...И появился ты (др. перевод) - Клейпас Лиза. Страница 10
– Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, – тихо сказал он.
Он повернулся и пошел прочь. Улыбка сошла с лица Лили. Она вдруг вспомнила предупреждение Дерека. Не переходи ему дорогу… Пусть все идет как идет… Лили нетерпеливо пожала плечами. Алекс Рэйфорд – всего лишь мужчина, а она может из них веревки вить. Разве ей не удалось только что завоевать приглашение? Она взглянула на мать и сестру и тихо засмеялась.
– Я спросила Уолвертона, любит ли он тебя.
Лили воспользовалась первой же возможностью и заперлась с Пенелопой, чтобы поболтать.
Она сразу же рассказала сестре об охоте. Она хотела, чтобы та поняла, что за человек ее жених.
– Господи, Лили, как ты могла! – Пенелопа прикрыла глаза рукой и застонала. – Зачем ты это сделала? – И вдруг она засмеялась. – Что же ответил его милость?
– Не вижу ничего забавного! – сказала Лили с чувством оскорбленного достоинства. – Я пытаюсь серьезно поговорить с тобой о твоем будущем.
– Мое будущее в надежных руках. Точнее, было в надежных руках. – Пенелопа опять засмеялась.
Лили негодовала. Почему ее рассказ о случае на охоте так забавляет Пенни? Она должна бы встревожиться!
– Я задала прямой вопрос, а Уолвертон грубил, уходил от ответа и оскорбил меня. На мой взгляд, Уолвертон не джентльмен и мизинца твоего не стоит.
Пенелопа беспомощно пожала плечами.
– Весь Лондон считает, что мне достался лакомый кусок.
– Я придерживаюсь другого мнения. – Лили шагала по комнате, похлопывая перчаткой по руке. – Что в нем особенного? Внешность? Что ж, признаю, он не урод – но такой холодный, обыкновенный, без изюминки…
– Я… Мне кажется, это дело вкуса.
Что касается его богатства, – энергично продолжала Лили, – десятки мужчин обладают достаточными средствами, чтобы достойно содержать жену. Титул? Есть и подлиннее родословные, и более голубая кровь. А главное, не будешь ведь ты утверждать, что любишь его!
– Лорд Рэйфорд и папа сами приняли решение, – тихо сказала Пенелопа. – Не стану спорить – я не испытываю любви к лорду Рэйфорду, но я этого и не ждала. Но чувства придут потом. Так всегда бывает. Я не такая, как ты. Я всегда поступаю так, как принято.
Лили в недоумении посмотрела на сестру. Такой прозаический взгляд на вещи вернул ее к дням юности, когда она никак не могла смириться с необходимостью поступать, как все; при этом никто, кроме нее, не страдал от такого противоречия. Что здесь за секрет? Почему брак без любви для всех, кроме нее, был нормальным явлением? Наверно, она действительно слишком привыкла к своей свободе. Она присела рядом с Пенелопой на кровать.
– Не могу понять, почему ты с такой готовностью выходишь замуж за нелюбимого человека? – Лили старалась говорить твердо, но получилось умоляюще.
– Я просто смирилась. Прости меня, Лили, но ты романтик в самом плохом смысле этого слова.
Лили разозлилась.
– Неправда! У меня сугубо практический склад ума и есть жизненный опыт. Меня достаточно била жизнь, и я понимаю что к чему.
Пенелопа взяла ее руку и сжала в ладонях.
– Милая Лили, с детства я считала тебя самой красивой, самой смелой, самой умной. Но только не практичной.
Лили вырвала руку и с удивлением посмотрела на сестру. Кажется, Пенелопа совершенно не собирается ей помогать! Но тем не менее план должен быть приведен в исполнение. Она желает Пенелопе добра!
– Речь сейчас не обо мне, – резко прервала она. – Как бы то ни было, среди лондонских кавалеров наверняка есть кто-то, кто нравится тебе больше. Например, Закери Стэмфорд. Что скажешь?
Пенелопа некоторое время молчала, ее мысли блуждали где-то далеко. На лице ее появилась мечтательная улыбка.
– Закери, любимый… – Она покачала головой. – Нет, все решено, Лили, я никогда тебя ни о чем не просила. Но сейчас я прошу тебя от всего сердца: пожалуйста, не пытайся спасти меня. Я повинуюсь папе и маме и выйду замуж за лорда Рэйфорда. Это мой долг.
