И пришел с грозой военной… - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 34

– Кстати, пройдемте ко мне в кабинет, я вас кое с кем познакомлю.

Кое-кто оказался мужчиной в возрасте около пятидесяти пяти лет, невысокого роста, с аккуратно подстриженными волосами с проседью, с такой же седой пышной раздвоенной бородой, внимательным взглядом, в котором читался недюжинный и сильный характер. Мужчина изучающее осмотрел вошедшего, но было еще что-то. Удивление? Под этим взглядом Антон почувствовал себя несколько неуютно. Возможно, сказалось то, что на плечах этого человека покоились погоны вице-адмирала с черными орлами, а возможно, и то, что он сразу же узнал его. Нет, Песчанину до этой минуты не разу не доводилось видеть Степана Осиповича Макарова, даже издали, но он видел множество фото, на коих тот был запечатлен.

Вот он, человек, которого он в своих планах успел списать и предопределить страшную смерть на тонущем искореженном «Петропавловске», стоит целый и невредимый. Может, старуха все же уже сошла с накатанной колеи? Как-то не верится, что этот волевой человек будет стоять в стороне и спокойно наблюдать за высадкой японских войск поблизости от крепости.

– Степан Осипович, позвольте вам представить: мой зять, Песчанин Антон Сергеевич.

– Очень приятно, – странно как-то звучит голос.

– Даже не родственники, – довольно улыбаясь, произнес Науменко – и до Антона тут же дошло, чем вызвано это удивление. Вот только он даже не предполагал, что адмирал знаком с его прапрапра… Как видно, все же он его знает.

– Вы знаете лейтенанта Песчанина?

– Да, я знаком с этим подающим надежды офицером, правда, не близко. – Кто бы сомневался. – Вы очень похожи. Вот говорю с вами, а перед глазами – он.

– Понимаю. Мы с ним случайно повстречались в Санкт-Петербурге. Можете поверить, впечатление на всю оставшуюся жизнь.

– Признаться, когда Петр Афанасьевич назвал ваше имя, то я о нем не вспомнил, но вот как только увидел…

– Надеюсь создать о себе хорошее впечатление, чтобы пришло время, когда вы будете сравнивать не меня с ним, а его со мной.

– Мне он подобное уже заявлял и, признаться, своего добился задолго до того, как стал моим зятем, – хмыкнув, заявил Науменко.

Вскоре разговор перешел в деловое русло. Как выяснилось, Степан Осипович был под впечатлением от новинок, которые сумел привнести концерн. Только то оборудование, что было установлено на «Страшном», позволило ему вывернуться из, казалось бы, безнадежной ситуации. Конечно, нельзя списывать со счетов и опыт командира, и самоотверженность экипажа, и то, что Науменко денно и нощно, не давая никаких послаблений, занимался обучением команды, но все же…

– Ваш концерн очень странный и таинственный. Уж простите, но я постарался навести о вас справки. Вас поистине окружает тайна, которая волей-неволей притягивает. – Макаров поднялся и стал прохаживаться по кабинету. В этот момент ему как никогда подходило его прозвище беспокойного адмирала – казалось, он и минуту не может оставаться без движения. Эдакий живчик. – В течение нескольких лет организованный вами НИИ был сокрыт под семью печатями – и вдруг перед самой войной разродился целым ливнем различных открытий, который не желает прекращаться по сей день. Причем все ваши открытия столь злободневны, что складывается ощущение, будто вы на протяжении многих лет готовились к этой войне, так как именно в канун нее и пролился этот дождь.

– В чем-то вы правы, Степан Осипович. Понимаете, мы с друзьями в первую очередь дельцы, и все наши чаяния направлены на извлечение выгоды. Уж простите, если разочаровал. Созданный нами НИИ в первую очередь ориентирован на извлечение прибылей, ибо ничто не может быть столь же выгодным, как что-то новое и, главное, нужное. Но если у вас сложилось впечатление, что мы только стремимся нажиться, то вынужден буду с вами не согласиться. Учредители концерна Звонарев и Гаврилов уже поступили на службу, это вам известно. А ведь они могли избежать призыва, но не пожелали остаться в стороне.

