Люби меня по-французски (ЛП) - Харлоу Мелани. Страница 11
— Я планирую мероприятия.
Он рассмеялся.
— Ну конечно.
Возмущенная, я сложила руки на бедрах.
— Что в этом такого забавного?
— Ничего. — Он перестал хохотать, но не смог стереть ухмылку со своего лица. — Это идеальная работа для тебя. Бьюсь об заклад, что ты действительно хороша в этом.
— Да, это так, спасибо большое, — фыркнула я, подтягивая сумку выше на плече. — После колледжа некоторое время я работала на других людей, и затем, когда мне было двадцать пять лет, я начала свой собственный бизнес. Ну, точнее, мы с моей лучшей подругой — у нее было немного унаследованных денег, и мы всегда хотели делать что-то вместе. Поэтому начали действовать.
Он выглядел впечатленным.
— Очень круто. Как идут дела?
— На самом деле, очень хорошо. Мы попали в новости в прошлом году, так как были двумя лучшими и перспективными молодыми предпринимателями в городе. У нас было много заказов, в основном свадьбы, но большинство из них были с действительно большим бюджетом, — вспышка неловкости на лице Лукаса заставила меня остановиться, и на секунду я задумалась, что я сказала не так, пока не поняла, что упомянула свадьбы. Но к удивлению, ни это слово, ни мысль о ней меня не беспокоили.
Ха.
— И как называется твоя компания?
— «Девин Ивентс». Девин — моя фамилия.
Он снова мне улыбнулся, но эта улыбка была нежнее. Более восхищенная, чем забавляющаяся.
— Она тебе подходит.
В тот момент поезд прибыл на станцию, с ревом проехав по рельсам, румянец окрасил мое лицо. Я опустила глаза в землю. Какого черта? Он флиртовал со мной? Флирт разрешен в этой экскурсии? И то, как бьется мое сердце? Оно ощущалось огромным и неуклюжим в груди.
Там было только одно пустое сиденье, и Лукас жестом показал мне садиться. Он остался стоять, и хотя поезд покачивался из стороны в сторону, он ни за что не держался, просто стоял в проходе с широко расставленными ногами и скрещенными руками. Я понятия не имела, почему это меня немного возбуждает, но чувствовала волнение внизу живота.
Хмм. Я думаю, у него на меня встает.
Ха-ха, встает на меня.
Отвернувшись, чтобы он не увидел улыбку, которую я пыталась скрыть, я ругала себя за грязные мысли. Прекрати это, Миа. И даже не смотри на его промежность. Не делай это, не делай это, не…
Я сделала это. Я ничего не могла с собой поделать.
Это не был долгий взгляд или что-то такое, это был больше мимолетный взгляд, и он ничего мне не сказал, но я все еще боялась, что он заметил. Я перевела взгляд на свои кроссовки.
Несколько остановок спустя, сиденье радом со мной оказалось свободным, и Лукас его занял.
— Так ты любительница кладбищ? Пер-Лашез было в твоем списке?
— Я не знаю, могу ли назвать себя любительницей кладбищ, но я уверена, оно было в списке. Напомни мне, кто здесь похоронен?
— Множество людей. Но имена, которые ты знаешь: Джим Моррисон, Эдит Пиаф, Шопен, Оскар Уайлд, Бальзак, Гертруда Стайн...
Я подняла брови.
— Я впечатлена, профессор Фурнье.
Он пожал плечами.
— Я любитель кладбищ. Я думаю, что они красивые и расслабляющие. Умиротворяющие.
Я обдумала это.
— Да, я понимаю.
— Я просто надеюсь, что оно не забито туристами сегодня, хотя… сейчас сезон.
— Мы ведь разрушаем твое душевное, презирающее условности равновесие, да?
Он стукнул мою ногу и наклонился ближе ко мне.
— Да, ты его разрушаешь.
— Ну, я постараюсь сдержать волнение, но не обещаю.
Наши лица были близко, почти нос к носу. Я задержала дыхание, когда его взгляд на секунду упал на мои губы. Иисус, он собирается поцеловать меня. Прямо здесь в поезде, он точно поцелует меня!
Но прежде чем я смогла решить, что я чувствую по этому поводу, он откинулся назад на свое сиденье.
— Ты не красишь губы блеском. Я заметил это прошлой ночью.
