Убийственно просто - Джеймс Питер. Страница 10
И поесть.
Каким-то чудом батарейки, от которых работала портативная рация, оказались такими же, как и в фонарике. По крайней мере, они остаются про запас. Хоть что-то. Единственная хорошая новость. А еще каждый час он может отпивать по глоточку виски.
Порядок сдерживает панику.
Если есть чем заняться, остаешься в здравом уме. Пять лет назад Майкл переплывал Атлантику на тридцативосьмифутовом шлюпе – прошел от Чичестера до Барбадоса. Провел двадцать семь дней в открытом море, пятнадцать из них – в сплошных штормах: в основном не ниже семи баллов, но бывало и десять-одиннадцать. Пятнадцать дней в аду. Вахтенные сменялись каждые четыре часа. Волны сотрясали все кости, и шлюп то подбрасывало, то швыряло вниз. Дрожали переборки, цепи и оснастка бились о палубу и мачту, ложки, вилки и ножи звенели в отсеках. Команда справилась с трудностями благодаря неуклонному соблюдению режима. Они разбили каждый день на часы, а часы – на более мелкие промежутки. Отламывали по кусочку от плитки шоколада. Отмеряли глотки воды. Прочитывали определенное количество страниц. Сверялись с компасом. По очереди выкачивали помпой воду из трюма.
Порядок придает сил и уверенности. Уверенность позволяет смотреть вперед. А когда смотришь вперед, перед тобой открывается горизонт.
А видя горизонт, конечно же успокаиваешься.
Майкл решил отмечать начало каждого нового часа маленьким глотком виски. Осталось полбутылки, а его «горизонтом» стала тонкая часовая стрелка. Часы подарила ему Эшли – оправленный в серебро хронометр швейцарской фирмы «Лонжин» со светящимися римскими цифрами. Самые классные часы из всех, какие у него когда-либо были. У Эшли потрясающий вкус. Она вообще потрясающая. В ней все прекрасно – и каштановые волосы, вьющиеся на концах, и классические точеные черты лица, и походка, и уверенность в разговоре. Майкл любил ходить с ней куда-нибудь. Где бы они ни появлялись, взоры всех присутствующих устремлялись на девушку. Боже, как его это заводило! Эшли не такая, как все. Она уникальна.
Мама тоже так считает, а ведь она обычно не одобряла его подружек. Но Эшли – совсем другое дело. Она не пожалела сил и очаровала маму. Вот за что еще он ее любит: она способна очаровать любого. Даже самого жалкого клиента. Майкл влюбился в Эшли в тот самый день, когда она вошла в их с Марком кабинет на собеседование, чтобы устроиться на работу. Минуло всего полгода, и вот они женятся!
Промежность и ягодицы чертовски зудели. Дерматит! Он давно плюнул на все приличия и опорожнил мочевой пузырь. Прошло уже двадцать шесть часов.
Наверное, что-то стряслось, но Майкл понятия не имел, что именно. Двадцать шесть часов он, как проклятый, орет в рацию, жмет кнопки на мобильнике и получает тот же ответ. Нет связи.
Вторник. Эшли хотела, чтобы мальчишник устроили задолго до свадьбы. Ты напьешься и будешь паршиво себя чувствовать. А я не желаю, чтобы тебя тошнило в день свадьбы. Отгуляйте пораньше, и ты успеешь очухаться.
Майкл в сотый раз – а может, в тысячный – стукнул по крышке. Какая разница? Да никакой! Он уже пытался пробить в крышке дыру корпусом рации – единственной прочной вещью, имевшейся в его распоряжении.
Мобильник и фонарь – пластмассовые. Но даже металлический корпус уоки-токи не годился.
Майкл включил рацию.
– Алло! Отзовитесь кто-нибудь! Алло!
Треск помех.
Внезапно Майкла охватило страшное подозрение: а вдруг Эшли в курсе? И поэтому так настаивала, чтобы он устроил мальчишник пораньше, во вторник… Чтобы его засунули сюда и промариновали целые сутки, а то и больше, и никто не хватился…
Нет, не может быть! Эшли знает, что у него клаустрофобия, а она ведь совсем не жестока. Она всегда в первую очередь думает о других!
Потрясающе, сколько подарков она накупила для них с мамой. И не какое-нибудь барахло: мамины любимые духи… компакт-диск Робби Уильямса, которого она обожает… тот самый кашемировый свитер, что она приглядела на витрине… Радио фирмы «Боуз», о чем Майкл втайне мечтал. И как только Эшли удалось узнать, что именно купить в подарок? Это не случайность, у нее такой дар – один из бесконечного списка достоинств, которые и делают ее таким чудом.
А его – счастливейшим человеком в мире.
