Бремя императора: Тропой мастеров - Эльтеррус Иар. Страница 48

– Разминаться! – приказал старый мастер. – Сегодня у твоих охламонов, парень, особый день.

– А чем он такой особый? – поинтересовался Лек.

– Пришло их время ковать картаги.

– Так они ведь всего полтора месяца обучаются! – удивился юноша. – Мне разрешили ковать картаги только через четыре года.

– Говорят, пора, – пожал плечами Кертал. – Это распоряжение эльдара. Я бы тоже этим четверым наглым мордам мечей еще долго в руки не давал, не воины, а пес знает что. Но раз сказано пора, значит, пора, эльдару видней, он большой. У-у, одоробло туманнорожее…

Ученики радостно переглядывались, такого приятного сюрприза они никак не ожидали. Особенно довольным выглядел орк, он чувствовал себя без оружия голым, а наставник запретил носить томагавки, сказав, что ученику достаточно улыбнуться, чтобы самый смелый горожанин рухнул в обморок. Храт поначалу даже обиделся, но потом понял, что Лек шутит. Никак не давался ему человеческий юмор. Только Санти мог насмешить обычно хмурого урук-хай. Впрочем, рыжий скоморох мог насмешить любого, Создатель Миров дал ему такой дар. Тинувиэль пел так, что душа рвалась прочь из тела, стремясь в небеса. Энет писал стихи, причем, хорошие, Храту, по крайней мере, они нравились. Сам орк страшно тосковал по кисти и краскам, он вообще-то был художником, за что над ним дома смеялись старшие братья, говоря, что малыш занят не мужским делом. Что он, похоже, вообще баба. Наверное, именно из-за этих насмешек Храт до сих пор не признался новым друзьям, что хочет рисовать. Порой ночами снилось, что стоит у мольберта, а под кистью возникают лица и пейзажи. Надо все же сказать, наставник должен понять, сам прекрасно режет по дереву. Вырезанные Леком фигурки выглядели живыми. Однако новость о картагах заставила орка забыть обо всем, он представил в своих руках горящие призрачным светом мечи и едва не задохнулся от восторга. Вот бы показать их старшим братьям, пусть попробуют только сказать, что он баба!

Разминочные упражнения заставили учеников стонать, Кертал с Леком жалости не ведали и гоняли четверых лентяев так, что только тихонько стонать и оставалось. Храт уже довольно легко делал сальто, фляки и кульбиты, довольно скалясь при этом. Кто там говорил, что неуклюжему орку никогда не научиться таким трюкам? Давайте его сюда, пусть посмотрит. Он вышел из серии кульбитов в тройном сальто и принялся наносить в воздух удары ногами. Вот только растяжка у урук-хай все еще оставляла желать лучшего, вертикально подымать ноги пока не получалось, только на уровень плеча. Но и то дело, раньше выше пояса поднять не мог, да к тому же, с трудом. После разминки около часа занимались учебными боями. Напарником Храта оказался Энет. Наследник высокого лорда прогрессировал на удивление быстро и на глазах становился серьезным противником, справится с ним было уже нелегко. Совсем не так, как месяц назад, когда орк легко заламывал слабака. Получив в грудь удар ногой, Храт только ухнул и поймал не успевшего отскочить Энета в скользящий боковой захват, отправив на пол. Граф легко вскочил на ноги, присел и сделал быструю подсечку на нижнем уровне. На сей раз на пол, глухо матерясь, полетел орк. От грохота дрогнул весь зал. Несмотря на боль в спине, Храт тоже вскочил и продолжил бой.

– Стоп! – скомандовал Кертал. – Хватит пока, вас ждет мастер-кузнец в Доме Стали на территории казарм императорской стражи. Отправляйтесь.

– Да, мастер-наставник, – поклонился Лек. – Ой, совсем забыл…

Он быстро рассказал старику о внимании к ним шпионов церкви и предупреждении лорда Дайара, добавив от себя, что все это, по его мнению, полная чушь. Однако Кертал резко помрачнел и задумался.

– Лорд прав, молодой ты дурень! – сказал он через пару минут. – С церковниками шутить не стоит, хуже скорпионов, сволочи. Опасны. Потому внимательно смотри вокруг, если увидишь человека, проявляющего к тебе особый интерес, поймай и приведи ко мне. А еще лучше, к Ланигу. Там мэтр Эстеван есть, большой души человек, он быстро шпиону язык развяжет.

– Вы думаете, это серьезно? – удивленно посмотрел на старого мастера юноша.

– Боюсь, что да, – неохотно ответил тот. – От убийц церкви уберечься куда труднее, они обычно пользуются духовыми трубками с отравленными стрелками. Плюнул – и все, заказывай панихиду. Придется подумать. Давненько мы с церковью не сталкивались, много лет они тихо сидели. Что ж, займемся, пожалеют, что нос высунули. Передай лорду Дайару мою искреннюю благодарность.

