Холодное солнце (Дай мне шанс) - Джордж Эмили. Страница 7

Да, его предложение было полной неожиданностью. Возможно, это показалось ему единственным выходом из ситуации, размышляла Дороти. Сыграло свою роль чувство вины, желание загладить ее. А впоследствии не пожалеет ли Нед об этом импульсивном поступке?..

— Это всего лишь минутный порыв, — сказала Дороти, бросая невеселый взгляд на свидетельство добрых намерений Неда и стараясь подавить маленькую надежду, уже шевелящуюся в ней.

Джина не обратила внимания на последние слова.

— Взгляни на это с другой стороны! Если у него достаточно денег, ты всегда сможешь нанять няньку, чтобы не быть вечно прикованной к ребенку.

Няня для ребенка! Джина попала в точку, подумала Дороти. Возможно, именно так и поступил бы Нед, чтобы избежать хлопот с Джоанной. Ну что ж, если он попытается разлучить ее с малышкой, то сразу и без труда избавится от головной боли, связанной с отцовством. Няня неприемлема для моего ребенка, решила Дороти.

Джоанна икнула. Дороти приподняла ее и, нежно поглаживая по спинке, помогла срыгнуть. Никакая нянька не покормит ее малышку так, как умеет она! Судя по всему, Неду предстоит поменять свои представления о материнстве, да и отцовстве, если он действительно хочет жениться на ней. Дороти будет согласна только на комплексную сделку.

Если Нед сегодня придет… Она взглянула на розы. Когда он сегодня придет, ей нужно будет кое-что выяснить. Ему бы лучше прийти сегодня, если он хочет доказать искренность своих намерений. Трейси вечером обещала забрать ее домой, и Дороти не собиралась в ожидании болтаться здесь на крючке туманной надежды.

Джоанна срыгнула опять и принялась тыкаться носиком в плечо, ища добавки. Дороти приложила ее ко второй груди и поудобнее откинулась на подушки, предоставляя своей девочке возможность полностью насытиться. Если Нед Шеннон считает, что, войдя в их жизнь, будет делать то, что ему заблагорассудится, его ожидает большое разочарование.

Нед влетел в палату двумя часами позже, излучая добродушие и таща на себе гору новых подарков. У Дороти заметно участился пульс. Нед всегда возбуждал ее. Она вдруг почувствовала себя неловко в практичной хлопчатобумажной ночной рубашке с отстегивающимся клапаном для грудного кормления. О какой сексуальности может сейчас идти речь? В данной ситуации это вообще абсурдно.

— Боюсь, этой тележки для ленча не хватит, — изрек он, победно ухмыляясь, и принялся выгружать на передвижной столик свертки и доставать их содержимое. — Я принес тебе густой шоколадный коктейль и эти рулеты, которые ты так любишь, — один с беконом, а другой с цыпленком и фисташками, — твой обожаемый салат и свежую клубнику на десерт. Наслаждайся! — приказал Нед, устанавливая полный поднос поперек ее кровати, чтобы облегчить доступ к яствам.

Дороти воззрилась на него с изумлением — и не из-за того, что он помнит ее любимые лакомства, а потому, что дал себе труд принести их сюда.

— Не забывай, что нас здесь кормят, — неуверенно протянула Дороти, борясь с соблазном.

— Тебе нужны деликатесы, возбуждающие аппетит, а не продукция плохой больничной кухни, — горячо настаивал он. — Кроме того, здесь нет ничего, что повредило бы ребенку. Я узнавал. Поэтому можешь есть с чистой совестью.

Нед казался таким уверенным и преисполненным симпатии, а его зеленые глаза просто лучились жизнелюбием. Как несправедливо, что он до сих пор имеет над ней власть, ослепляя своей энергией, разжигая огонь желания непреодолимой сексуальной притягательностью. Во что бы то ни стало необходимо сохранить ясность рассудка и твердость сердца! Его слова проникли наконец сквозь пелену зачарованности, которую Дороти давно пора было бы преодолеть.

— Ты узнавал, что может повредить малышке? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Никакие отговорки не принимаются, Дороти. Ешь! Ты выглядишь усталой и похудевшей, а это никуда не годится. Тебе сейчас потребуется вся энергия, чтобы справиться с этим существом.

Все эти высказывания звучали слишком авторитетно и слишком добродетельно для человека, который и слышать не желал о детях.

