Гимн - Рэнд Айн. Страница 11

Мы ждем и надеемся, просим у сердца ответа на вопросы, которые никто не задавал, но которые не дают нам покоя. Мы посмотрели на свои руки. На них была пыль веков, пыль, скрывавшая великие тайны и, возможно, великие пороки. И все же это не наводит на нас страха, только почтение и сожаление возникают в сердце. Да снизойдет на нас знание. Что за секрет поняло наше сердце, но еще не открыло нам, хотя и бьется так, будто старается раскрыть его?

Я есть. Я думаю. Я хочу.

Мои руки. Моя душа. Мое небо. Мой лес. Это моя земля.

Разве можно сказать больше? Это самые важные слова. Это ответ. Я стою здесь, на вершине горы. Я поднимаю руки, развожу их в стороны. Это мое тело и моя душа. Наконец я понял. Мы хотели осмыслить все это. Я и есть этот смысл. Мы хотели найти оправдание своему существованию. Но оправдание — я сам. Мне не нужно ни оправдания, ни одобрения. Мои глаза видят, и они дарят миру красоту. Мои уши слышат, и в них звучит песня. Мой мозг думает, и только он будет тем лучом, который осветит правду. Моя воля выбирает, и выбор ее — единственный мне указ, единственное, что я уважаю.

Многие слова открыты мне. Многие из них мудры, другие лживы, но только три святы: "Я хочу этого".

Какой бы дорогой я ни шел, путеводная звезда во мне, и звезда и компас, они укажут мне ее, укажут мне дорогу к самому себе. Не знаю, есть ли земля, на которой я стою, — сердце вселенной или только пушинка, затерянная в вечности. Не знаю и не думаю об этом.

Ведь я знаю, что счастье возможно для меня на земле. И моему счастью не нужно высокой цели для оправдания себя. Оно — не средство для достижения цели. Оно и есть цель.

И я не есть средство для достижения целей других. Я не служу ничьим желаниям. Я не бинт для их ран. Я не жертва нa их алтарях. Я человек. Этим чудом своего существования владею лишь я, лишь я его охраняю и использую, только я преклоняюсь перед ним.

Я не отдам своих богатств, не разделю их ни с кем. Сокровище моей души не будет разменяно на медные монеты и разбросано ветром, как подаяние. Я охраняю свои богатства: мысли, волю, свободу. Величайшее из них — свобода.

Я ничем не обязан своим братьям, и у них нет долга передо мной. Я никого не прошу жить ради меня, но и сам живу только для себя. Я не домогаюсь ничьей души, но и не хочу, чтобы кто-нибудь домогался моей. Я не враг и не друг братьям, нищим духом. Чтобы заслужить мою любовь, братья должны сделать еще кое-что кроме того, что родиться. Я не отдаю любовь просто так, и никто, случайно захотевший ее, не получит моей любви. Я вручаю людям свою любовь как великую честь. Но честь надо заслужить.

Я выберу друзей среди людей, но не рабов, не хозяев. И я выберу только тех, кто понравится мне, и их я буду уважать и любить, но не подчиняться и не приказывать. И мы соединим руки, когда захотим, и пойдем в одиночку, когда захотим.

В храме своей души человек одинок. И пусть храм каждого останется нетронутым и неоскверненным. Пусть человек протянет руку другому, когда захочет, но только не переступив этот святой порог.

А слово "мы" люди смогут употреблять, только когда захотят, и с великой осмотрительностью. И никогда это слово не будет главным в душе человека, ибо завоевав нас, это слово становится монстром, корнем зла на земле, корнем мучений человека человеком и неслыханной ложью.

Слово "мы" — гипс, вылитый на людей. Оно застывает и затвердевает, как камень, и разрушает все вокруг. И черное и белое становится серым. С помощью этого слова грязные крадут добродетель чистых, слабые — мощь сильных, слабоумные — мудрость умнейших.

Что есть моя радость, если любые, даже грязные пальцы могут потрогать ее? Что есть моя мудрость, если даже дураки могут приказывать мне? Что есть моя свобода, если даже бесталанные и слабые — мои хозяева? Что есть моя жизнь, если я ничего не могу, кроме как кланяться, соглашаться и подчиняться? Но я покончил с этой гибельной верой. Я покончил с монстром "мы" — словом рабства, воровства, несчастья, фальши и стыда.

