Влада и заговор Тьмы - Готти Саша. Страница 44

Из темноты на Владу уставились два хорошо знакомых зеленых глаза.

– Бу! – сказал Егор. – Что, не ожидала? А теперь – за мной.

Чердак был огромен и завален старой мебелью, мусором и обгоревшими спичками, а из треугольных окон его заливал яркий лунный свет.

Сущи здесь кое-где были, но почти все они сидели в уголках с прижатыми ушками и молчали, испуганно пялясь по сторонам.

Пробравшись за Егором через залежи стульев и столов, очевидно сломанных в вампирских потасовках, Влада увидала яркий желтый свет.

Впереди показался настоящий праздничный стол, который уютным островком светился посреди расчищенного от мусора и пыли пространства. Он был уставлен стаканчиками и пакетами с соком, а посреди стола в вазе красовался букет каких-то розовых цветов. За столом сидели гости – Влада сразу же заметила Дрину, Марика, Элю и деда.

При виде именинницы гости дружно засвистели и захлопали в ладоши.

– С днем рождения, Владочка! – радостно улыбнулся дед, принарядившийся в галстук.

Только вот Гильса среди гостей не было, и радость Влады мгновенно погасла, хотя она не подала и виду. Нужно все равно улыбаться и выглядеть счастливой, ведь столько гостей. Ну не пришел, и ладно. Может, вампиры вообще не признают дней рождения своих «доноров»…

– Владка, ура-а-а! – крикнул Марик, размахивая пакетом с соком. – Четырнадцать лет!

– Это совершеннолетие, это прекрасно! – восхитилась Мара Лелевна.

Влада только сейчас заметила, что кикимора тоже среди гостей, – и очень удивилась, что она здесь делает.

– Совершеннолетие у нас, у людей, в восемнадцать, Марочка, – мягко поправил кикимору Вандер Францевич.

– Я на минуточку, сейчас будет сюрприз! – Кикимора вскочила со стула и, стуча каблучками, скрылась за огромным, поставленным на бок столом (который был сослан на чердак из-за проломанной в нем дыры). Послышалась возня – судя по звукам, открывалась большая пластмассовая коробка.

– Что еще за сюрприз? – с подозрением вполголоса поинтересовалась у деда Влада.

– Мара Лелевна испекла для тебя торт, – заискивающим голосом прошептал дед. – И она организовала этот праздник, ей очень хотелось тебя порадовать. Разве тебе не нравится? Она так старалась.

– Нравится мне, нравится… Только я не понимаю, с чего вдруг она такая добрая… – шепотом проворчала Влада. – Дед, ты что – забыл, как кикиморы завораживают людей?

– Владочка! – Дед трагически посмотрел на внучку. – Это совсем другое. Мара не такая, как другие кикиморы. Попробуй подружиться с ней, ты поймешь, какая она замечательная…

Влада собралась было ответить что-то язвительное, но тут в комнате появилась Мара Лелевна, неся на вытянутых руках огромный, розовый и воздушный торт.

Гости встретили торт ликованием, только вот свечи почему-то не горели, как положено. Присмотревшись, Влада вдруг поняла, что в верхний ярус торта вместо свечей были воткнуты карандаши.

– Владочка, тебе что, не нравится торт? – всполошилась Мара Лелевна. – Ты хотела не ореховый, а клубничный?

– Нет-нет, дело не в этом, – и дед, наклонившись к уху кикиморы, начал что-то шептать.

– О, я совершенно не разбираюсь в ваших обычаях. Я видела картинки, и мне показалось, что на них в тортах воткнуты карандаши, – трагическим шепотом пробормотала кикимора.

– Такое бывает, если не очень часто общаться с людьми, – поспешил успокоить ее дед. – Зато какой торт! Тебе ведь нравится, внучка?

– Нравится мне, нравится… – буркнула Влада.

Обижаться на торт смысла не было, тем более что он действительно был вкусным – пропитанный вареньем бисквит, щедро украшенный взбитыми сливками и орешками.

Гости дружно принялись за него, пока дед разливал по пластиковым стаканчикам апельсиновый сок.

– А где Гильс? – выбрав удобный момент, нарочито небрежным тоном поинтересовалась Влада у Егора. – Он что – не придет?