– Звонарев произвел на меня хорошее впечатление. Меллер прямо-таки загорелся его идеей о бронепоезде. Подвижная батарея береговой обороны. Просто замечательно. Не говоря уж о том, что его можно будет с успехом использовать и на сухопутном фронте. Жаль, имеется недостаток в орудиях. Шестидюймовые орудия были бы куда более предпочтительны. Но бронепоезд планируется использовать у Цзиньчжоу, а там мелководье, так что если японцы и смогут использовать корабли, то только канонерки, а с ними эти орудия вполне совладают. Но я вас прервал. Продолжайте.

– Многие из наших новинок поступают сейчас в основном на флот, но есть кое-что и для армии. Вы можете упрекнуть нас в том, что мы могли выдать это на-гора и раньше, что позволило бы значительно усилить наши вооруженные силы. Но так ли это? Вижу в ваших глазах сомнение. Все верно. Вы сами внесли множество предложений по усовершенствованиям в области военно-морского флота. И что? А ничего. Не хотят у нас в России прислушиваться к новому, потому что новое зачастую дорого стоит. Казна предпочитает поддерживать наших промышленников, продукция которых, мягко говоря, неспособна конкурировать с заграничной, и так во всем. Да, мы готовились к войне, потому как не сомневались в том, что она разразится, как и вы. Взять хотя бы ваш фантастический роман: только полный глупец не увидит, что в нем вами рассматриваются Россия и Япония.

– То есть вы хотите сказать, что занимались разработками в военной области. Но какой от них прок, если разработки остаются только разработками, не воплощенными в металле?

– А кто сказал, что мы не воплотили их в металле?

– Вы хотите сказать…

– А разве вы этого не видите? Сегодня у нас уже готовы комплектующие для переделки двигателей мин Уайтхеда под двигатель Назарова. Также разработаны новые минные аппараты, которые не дают вспышки при выбросе мины. «Страшный» на практике показал, насколько это может быть эффективно в ночном бою. Разработаны новые прицелы, которые также прекрасно показали себя в бою. Дымовые шашки. Все это уже в скором времени может быть поставлено на флот. Сразу хочу предвосхитить ваш вопрос. Нет, прицелы имеются только к малокалиберным орудиям. Спросите почему. Ответ прост. Мы вполне могли детально разработать их, что невозможно без практических стрельб, а возьмись мы за разработку прицелов к большим калибрам – и имели бы на руках сырой, никуда не годный образец, а эти прицелы мы уже производим.

– Значит, вы в состоянии поставить их на флот?

– Нет. К сожалению, сейчас все перечисленное мною можно начать производить или модернизировать существующие образцы, но готовой продукции нет. Мы ведь дельцы, а какой делец будет производить товар, который неизвестно, купят ли? Вот, к примеру, наша идея по якорным минам. У нас имелись опытные образцы, и не более. Идея себя оправдала, а значит, и налажено производство якорь-тележек. Парованный трал – также были готовы только два опытных образца. Опять идея себя оправдала, и сегодня имеющиеся комплекты вовсю используются флотом, вот только изготовить их сложнее, чем якорь-тележки, а потому сейчас мы просто не в состоянии наладить их производство. Пулеметы Горского, на которые мы также не получили государственного заказа, но уже начали производить. В весьма ограниченном количестве, но они уже есть. Пока в них не возникло острой необходимости, поэтому они продолжают оставаться на складе.

– Петр Афанасьевич весьма высокого мнения об этом пулемете. Мы даже закупили два десятка на строящиеся бронепоезда.

– И немудрено. На сегодняшний день он на порядок надежнее пулемета Максима, дает гораздо меньше задержек, прошел не просто штатные испытания, а прямо-таки варварские, в самых ужасных полевых условиях, в том числе и в условиях Крайнего Севера и на море. Единственный его недостаток перед «максимом» – это то, что он не в состоянии вести такой же интенсивный огонь ввиду неминуемого перегрева ствола, но он задумывался в первую очередь как ручной пулемет – оружие как обороны, так и наступления. С «максимом» не больно-то и побегаешь, а вот «горский» специально для этого и планировался.