У меня заняло секунду, чтобы прийти в себя.
— Что? Ох, нет. Я не крашу, обычно.
— Мне это нравится. Я считаю, что блеск для губ — отстой.
— Ты так думаешь?
— Да. Он весь липкий и клейкий, остается на всей одежде, и я не знаю из каких, черт побери, токсичных химических веществ он сделан, но его никак не вывести.
Я сморщила нос.
— Да, я думаю, что в нем много опасных ингредиентов. Я больше люблю бальзамы для губ.
Лукас наклонил голову и посмотрел на меня с подозрением.
— Приятно знать.
Бах-бах-бах — мое огромное сердце продолжало биться о грудную клетку.
Черт, это было официально — он флиртовал со мной, и мне это нравилось.
— Наша остановка. — Лукас слегка подтолкнул меня локтем, и я встала, но у меня не было его способности ровно стоять на ходу, поэтому, когда поезд резко повернул, я сразу упала вперед. Лукас легко поймал меня и притянул меня к груди. — Стой. Ты в порядке?
— Да, извини. Но я думаю, что мне нужно за что-нибудь держаться.
— Я подержу тебя. — Он развернул меня и держал за плечо, пока поезд не подъехал к остановке и двери не открылись. — Вперед. — Когда мы оказались на твердой земле, он отпустил меня.
И я вроде как не хотела, чтобы он это делал.
#
К большому ужасу Лукаса, на Пер-Лашез было много загруженных туристами автобусов. Нам удалось избежать толпы, так как мы пропускали могилы очень известных людей и просто бродили по грязной, выложенной булыжниками дороге. Я спросила, могу ли я где-нибудь получить карту или руководство «Кто и где похоронен», но Лукас настоял, что они нам не нужны. — Я был здесь много раз, — заверил он меня. — Давай просто погуляем, и если тебе интересно узнать что-нибудь, я расскажу тебе все, что знаю.
— Но я люблю карты. Я хочу карту. Мне нужна карта, — захныкала я.
— Нет, не нужна.
Я послала ему испепеляющий взгляд, и он поднял руки.
— Я знаю, что сказал, что не буду спорить с тобой, но давай просто попробуем сделать это по-моему, и если это не сработает, я обещаю, что куплю тебе карту.
Мысль о том, чтобы бродить по такому известному месту без гида, заставило мои ладони зудеть, но я подумала, что могла бы попытаться выдержать это ради Лукаса.
И на самом деле, я даже наслаждалась этим.
При отсутствии конкретного маршрута или графика, я обнаружила, что меньше спешила, чем обычно, когда осматривала достопримечательности и замечала то, что, вероятно, не увидела, если бы уткнулась носом в путеводитель.
И Лукас не преувеличивал — он смог рассказать мне множество историй о людях, похороненных здесь, были ли они музыкантами, актерами, писателями или политиками.
— Видишь вот эту? — он показал мне жестом на бронзовую статую мужчину, облокотившегося об могилу. — Самая лучшая история на свете.
Я остановилась перед ним.
— Правда? Кем он был?
— Он был французским президентом, который умер, пока его любовница делала ему минет. Его надгробная надпись по-французски: «Il voulait etre Cesar, il ne fut sue Pompee», что означает: «Он хотел быть Цезарем, но закончил как Помпей» (прим. пер. имеется в виду Гней Помпей Великий). — Глаза Лукаса заблестели. — Или это может значить: «Он хотел быть Цезарем, но закончил сексуально-возбужденным».
Я ахнула и приложила руку ко рту.
— Боже, этого никогда бы не позволили написать на могиле американского президента.
Лукас покачал головой.
— Вероятно, нет.
— Ты довольно хорош во всей этой истории, — сказала я, когда мы продолжили идти.
— Я нахожу ее интересной.
Я толкнула его локтем.
— Особенно по части минетов, держу пари. — К моему удивлению, он покраснел и слово «восхитительный» всплыло в моей голове. — Я серьезно. Это изумительно, как много ты знаешь об истории.
— У меня хорошая память.
Я вздохнула.
— У меня нет. Я должна все записывать или я обязательно все забуду.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Правда? Я думал, что ты из тех девушек, кто всегда помнят все имена, и где они встретились, и во что они были одеты.