Еще одна из рода Болейн (Другая Болейн) - Грегори Филиппа. Страница 2

— Ты выросла, — задыхаясь, проговорила она, крепко обхватив меня, прижавшись щекой к щеке.

— Это просто каблуки ужасно высокие. — Я вдохнула такой знакомый аромат. Мыло, розовая вода на теплой коже, запах лаванды, пропитавший одежду.

— Ты как?

— Хорошо, а ты?

— Bien sur! [4] А свадьба?

— Неплохо. Красивые платья.

— А он?

— Превосходно. Всегда с королем, тот ему благоволит.

— И ты это сделала?

— Сто лет назад.

— Больно было?

— Очень.

Она чуть отодвинулась, вглядываясь мне в лицо.

— Ну, не слишком больно, — поправилась я. — Он старается быть поласковей. Всегда дает мне вино. Но вообще-то просто ужасно.

Хмурый вид исчез, она хихикнула, в глазах светится смех.

— Почему ужасно?

— Он писает в ночной горшок, а мне все видно.

Она просто зашлась от смеха:

— Быть не может!

— Довольно, девочки. — Из-за спины Анны появился отец. — Мария, представь сестру королеве.

Я повернулась, повела Анну сквозь толпу придворных дам, туда, где, в кресле у камина, выпрямившись, сидела королева.

— Она строгая, — предупредила я Анну, — тут тебе не Франция.

Екатерина Арагонская [5] пристально взглянула на Анну, меня охватил приступ страха — вдруг сестра понравится ей больше, чем я.

Анна присела перед королевой в безупречном французском реверансе и величаво, будто весь дворец принадлежит ей одной, подошла ближе. Чарующий, мелодичный голос, каждый жест — все напоминает о французском дворе. Я с удовольствием заметила — королева восприняла манеры Анны с явным холодком. Я потянула сестру на скамью у окна.

— Она ненавидит все французское. Будешь продолжать в том же духе — не сможешь остаться при ней.

Анна пожала плечами:

— Но это модно, нравится ей или нет. Как же мне себя вести?

— Может, по-испански, если уж непременно хочешь кого-то изображать?

Анна хихикнула:

— Носить такие чепцы? Ей словно крышу на голову нахлобучили!

— Ш-ш-ш, — сказала я с упреком. — Она достойная женщина. Лучшая королева в Европе.

— Она старуха, — отрезала Анна. — Одевается как старуха, хуже всех в Европе, да еще из самой глупой страны в Европе! У нас нет времени на Испанию.

— У кого это — у нас? — холодно осведомилась я. — Не у англичан же?

— Les Francois! [6] — раздраженно бросила Анна. — Bien sur! Я теперь настоящая француженка.

— Ты коренная англичанка, как Георг и я. Вспомни, я тоже была при французском дворе. Зачем ты всегда притворяешься особенной?

— Каждому нужно что-нибудь этакое.

— Этакое?

— Каждой женщине необходима изюминка — то, что притягивает взгляды, делает ее центром внимания. Я собираюсь быть француженкой!

— Строишь из себя невесть что, — протянула я осуждающе. Анна смерила меня взглядом.

— Я притворяюсь не больше и не меньше, чем ты, — спокойно произнесла она. — Моя маленькая сестричка, моя золотая сестричка, моя сладкая сестричка.

Я встретила ее взгляд. Мои светлые глаза утонули в ее, темных, я знала, что улыбаюсь ее улыбкой, она — мое зеркальное отражение, просто потемней.

— Ах так, — протянула я, все еще отказываясь признать ее правоту. — Ах так…

— Именно так. Я — темноволосая француженка, модная и таинственная, ты — милая, простодушная, белокурая англичанка. Вот это будет парочка! Кто против нас устоит?

Я расхохоталась. Она всегда умела меня рассмешить. Сквозь мелкие стекла в свинцовом переплете окна увидела у конюшни короля с группой охотников.

— Это король? — спросила Анна. — Правда, так красив, как говорят?

— Он просто чудо. Правда-правда. А уж танцует и скачет верхом… просто слов нет.

— Сюда придет?

— Вероятно. Всегда к ней заходит.

Анна с отвращением глянула туда, где в окружении придворных дам сидела с шитьем на коленях королева.