И вот я вижу лицо бога, и я возношу его над землей. Бога, которого человек искал с тех пор, как люди начали существовать. Этот бог даст нам радость, мир и гордость. Этот бог — "Я".

Это случилось, когда я читал первую книгу, которую нашел в доме. Я видел слово — "я", и, когда понял его, книга выпала из моих рук и я заплакал, я, который не знал слез. Я рыдал, чувствуя свободу и жалость к человечеству. Я понял благословенную вещь, которую называл проклятьем. Я понял, почему лучшим во мне были мои грехи и преступления и почему я никогда не чувствовал за них вины. Я понял, что века цепей и плетей не способны ни убить человеческую душу, ни вытравить чувство правды в нем. Прошло время, я прочитал много книг. И вот я позвал Золотую и рассказал ей обо всем, что понял. Она посмотрела на меня, и первые слова, сорвавшиеся с ее губ, были:

— Я люблю тебя.

Затем я продолжил:

— Моя дорогая, неправильно, что у людей нет имен. Было время, когда они были у всех, чтобы отличаться друг от друга. Я прочитал о человеке, который жил много тысячелетий назад, и из всех имен, которые я встречал в книгах, это то, которое я хотел бы носить. Он похитил пламя богов и подарил его людям, он научил людей быть богами. И пострадал за это, как страдают все, кто несет свет. Его звали Прометей.

— Да будет это твоим именем, — сказала Золотая.

— И еще я прочитал о богине, что была матерью Земли и всех богов. Ее имя было Гея. Пусть это будет твоим именем, моя Золотая, потому что ты будешь матерью новых богов.

— Да будет это моим именем, — сказала Золотая.

И вот я вглядываюсь в свое будущее. Оно ясно встает перед моими глазами. Святой на костре видел это будущее, когда выбрал меня своим наследником, наследником всех святых и мучеников, которые приходили до него и погибли за то же самое, за то же слово, независимо от того, как они называли свою правду.

Я буду жить здесь, в своем собственном доме. Я буду добывать еду у земли трудом собственных рук. Я постигну тайны своих книг. В грядущие годы я восстановлю достижения прошлого. Открою пути для их развития, достижения станут понятны мне, но навсегда останутся загадкой для братьев, ибо их умы скованы одной цепью с умами самых слабых и глупых. Я узнал, что моя небесная сила была известна людям много лет назад; ее называли Электричество. Это сила, которая двигала их великие открытия. Она освещала этот дом светом, который шел от стеклянных шариков. Я нашел устройство, вырабатывающее его, узнаю, как починить его и заставить снова работать; я узнаю, как использовать провода, которые передают эту силу. Затем я построю забор из проводов вокруг дома, через тропки. Забор, легкий, как паутинка, и крепкий, как гранитная стена, который братья никогда не смогут преодолеть. Потому что им нечем бороться со мной, кроме грубой силы их количества. А у меня есть мой ум. И здесь, на вершине горы, когда весь мир у моих ног и над головой только солнце, я буду жить своей правдой.

Гея беременна моим ребенком. Наш сын вырастет человеком. Его научат произносить "я" и гордиться этим! Его научат ходить, высоко подняв голову, на своих ногах. Мы научим его преклоняться перед своим собственным духом.

Когда я прочту все книги и пойму, что делать, когда дом будет готов и земля вспахана, я однажды, в последний раз, проберусь в тот проклятый Город, в котором родился. И призову к себе друга, у которого нет другого имени, кроме Интернационал 4-8818, и людей, похожих на Братство 2-5503, который плачет без причины, и Солидарность 9-6347, который зовет на помощь ночью, и некоторых других. Я призову к себе всех мужчин и женщин, чей дух не убит и кто страдает под ярмом своих братьев. Они последуют за мной, и я приведу их в свою крепость. И здесь, в девственной тишине, я и они, мои избранные друзья, мои помощники, мы напишем первую главу новой истории человечества. Вот что ждет меня. И, стоя здесь у ворот славы, я оглядываюсь назад, на историю людей, что прочитал в книгах, и удивляюсь. Это долгая история, и дух, двигавший ее, — дух человеческой свободы. Но что есть свобода? Свобода от чего? Никто и ничто не может отнять у человека свободу, кроме других людей. Чтобы быть свободным, человек должен быть независимым от братьев. Это истинная свобода. Это и ничто другое.