Луч фонарика заметно потускнел. Майкл выключил его, чтобы сберечь батарейку, и снова оказался в темноте. Он лежал и слушал собственное учащенное дыхание. Что, если…
Что, если они так и не вернутся?
Почти половина двенадцатого. Майкл напряженно вслушивался в темноту. Вот сейчас… сейчас раздастся смех, сейчас он услышит голоса вернувшихся за ним друзей.
Господи, дай мне только выбраться отсюда! Они пожалеют об этой идиотской выходке, да еще как! Майкл снова посмотрел на часы. Без двадцати пяти двенадцать. Наверняка вот-вот явятся – в любую минуту.
Они не могут не прийти!
11
Сэнди стояла над ним, улыбаясь, загораживая свет, нарочно дразня его. Ее светлые распущенные волосы щекотали ему щеки.
– Перестань! Мне надо дочитать… этот рапорт… я…
– Грейс, ты такой зануда, вечно что-нибудь читаешь! – Она чмокнула его в лоб. – Читаешь, читаешь, читаешь, работаешь, работаешь, работаешь!.. – Она еще раз поцеловала его. – Ты что, меня разлюбил?
На ней было коротенькое летнее платьице, и грудь почти вываливалась наружу. Рой мельком заметил длинные загорелые ноги, подол платья, задранный до бедер, и вдруг страстно захотел ее.
Он протянул руки, чтобы погладить ее по лицу, прижать к груди, заглянуть в доверчивые голубые глаза… Просто невероятно, как страстно он ее любит!
– Я тебя обожаю, – прошептал он.
– Правда, Грейс? – поддразнила она. – Ты и впрямь больше любишь меня, чем свою работу? – Она отстранилась и шутливо надула губы.
– Я люблю тебя больше, чем…
И вдруг – темнота. Как будто кто-то выключил свет.
Грейс услышал эхо собственного голоса в холодной пустой комнате.
– Сэнди! – позвал он, но к горлу подступил ком.
Сияние солнца превратилось в слабое оранжевое мерцание – сквозь тонкую занавеску в комнату проникал свет уличного фонаря.
На дисплее электронных часов горели цифры: 3.02 утра.
Все тело – в испарине, глаза широко раскрыты, сердце бешено колотится, подпрыгивает, как буек на волнах. Грейс услышал грохот мусорного бака – видимо, туда залезла уличная кошка или лиса. Секунду послышался шум мотора – наверное, сосед через три дома. Он таксист и поздно возвращается с работы.
Какое-то время Грейс лежал неподвижно. Закрыл глаза, перевел дух, вновь попытался заснуть, изо всех сил цепляясь за воспоминания. Как и все то и дело повторяющиеся сны о Сэнди, сегодняшний казался совсем настоящим! Как будто они все еще вместе, только в другом измерении. Если бы только он мог обнаружить портал, перейти черту и соединиться с ней, им было бы хорошо – они были бы счастливы.
Счастливы до безумия!
Рою стало невыносимо грустно, но затем, стоило вспомнить вчерашнее паскудство, его прошиб холодный пот. Эта чертова газета! Поганый заголовок во вчерашнем «Аргусе». Рой вернулся к действительности! Боже, о боже! Какая еще гадость появится в утренних выпусках? С осуждением он еще как-нибудь справится. Насмешки куда хуже. Больше половины сослуживцев и так подтрунивают над ним за склонность к мистике. Предыдущий начальник полиции графства, который и сам испытывал неподдельный интерес ко всему сверхъестественному, советовал Грейсу не афишировать свои наклонности, иначе не видать ему продвижения по службе, как собственных ушей.
– Рой, все знают, что у тебя особый случай – ты потерял Сэнди. Никто не собирается бросать в тебя камни за то, что ты используешь любые средства, лишь бы ее разыскать. На твоем месте мы все поступили бы так же. Но тебе придется держать свои интересы при себе. Нельзя примешивать сюда работу.
Временами Грейс как будто свыкался с мыслью о потере – тогда Рою казалось, что к нему вернулись силы. Но после таких снов он понимал, что вряд ли когда-нибудь оправится окончательно. Ему так страстно хочется обнять Сэнди за плечи, прижаться к ней, все ей рассказать… Она всегда была оптимисткой, для которой стакан наполовину полон, а не наполовину пуст; с уверенностью смотрела в завтрашний день и не сомневалась, что все наладится. Сэнди помогла Грейсу пережить дисциплинарный суд в самом начале его работы в полиции, когда он вполне мог вылететь со службы. На Роя подали жалобу – при задержании грабителя он превысил служебные полномочия. Тогда его оправдали во многом благодаря советам Сэнди. Вот и сейчас… она бы точно знала, как быть.