Она щелкнула пальцами, в голову ей пришла новая мысль.
– Может быть, нам лучше попытаться найти мужа для тебя?
– Боже мой, зачем он мне? С мужчинами интересно на охоте или за игорным столом, но во всех других случаях… от них одни неприятности. Жадные, эгоистичные существа. Меня в ужас приводит сама мысль о том, что я буду у кого-то на побегушках. Не выношу, когда ко мне относятся, как к смышленому ребенку, а не как к человеку с собственной точкой зрения.
– Как же без мужчин? А семья, дети? – Как все воспитанные девушки, Пенелопа считала, что растить детей – святая обязанность женщины.
Ее слова задели Лили, вызвав неприятные воспоминания.
– Да, – с горечью сказала она, – мужчины очень способствуют появлению детей.
– Но ты же не хочешь остаться одинокой на всю жизнь?
– Во всяком случае это лучше, чем стать чьей-то собственностью!
Лили не замечала, что почти кричала. Увидев смущенное лицо Пенелопы, она взяла себя в руки и успокоилась. Она закуталась в шаль.
– Хочу пойти прогуляться. Здесь очень душно.
– Но…
– Мы потом поговорим. Обещаю. Увидимся за ужином.
Лили поспешно вышла и спустилась по лестнице, не думая о том, куда направляется.
– Боже мой, мне нужно действовать осторожнее, – прошептала она.
Она потеряла самообладание, и ее слова не произвели должного впечатления. Блуждая по огромному залу, она оказалась в длинной галерее. Через стеклянные двери по обеим сторонам падал свет. Сквозь отполированное до блеска стекло виден был ухоженный парк с ровными газонами и дорожками. Лили плотнее укуталась в шаль и вышла на улицу, с удовольствием подставив лицо под прохладный ветерок.
Парк был великолепен. Пышный и в то же время строгий. Его пересекали безукоризненно подстриженные живые изгороди, разделявшие парк на несколько участков. С одной стороны Лили увидела ручеек и круглое озерцо с белыми лилиями. С другой стороны был розарий. Лили прошлась вдоль стены, увитой диким виноградом и стелющимися розами. Она поднялась по ступенькам на террасу, которая нависала над искусственным озером. Невдалеке был фонтан, а рядом прогуливались павлины. Было так спокойно, тихо, казалось, что в мире не существует зла.
Лили увидела фруктовый сад в восточной стороне поместья и вдруг вспомнила ряды лимонных деревьев вокруг виллы в Италии. Они с Николь почти все время проводили в саду или на террасе.
– Не думать! Только не думать об этом! – прошептала она. Но воспоминания были такими яркими, будто все произошло только вчера. Она присела у фонтана, кутаясь в шаль. Она смотрела на озеро, но видела другое…
– Домина! Домина! Я была на рынке. Посмотри-ка, что я купила! И хлеб, и мягкий сыр, и прекрасное вино. Давай наберем фруктов в саду и на обед сделаем…
Странное молчание напугало Лили. Улыбка сошла с ее лица. Поставив корзинку на ступени, она бросилась в дом. Она одевалась, как местные женщины, – в хлопчатую юбку и рубаху с длинными рукавами, голову ее покрывал платок.
– Домина! – неуверенно позвала она.
Появилась служанка. Ее почерневшее от загара, все в морщинах лицо было залито слезами, седые волосы выбивались из-под платка.
– Синьорина, – простонала она и заговорила так сбивчиво, что невозможно было разобрать.
Лили обняла старуху за плечи, пытаясь успокоить.
– Домина, скажи, что произошло ? Что-то с Николь ? Где она ?
Старуха заплакала. Произошло что-то ужасное, о чем она даже боялась сказать. Девочка заболела ? Поранилась ? В ужасе Лили оттолкнула Домину и бросилась по ступенькам в детскую.
– Николь! – звала она. – Николь, мама вернулась!
– Синьорина, она пропала!
Лили остановилась как вкопанная. Она повернулась к Домине – ту трясло, как в лихорадке.
– Ничего не понимаю, – хрипло сказала она. – Где Николь?
– Двое мужчин. Я не смогла помешать… Я пыталась… Пресвятая Дева Мария! Но они забрали ее. Ее нет.
Это страшный сон! Этого не может быть!
– Что они сказали? – спросила она нетвердым голосом. Домина опять заплакала, и Лили грубо закричала на нее. – Прекрати хныкать, черт бы тебя побрал! Что они сказали ?