— С каких пор ты стал экспертом в этом вопросе? — подозрительно спросила она.

— Со вчерашнего вечера. Пара телефонных звонков — и куча советов из первых рук! — Он усмехнулся. — У меня хватает друзей, способных и готовых с радостью поделиться опытом.

Итак, он намерен встретить бедствие с веселой решимостью! Хотя, вынуждена была признать Дороти, Нед сохраняет эту решимость уже почти шестнадцать часов, не отступая и наверняка прикладывая недюжинные усилия. Это скоро пройдет, повторила она себе, но меркантильные доводы Трейси шевелились в ее мозгу, нашептывая, что нужно воспользоваться настроением Неда, пока оно не изменилось. Рулеты были определенно мечтой гурмана.

— Спасибо, Нед, — искренне сказала она. — Ты очень добр и заботлив…

— Ну давай же, ешь! — погонял он ее.

Ввезли тележку с больничным ленчем, и Нед жестом отправил сиделку дальше, к Лесли и Джине. Им поставили подносы с заказанной снедью. Какое счастье! Может, это избавит ее от увлеченных зрителей, заинтересованных дальнейшим развитием отношений между ней и Недом?

Она достала из пачки крекер и положила на него большой ломтик рулета, отлично сознавая, что Нед наблюдает за ней с глубоким удовлетворением. Возможно, это большая ошибка — принимать от него что-то, поощряя к дальнейшему наступлению. Это может плохо кончиться. Но сейчас, какая бы опасность ни грозила, она чувствовала себя рядом с Недом прекрасно.

Он шагнул к колыбельке и внимательно посмотрел на мирно спавшую Джоанну. Эта идиллическая картина вовсе не свидетельствовала об ослаблении отцовских чувств — его жизнерадостность все увеличивалась.

— Привет, ребенок! Я присмотрю за твоей мамочкой, поэтому можешь не беспокоиться. Желаю тебе счастливых сновидений!..

Рулеты были восхитительны. Дороти вынуждена была признать, что Нед умеет отгадывать ее желания. Конечно, у него нет пока причин обвинять Джоанну в сломанной карьере. Его дело отлично налажено. И даже если бы он сам не зарабатывал себе на жизнь, проблем с деньгами никогда бы не было. Родители Неда, юристы, были богатыми людьми и оставили значительное состояние единственному сыну, умерев — оба от инфаркта, — когда им едва исполнилось шестьдесят.

— Уработались до смерти, — цинично заметил как-то Нед, и у Дороти появилось сильное подозрение, что особой любви к родителям он не испытывал.

И все же, судя по всему, он был желанным ребенком. Мать решилась родить его, когда ей было уже за тридцать. Дороти оставалось лишь предполагать, что родители разочаровались в Неде и отдалились от него, когда он выбрал ручной труд, а не пошел по их стопам, обретя более высоколобую профессию.

Как бы то ни было, Нед не испытывал финансовых трудностей. Он испытывал трудности в отношениях с детьми. Дороти не могла, да и не хотела верить в чудесное превращение, происшедшее за одну ночь. Ей случалось и раньше видеть, как Нед с симпатией смотрел на детей и даже доброжелательно беседовал с ними. Обычное притворство в угоду общественному мнению. Дети для него всегда были страшнее чумы.

— Ну и соня она, правда? — заметил Нед с теплым одобрением в голосе.

— Не исключено, что, когда я привезу ее домой, она превратится в исчадие ада.

— Что ж, мы встретим эту перемену во всеоружии, — сказал он, впадая в слепой оптимизм.

— Зачем, Нед? — настойчиво спросила Дороти. — Не могу понять, как тебе даже в голову пришло взваливать все проблемы на себя. Учитывая то, что ты говорил мне о детях…

Его глаза выражали неподдельную боль.

— Дороти, если бы я мог вернуть свои слова обратно… если бы я мог вернуть обратно прошедшие восемь месяцев, я бы сделал это! В моей жизни образовалась огромная прореха — с тех пор как ты ушла из нее…

Сердце ее дрогнуло. Потупившись, Дороти отвела взгляд от Неда и занялась латуком. Ситуация бесповоротно изменилась: их было уже не двое. А его требования, вероятно, остались прежними… Дороти целиком сосредоточилась на еде. Приправа к салату была выше всяких похвал. Она любила пикантный вкус анчоусов.