— Интересно почему?

— Потому что любит ее! Такая чудесная история. Ее выдали за его брата, а брат умер молодым, и она не знала, что делать и куда идти, тогда он решил жениться на ней и сделать ее королевой. Правда, романтично, и любит он ее по-прежнему.

Анна подняла красиво очерченные брови и оглядела комнату. Придворные дамы прислушивались к шуму возвращающейся охоты, расправляли юбки и поудобнее устраивались на стульях — настоящая живая картина для входящих. Дверь распахнулась, на пороге громогласно хохотал очень довольный собой король Генрих.

— Мне удалось застать вас врасплох!

— Какая приятная неожиданность, — сердечно произнесла королева.

Друзья и приятели короля ввалились в комнату вслед за ним. Первым вошел мой брат Георг, замер на пороге, увидев Анну, но, как настоящий придворный, сдержал радость и низко склонился над рукой королевы.

— Ваше величество, — произнес он со вздохом. — Я пробыл на солнце все утро, но ослеплен только сейчас.

Королева вежливо улыбнулась, не отрывая взгляда от его темных кудрей.

— Можете поздороваться со своей сестрой.

— Мария здесь? — равнодушно спросил Георг, будто не видя нас обеих.

— Другая ваша сестра, Анна, — поправила королева. Легким жестом руки в кольцах она поманила нас к себе.

Георг склонился в поклоне, но не двинулся с места, чтобы не отходить от трона.

— Как по-вашему, она изменилась? — спросила королева.

— Надеюсь, изменится еще больше, имея перед глазами такой образец, как вы.

— Очень мило, — благодарно улыбнулась королева и взмахом руки отправила его к нам.

— Здравствуйте, мисс Красотка, — обратился он к Анне. — Здравствуйте, миссис Красотка, — ко мне.

Анна взглянула на брата из-под темных бровей:

— Хотела бы я тебя обнять!

— Уйдем отсюда, как только будет возможно, — решил Георг. — Хорошо смотришься, Аннамария.

— У меня все превосходно. У тебя?

— Как нельзя лучше.

— Что собой представляет муж нашей маленькой Марии? — спросила она, с любопытством глядя на Уильяма, склонившегося к руке королевы.

— Правнук третьего графа Сомерсета, в большой милости у короля. — Георга интересовали только семейные связи и близость к трону. — Хорошая партия. Знаешь, Анна, тебя привезли домой, чтобы выдать замуж.

— Отец не сказал, за кого.

— Думаю, за Ормонда.

— Буду графиней! — победно улыбнулась Анна.

— Подумаешь, ирландской, — тут же возразила я.

Мой муж отошел от трона и с удивлением встретил дерзкий, настойчивый взгляд Анны. Генрих уселся позади королевы и оглядел комнату.

— К нам сегодня присоединилась сестра моей дорогой Марии Кэри, — заметила королева. — Анна Болейн.

— Сестра Георга? — осведомился король. Брат поклонился:

— Да, ваше величество.

Король повернулся к Анне, она нырнула в глубоком реверансе, потом подняла голову и вызывающе улыбнулась. Это не произвело на него впечатления. Король любил беззаботных, весело хохочущих женщин, ему не мог понравиться пристальный, дерзкий взгляд темных глаз.

— Счастливы, что сестра вернулась? — спросил он меня.

Я тоже присела в низком реверансе. Немного покраснела, но слова лились без труда.

— Конечно, ваше величество. Как же не мечтать об обществе такой сестры, как Анна!

Брови у него сошлись к переносице. Король явно предпочитал грубоватые мужские шутки женским колкостям. Перевел взгляд с меня на изображающую загадочность Анну, и тут наконец до него дошло. Расхохотавшись, прищелкнул пальцами и протянул мне руку:

— Не беспокойтесь, моя милая. Никто не затмит новобрачную в первые годы семейного счастья. К тому же мы оба, Кэри и я, предпочитаем светловолосых женщин.

Все присутствующие рассмеялись, среди них и темноволосая Анна, и когда-то золотоволосая, а теперь седеющая королева. Глупо не рассмеяться от всего сердца, если король изволил пошутить. Я тоже смеялась, только куда искреннее и веселей, чем они.