Распутник - Маклейн Сара. Страница 49

— С большим удовольствием, спасибо. — Они медленно брели в сторону лотка, Пенелопа неуклюже ковыляла на своих коньках, но мистер Уэст, как истинный джентльмен, не обращал на это внимания. — У меня тоже есть сестры.

Пенелопа подумала о Пиппе, о том, что она покорно решила выйти замуж за Каслтона, хотя он ей и не интересен, — и все по неправильным причинам.

— Назойливые создания, правда?

Пенелопа вымученно улыбнулась:

— Поскольку я и сама сестра, от ответа мне лучше воздержаться.

— Справедливо. — После короткой паузы блондин-газетчик добавил, явно поддразнивая: — Мне кажется, что брак с Борном любую сестру превратит в назойливую.

Пенелопа улыбнулась:

— Считайте, что вам повезло, поскольку вы не мой брат.

Он заплатил торговцу, протянул Пенелопе пакет с жареными каштанами, подождал, пока она откусит от одного, и сказал:

— Вы отлично справляетесь. И к тому же демонстрируете куда лучшую технику, чем можно ожидать от леди.

Они говорили вовсе не о коньках, уж это-то Пенелопа понимала, но что именно он имеет в виду? Сплетни о ней и Борне? Их фальшивый брак? Или что-то еще более опасное?

Она снова откусила от каштана, наслаждаясь сладкой мякотью и одновременно обдумывая ответ.

— Мне всегда нравилось удивлять окружающих.

Он тепло улыбнулся:

— Это так, миледи. И если мне будет позволено высказать свое мнение, то Борн счастливчик, сумев вас все же добиться. С нетерпением жду наших встреч во время сезона; о вашей паре в Лондоне говорят больше всего, а мои обозреватели просто в восторге от того, что вы в городе.

Понимание обрушилось на нее, как ледяной ветер.

— Ваши обозреватели?..

Он кивнул, усмехнувшись себе под нос:

— «Скандальный листок» — одна из моих газет.

— Сегодняшняя статья... — Пенелопа недоговорила.

— Побледнеет в сравнении с той, где будет описано ваше умение кататься на коньках.

— Пенелопа описывала вокруг меня круги на катке с тех пор, как научилась стоять на ногах.

Голос Майкла испугал ее, она резко повернулась, от неожиданности потеряв шаткое равновесие, и рухнула прямо в его раскрытые объятия, словно он все это отрепетировал заранее. Майкл прижал ее к себе, и она невольно пискнула.

— Что сразу бросается в глаза по моему исключительному изяществу в данный момент, — заметила Пенелопа.

Майкл тепло засмеялся, и этот смех рокотом отозвался в ее теле. Очень приятным образом. Она чуть отодвинулась и посмотрела ему в глаза.

Не отводя от нее взгляда, он сказал:

— Это одна из многих причин, по которым я на ней женился. Уверен, винить меня за это нельзя, Уэст.

Зардевшись, Пенелопа обернулась к газетчику. Тот склонил голову и произнес:

— Ни в малейшей степени. У вас и в самом деле счастливый брак. — Он подмигнул Пенелопе. — Супруга вам определенно очень предана. — Глянув куда-то в сторону, он приподнял шляпу и коротко поклонился Пенелопе. — Боюсь, я слишком долго пренебрегал сестрой. Леди Борн, для меня большая честь покататься с вами.

Она присела в реверансе. Когда Уэст отъехал, она снова повернулась к Майклу и до шепота понизила голос:

— Этот человек знает, что за нашим браком кроется куда большее, чем любовь.

Он наклонился к ней и тоже зашептал:

— Разумеется, Уэст знает. Он один из самых умных людей в Британии. Возможно, самый умный и к тому же один из самых успешных. Но он сохранит нашу тайну.

— Он журналист, — напомнила Пенелопа.

— Уэст никогда не будет спекулировать на нашем браке в печати.

Пенелопа ему не поверила. Правда об их браке вызовет невероятный скандал!

— Откуда ты его знаешь?

— Он любит играть в кости.

— Вряд ли самый умный человек в Британии будет получать такое удовольствие от игры случая.

— Еще как будет, если он дьявольски удачлив.

— Непохоже, чтобы тебя тревожило то, что он в курсе наших дел.

— Потому что я не тревожусь. Мне известно слишком много его секретов, поэтому он не выдаст мои.

