как хорошо оказаться на улице, при свете дня! Но еще будет ночь, и я не знала, какую цену пришлось пообещать Жан-Клоду за Вивиан и Грегори, однако мысль об изувеченном теле Грегори, о Вивиан, передаваемой из рук в руки, как подстилка, заставила меня порадоваться заключенной сделке. Я не сказала бы, что за это можно заплатить любую цену, но примерно около того. Жан-Клод говорил – без изнасилований, без фактического сношения, без увечий, без сдирания кожи заживо. Час назад этот список казался мне достаточно полным и надежным.

30

Мы подъехали к дому, который я снимала. С собой у нас имелись два раненых леопарда-оборотня, два невредимых, весьма туманные перспективы и сумка с инструментами, чтобы Ричард мог соорудить у меня в спальне лубки для вытяжения. Грегори должен был пролежать на вытяжении не меньше суток по рекомендации доктора Лилиан. Госпиталь пришлось эвакуировать. Если днем командует Фернандо, то эвакуация – не предосторожность, а необходимость. Крысенок не хотел отпускать Рафаэля и наверняка хочет отомстить Ричарду за то, что тот ему навалял, значит, опасность грозит и вервольфам, и крысолюдам. О том, что он сделает с Грегори и Вивиан, если они попадутся ему в лапы, даже и думать не хотелось. Лучшее, что мы могли сделать, – держать их при себе и постараться не оказаться ни в одном месте, о котором Фернандо может догадаться.

Я наполовину надеялась, что Томас и Гидеон удержат крысенка от слишком усердных поисков. Вообще-то я не так легко верю с первого знакомства, но я слышала, как Гидеон назвал Фернандо petit bastard – маленьким ублюдком. Да, они любят его не больше нашего. Трудно себе представить, но скорее всего правда.

К тому же куда нам было податься? В гостиницу не сунешься – это значило бы подвергнуть опасности всех ее постояльцев. Я, когда искала себе жилье, прежде всего смотрела, чтобы оно было изолировано. Вообще-то я, честно говоря, люблю городское окружение, но в последнее время моя жизнь превратилась в тир. Так что не годилась ни квартира, ни кондоминиум, ни близкое соседство. Нужна была большая территория и никаких соседей, которых могут случайно подстрелить. И я нашла то, что хотела. Хотя из всего, что мне было нужно, я получила только изоляцию.

Дом был слишком велик для меня одной. Такой дом был просто создан для семьи, которая ходит на прогулку в лес, а собака прыгает вокруг детей. Ричард его никогда не видел. Мне было бы куда приятнее, чтобы Ричард его увидел до того, как мы стали выяснять... то есть создавать отношения. Дело в том, что, пока не вмешался Жан-Клод, мы с Ричардом были помолвлены. Мы планировали такое будущее, для которого и существуют подобные дома. Не знаю, просыпается ли Ричард утром на запах кофе с кровью, а я просыпаюсь. Будущее, включающее штакетную изгородь и двух с половиной детишек, мне просто никогда в картах не выпадает. Думаю, что и Ричарду тоже, но тыкать ему это в глаза я не хотела, по крайней мере пока он меня не стал бы в это затягивать. Если бы стал... тут у нас и возникли бы проблемы.

Перед домом располагалась прямоугольная клумба, почти весь день освещенная солнцем. Здесь был розовый сад, но прежние владельцы попытались выкопать розы и увезти с собой, и осталась только клумба, похожая на обратную сторону луны, утыканную кратерами. Клумба казалась такой голой, что я как-то целые выходные потратила на то, чтобы ее чем-то засадить. Розовый мох по краям, потому что мне нравятся эти яркие цветочки. Циннии посередине, потому что так получается перекличка цвета. Бунт цвета и резкий контраст, без плавных переходов. Яркость привлекала бабочек и колибри. За цинниями я посадила мальвы, высокие, раскидистые и при этом перепутанные, с бледными красивыми цветками, которые любят бабочки, а колибри к ним равнодушны. Цвет мальв несколько бледен по сравнению с остальной гаммой, но знаете – получилось. Осенью у них будут коробочки с семенами для щеглов.

Возня с клумбой была с моей стороны косвенным признанием, что я здесь могу пробыть долго. Не скоро вернусь в какую-нибудь квартиру или кондоминиум. Жизнь не позволит мне роскоши близкого соседства.

– Приятные цветы, – заметил Ричард, подъезжая.

– Я как-то не могла оставлять пустую клумбу.

Он издал какой-то ни к чему не обязывающий звук. После почти трехмесячной разлуки, и даже без меток, он достаточно хорошо меня знал и понимал, когда следует промолчать. Меня как-то доставало, что я не смогла оставить клумбу пустой и вскопанной. Мне самой не нравилось то, что вынуждало меня ее прибрать. Нет, женская сторона моей натуры не приводит меня в восторг.

Ричард и Джемиль вынесли Грегори на носилках, которые нам ссудил госпиталь. Лилиан так накачала леопарда наркотиками, что он спал, не ощущая боли. Спасибо ей за это. Когда он был в сознании, то скулил и вопил.

Странно, но Черри оказалась медицинской сестрой. Кинув только один взгляд на Грегори, она тут же превратилась в профессионала. Появились вдруг решительность и сноровка. Теперь это был просто другой человек. Как только Грегори позволил ей до себя дотронуться, не отверг ее помощь, Черри стала спокойной. Хотя, честно говоря, я ей поверила, только когда увидела, что ей верит доктор Лилиан. А

Лилиан была уверена, что Черри поможет нам положить Грегори на вытяжение, не причинив новых травм. Мнению Лилиан я доверяла, я только до сих пор сомневалась в Черри. Пусть я не одобряю, что Ричард ее вздул, но все равно считаю: тот, кто бросил другого подыхать, доверия не стоит. Нет ничего стыдного в том, чтобы быть слабым, но я бы не доверила ей прикрывать свою спину.

Вивиан не позволила Зейну занести ее в дом, хотя было видно, что идти ей больно. Обеими своими ручками она вцепилась в мой локоть. Ну, вообще-то ручки у нее были не меньше моих, но она почему-то казалась хрупкой. Дело вовсе не в ее росте и не в недавнем изнасиловании – что-то такое было в ней самой. Даже в чужом красном пиджаке и грубом синем халате, который одолжила ей Лилиан, Вивиан казалась изящной, женственной, какой-то даже эфирной. Очень трудно выглядеть эфирной, когда половина лица распухла от побоев, но у нее получалось.

Она споткнулась на ведущей к дому дорожке. Я ее подхватила, но у нее подкосились колени, и я чуть не уронила ее на камни.

Зейн попытался мне помочь, но Вивиан тихо пискнула и ткнулась лицом мне в плечо. С той минуты, как мы сели в машину, она ни одному мужчине не позволяла до себя дотронуться. Развязывал ее Зейн, но, кажется, меня она считала своим спасителем. Может быть, из всех спасителей только я была женщиной, а женщин она сейчас не боялась.

Я вздохнула и кивнула ему. Зейн отступил. Будь я в кроссовках или хотя бы туфлях без каблуков, я бы ее просто внесла в дом. Но в туфлях на трехдюймовых каблуках мне было не пронести женщину моего веса. А если сбросить туфли, то я наступлю на подол платья. Черт, до чего же мне надоел этот наряд!