– Передам, – кивнул юноша, он озабоченно жевал нижнюю губу, понимая, что раз мастер-наставник тоже обеспокоен новостями, то действительно придется поберечься.

Вскоре горец с учениками вышли из зала и быстрым шагом направились к казармам императорской стражи на юго-восточной окраине города. Между императорскими стражниками в серых с серебром плащах и наместничьими в синих существовало негласное соперничество, каждое подразделение старалось доказать, что оно лучше, профессиональнее, честнее. Подкупить стражника было почти невозможно, платили им столько, что хватало на все с немалым запасом, зато и спрашивали жестко. Пойманный взяточник умирал долго и страшно, им обычно занимался лично мэтр Эстеван, мало кому после хорошо запоминающегося зрелища хотелось повторить судьбу казненного. Но такое случалось очень редко, с любыми своими проблемами стражники обычно шли к командирам, и те всегда помогали, никогда не оставляя подчиненного на произвол судьбы.

Храт шел, обсуждая с Тинувиэлем некоторые особенности тренировочных форм и особо понравившиеся удары. О своей прежней вражде орк с эльфом давно не помнили, особенно став кровными братьями. Братство налагало на каждого множество обязанностей, кровный брат был куда ближе родного, с ним ведь в свое время придется драться спиной к спине, не жалея собственной жизни. Тинувиэль постепенно забывал о своей застенчивости, ему страшно нравилось обучение, хоть и нелегко приходилось. Одно только угнетало эльфа, заставляя его чаще всего сидеть дома в свободное время – девушки и молодые женщины. Стоило только остроухому появиться в городе, как к нему начинали липнуть все достаточно смелые юные и не слишком особы слабого пола. Как и любой молодой мужчина, он был ничуть не против поразвлечься иногда, порой попадались редкие красавицы, которых грех оставлять без внимания. Но не с десятком же сразу? Часто приходилось улепетывать со всех ног, чтобы поклонницы не изнасиловали прямо на улице, чего совсем даже не хотелось. А уж когда те сцеплялись, устраивая шумную драку с визгом и воплями… Тогда эльф обычно сматывался под шумок, прихватив с собой какую-нибудь особо разомлевшую красотку, быстро обслуживал ее где-нибудь в уголке и шел по своим делам, оставив осчастливленную девицу позади. Добрых два десятка, если не больше, тарсидарских женщин уже носили под сердцем будущих полуэльфов. Лорду Дайару пришлось немало заплатить их семьям, чтобы не подымали шума. Как потом выяснилось, Тинувиэль удостаивал своим вниманием не только девушек, но и смазливых юношей с нездоровыми наклонностями, чем немало позабавил Лека, относившегося к таким вещам с некоторой брезгливостью. Удивленный его насмешками эльф объяснил наставнику, что в среде его народа на пол партнера не особо обращают внимания. Что важно только взаимное влечение. Горцу осталось только пожать плечами и попросить развратного ученика не приставать к нормальным парням, а то ведь можно и схлопотать. Но это было не все. Разъяренные нескромным поведением жен, дочерей и сестер мужчины Тарсидара мечтали начистить «наглому нелюдю» рожу. Некоторые даже вопили, что эльфа необходимо срочно кастрировать, иначе женщины города будут находиться в постоянной опасности. К Храту люди постепенно привыкли и перестали обращать на орка внимание, благо он ни к кому не приставал. Их раздражение перекинулось на Тинувиэля. Если бы не шнурок ученика горного мастера, эльфу нелегко пришлось бы. Но даже шнурок выручал далеко не всегда и частенько приходилось драпать со всех ног от очередной перевозбужденной идеей кастрации эльфа толпы, используя сверхскорость. Лек даже попытался как-то поговорить с учеником, чтобы не портил без разбору всех девок вокруг, но тот просто не понял чего от него хотят. По эльфийским обычаям значение имело только желание самой женщины, все остальное никого не интересовало. Мнение брата или отца? А им какое дело? Не их жизнь. Пусть не вмешиваются. Потому Тинувиэль искренне не понимал, что нужно от него всем этим раскрасневшимся и злым мужикам. Им тоже хочется? Завидуют? Так ведь он никого не насиловал! Девушки сами стремились в объятия остроухогого красавца, мгновенно забывая при его виде него обо всех родительских наставлениях. Даже в доме лорда Дайара эльф редко ночевал один, горничные никогда не отказывались согреть его постель. Мало того, установили на это приятное дело очередность. Почему-то Тинувиэля, в отличие от остальных, они ничуть не боялись.