— Но с радостью поделится тайнами Томми?

Майкл искоса глянул на нее.

— Давай не будем об этом.

Пенелопа настойчиво сказала:

— Ты все еще собираешься уничтожить его?

— Не сегодня.

— В таком случае когда?

Он вздохнул.

— Не раньше, чем через неделю, как и обещал.

— Майкл...

— Я купил этот день, жена, и оплатил его. Больше никаких разговоров. — Он сунул руку в пакет, бросил целый каштан в рот, тут же выпучил глаза и втянул в себя побольше воздуха. — Горячо!

— Если бы ты попросил, а не хватал без спроса все, что захочешь, я бы тебя предупредила.

Его бровь поползла вверх.

— Никогда не проси. Бери то, что хочешь и когда хочешь.

— Еще одно правило негодяев?

Он кивнул, оценив колкость.

— Это часть удовольствия.

Сказанное вызвало воспоминание — он перекидывает ее через плечо в ту первую ночь... ночь, изменившую все.

Пенелопа вздернула подбородок. Нет уж, он ее не смутит.

— Да, я выяснила это вчера ночью в твоем клубе, когда выиграла в рулетку.

Его брови взлетели вверх, и ее охватила гордость за себя.

— Это игра случая. Не требует никакого мастерства.

— Только везение, — парировала она.

Он улыбнулся и стал в сто раз красивее, чем позволительно мужчине.

— Идем, жена. Давай прокатимся по озеру.

Он взял у нее пакет с каштанами, сунул его в карман и повел Пенелопу к катку. Она снова вернулась к разговору о тайнах:

— Значит, вот как это делается? Ты меняешь секрет на секрет?

— Только если должен.

— Только как средство к достижению цели.

Она сказала это скорее себе, чем ему.

— Я понимаю, что не вращался среди аристократов десять лет, но Лондон остается Лондоном, верно? А информация по-прежнему является самым ценным капиталом.

— Полагаю, да. — Ей не нравилось, как для него все просто. Какой он бесчувственный. Как легко хранит тайны. Но Пенелопа выдавила из себя улыбку, понимая, что за ними наблюдает весь Лондон. Как это мерзко — ощущать себя выставочным экспонатом. — С тобой и Лэнгфордом тоже так?

Майкл помотал головой:

— И никакого Лэнгфорда сегодня. У нас сделка.

— Я на нее не соглашалась.

— То, что ты не вышвырнула меня из кареты по пути сюда, и есть молчаливое согласие, — сухо произнес он. — Но если хочешь формального соглашения, я приму в знак доброй воли твой залог.

— У меня нет никаких залогов.

— Не страшно, — усмехнулся он. — Можешь воспользоваться моим.

Она резко взглянула на него.

— Ты имеешь в виду — я могу вернуть твой?

— Всего лишь вопрос терминологии.

Пенелопа невольно улыбнулась, сунула руку в карман плаща, где хранила его гинею, и вытащила монету.

Пенелопа опустила гинею в его протянутую ладонь и проследила взглядом, как он прячет ее в свой карман, а затем отвернулась, глядя на Пиппу, хохочущую в кружке молодых женщин.

— Лорд Каслтон сделал Пиппе предложение.

Он не шелохнулся.

— И?

— И Она скажет «да». — Он не ответил. — Но они — неудачная пара. Она заслуживает шанса на большее.

— Она не обязана говорить «да».

Пенелопа искоса посмотрела на него.

— Я удивлена, что ты это говоришь. Разве не в твоих интересах как можно быстрее выдать ее замуж?

Он смотрел в сторону и долго молчал.

— Ты же знаешь, что в моих. Но я не считаю нужным выдавать ее силой.

— Только меня?

— Пенелопа, — начал было он, но она оттолкнулась и быстро покатилась вперед, чувствуя, как холодный ветер овевает ее щеки, желая никогда не останавливаться, укатить прочь от этой странной, навязанной ей жизни. Она обогнула большую группу людей, и тут он нагнал ее и взял за руку, замедляя скольжение. — Пенелопа, — повторил он. — Пожалуйста.

Наверное, все дело было в слове. В мягкости, с которой он его произнес. Будто она могла сделать вид, что не слышит, и он бы ее отпустил. Но Пенелопа остановилась и повернулась к нему. Из-под коньков полетела ледяная крошка.