Апология капитализма - Рэнд Айн. Страница 14

3. Право каждого фермера выращивать и продавать продукцию, доходы с которой обеспечат ему и его семье достойное существование.

4. Право каждого коммерсанта, крупного и мелкого, свободно торговать, не участвуя в несправедливой конкуренции, без засилия монополий дома и заграницей.

5. Право каждой семьи на достойное жилье.

6. Право на медицинскую помощь и возможность добиваться здоровья.

7. Право на соответствующую защиту от старости, болезни, несчастных случаев и безработицы.

8. Право на хорошее образование.

К каждому из этих восьми предложений следовало бы добавить вопрос, который прояснил бы дело, — за чей счет?

Работа, еда, одежда, отдых (!), жилье, медицинская помощь, образование и т.д. не произрастают в природе.

Эти ценности — товары и сервис — производит человек. Кто должен предоставлять их?

Если какие-то люди наделены правом пользоваться результатами чужого труда, это значит, что другие лишены прав и осуждены на рабский труд.

Всякое так называемое «право» одного человека, которое ведет к нарушению прав других людей, не может быть правом.

Ни один человек не имеет права навязывать другому нежеланные ему обязательства, безвозмездные обязанности или принудительную зависимость. Нет и не может быть «права порабощать».

Право не предполагает, что материально осуществят его другие. Оно предполагает лишь свободу самому его осуществить.

Оцените в этом контексте интеллектуальную точность отцов-основателей: они говорили о праве на стремление к счастью, но не о праве на счастье. Это значит, что человек имеет право предпринимать действия, которые он считает необходимыми для достижения счастья; но не значит, что другие должны сделать его счастливым.

Право на жизнь означает, что человек имеет право поддерживать свою жизнь собственным трудом (на любом экономическом уровне, вплоть до самого высокого, насколько позволяют его способности); оно не означает, что другие должны обеспечивать его всем необходимым.

Право на собственность означает, что человек имеет право предпринимать экономические действия, необходимые для того, чтобы заработать собственность, пользоваться и распоряжаться ею; оно не означает, что другие должны снабжать его собственностью.

Право на свободу слова означает, что человек имеет право выражать свои идеи, не страшась того, что власти будут вмешиваться, подавлять или наказывать его. Оно не означает, что другие должны предоставить ему аудиторию, радиостанцию или печатный станок.

Всякое предприятие, в котором участвует больше одного человека, предполагает добровольное согласие каждого участника. Каждый из них имеет право принимать собственное решение, но ни один не вправе принуждать к этому решению других.

«Право на работу» — нечто несуществующее; существует лишь право на свободную профессию, то есть право человека пойти на работу, если другой человек решает нанять его. «Права на жилье» тоже быть не может, есть лишь право свободно построить дом или купить его. Нет «права на справедливую оплату» или «справедливую цену», если никто не желает платить, нанимать человека или покупать плоды его труда. Нет никаких «прав потребителей» на молоко, башмаки, фильмы или шампанское, если ни один производитель не желает их производить (есть лишь право производить их самому). Не может быть «прав» у особых групп населения — «прав фермеров, рабочих, бизнесменов, служащих, работодателей, пожилых, молодых, нерожденных». Есть только Права человека, которыми обладает каждый человек и все люди как личности.

Право на собственность и право на свободное предпринимательство — единственные «экономические права» человека (на самом деле это права политические), и никакого «экономического билля о правах» быть не может. Обратите внимание на то, что его экономические защитники уничтожили право на собственность.

Запомним, что права — это нравственные принципы, которые определяют и защищают свободу человеческих действий, но не навязывают никаких обязательств другим людям. Частные граждане не представляют собой угрозы правам или свободе других людей. Частный гражданин, прибегающий к физической силе и нарушающий права других, — преступник, и закон защищает от него.

В любое время и в любой стране преступники составляют небольшое меньшинство. Вред, который они нанесли человечеству, ничтожен по сравнению с кровопролитием, войнами, преследованиями, конфискациями, холодом, рабством и массовыми разрушениями, в которых повинны власти. Потенциально власть — самая опасная угроза правам человека; она владеет монополией на применение физической силы против законно безоружных жертв. Не ограниченная личными правами власть становится смертельным врагом людей. Билль о правах направлен не против личных действий, а против действия властей.

Теперь посмотрим, как можно уничтожить эту защиту. Частным гражданам вменяют специфические нарушения, запрещенные по закону (которые частные граждане просто не в силах совершить), и тем самым правительство освобождается от всех ограничений. Долгие годы коллективисты распространяли представление о том, будто отказ частного лица финансировать противника нарушает нрава оппонента на свободное слово и может быть приравнен к цензуре.

По их словам, если газета отказывается взять на работу или напечатать того, чьи идеи диаметрально противоположны ее политике, — это цензура.

Если коммерсант отказывается размещать рекламу в журнале, который его осуждает, оскорбляет и обливает грязью, — это цензура.

Если телевизионный спонсор возражает против грубого нарушения, допущенного в программе, которую он финансирует (например, когда Олджеру Хиссу предлагают разоблачить бывшего вице-президента Никсона), это — цензура.

Ньютон Т. Миноу говорит: «Рейтинг, реклама, сетевое вещание, компаньоны выступают в роли цензоров, отклоняя предложенные программы». Сам же он грозится взять назад лицензию, которая не совпадает с его взглядами, и не считает это цензурой.

Обратите внимание на скрытый смысл такой тенденции.

«Цензура» — это термин, относящийся лишь к действиям властей. Частные действия — не цензура. Никакое частное лицо или агентство не может заткнуть рот человеку или запретить публикацию; это может сделать только правительство. Свобода слова частных лиц включает право не соглашаться со своим противником, не слушать его и не финансировать.

Согласно таким доктринам, как «экономический билль о правах», человек не имеет права распоряжаться собственными материальными средствами, следуя собственным убеждениям, и должен передать свои деньги любому спикеру или пропагандисту, у которого есть «право» на собственность.

А значит, способность предоставлять материальные средства для выражения идей лишает человека права придерживаться каких-либо идей. Издатель должен издавать книги, которые он считает бездарными, фальшивыми или вредными, телевизионный спонсор должен финансировать комментаторов, которые поносят его убеждения, владелец газеты должен предоставлять страницы каждому молодому хулигану, кричащему о порабощении прессы. Словом, одна группа людей получает «право» на неограниченную свободу, тогда как удел другой группы — беспомощная безответственность.

Поскольку невозможно обеспечить каждого желающего работой, микрофоном или колонкой в газете, кто будет определять «распределение» экономических прав и отбирать его получателей, если право выбрать владельца отменено, мистер Миноу сказал об этом вполне отчетливо.

Если вы полагаете, что это относится лишь к крупным собственникам, то открою вам, что теория «экономических прав» включает «право» каждого будущего драматурга, каждого поэта-битника, каждого композитора-шумовика и каждого художника-абстракциониста (с политическими пристрастиями) на финансовую поддержку, которую вы им не оказали, не посетив их спектакля, концерта или выставки. Что еще может значить проект, предлагающий расходовать ваши налоговые платежи на субсидируемое искусство?