– Да его на тренировке задержали, – с набитым ртом ответил за Егора Марик. – Вампиров жестоко гоняют по площади вокруг Утесума после утренней потасовки. Особенно Армашу и нашего Гильса, мол, им необходим выброс энергии, а то раньше соревнований передерутся.

– В такую погоду? – Влада глянула в окно – в темноте за стеклом бесновалось что-то вроде дождя со снегом.

– А что вампиру погода? – хихикнула Дрина. – Чем хуже, тем ближе к его родной среде. А Марик мечтал быть вампиром в детстве, да-да.

– Я?! – возмутился Марик, чуть не подавившись тортом. – Да разве? Ну, если только когда мне было лет пять. По мне, так упырем быть гораздо легче. Взять хотя бы эти соревнования… Да в жизни бы не согласился с кем-то драться на глазах у стольких зрителей. А Гильсу придется драться с Арманом, я представляю, что будет…

– А почему столько разговоров про бой Гильса с Арманом? – спросила Влада все таким же ровным и спокойным голосом. – Разве другие вампиры драться не будут?

– Будут, конечно, но не так, – Егор стал вдруг очень серьезным, а таким он бывал довольно редко. – Другие бьются обычным способом, а вот некоторые семьи учат своих детей еще с детства, как сражаться с оружием. Вот Сумороки и Мурановы как раз такие.

– Что – Гильс и Арман будут драться с оружием? – Влада так резко поставила стакан с соком на стол, что из него даже выплеснулось немного. Она мельком глянула на Элю – та с равнодушным изяществом поедала торт, держа ложку двумя пальчиками.

– Ага, с оружием, – подтвердил Егор. – Только не с таким, как ты подумала. Оружие вампиров – подконтры…

– И все ради чего? – возмутился Марик, тараща глаза. – Только ради того, чтобы в музее Утесума красовался флажок с твоим семейным гербом. Кошмар эти вампирские заморочки… Да еще я слышал, у них совершеннолетие проходит очень тяжело.

– Как именно тяжело? – осторожно поинтересовалась Влада, стараясь не придавать голосу особой заинтересованности.

– Марик, не надо об этом! – резко возмутилась Эля, бросив ложку на стол. – Мы тут веселимся, а не про вампиров треплемся. Не порть настроение.

Вдруг из-за груды старой мебели, блеснув стеклами очков, выглянула голова перепуганного Григо Бертовича. Владе на секунду показалось, что тролль был в янве, потому что виднелся из легкого тумана. Он дернулся было обратно, но потом передумал, увидав собравшихся, и шагнул из янва к гостям.

– Доброй ночи, – смущенно поприветствовал всех Григо Бертович. – А я думаю – кто тут в «сущ-фри» шумит? Мало ли что… Вот и решил проверить, но не хотел мешать…

– Григо Бертович! – вскочив со стула, окликнул его Егор. – Присоединяйтесь к нам, мы празднуем, что темноглазке… Огневой, то есть, сегодня четырнадцать! Проходите! Ты ведь не против? – спохватившись, тролль с надеждой взглянул на Владу.

– Конечно, нет, – Влада схватила чистую тарелку и принялась отрезать от торта огромный кусок. – Григо Бертович, это вам, держите и садитесь с нами, ну, пожалуйста!

– Спасибо, – смущенно поблагодарил декан Троллиума, проходя и осторожно присаживаясь на краешек стула. – Какой вкусный торт. А почему в торте карандаши, так принято теперь у людей?

Гости дружно рассмеялись, пока Вандер Францевич обстоятельно объяснял троллю историю с карандашами.

– Ах, вот оно что, – заулыбался Григо. – Мы ведь с Марой заканчивали МУН в один год, и я многое знаю про эту кикимору. Вот результат того, что ты прогуливала лекции по людоведению, Марочка.

– И не жалею, – отмахнулась кикимора, шутливо замахиваясь на тролля растопыренными наманикюренными когтями. – Уж лучше гулять и ходить на танцы, чем сидеть и зубрить с утра до вечера.

Потом вдруг спохватилась, кинув по сторонам виноватый взгляд:

– Хотя… Наверное, я не должна этого говорить. Все-таки здесь студенты…

– Марочка, – добродушно заулыбался дед. – Все равно тут сущи, как мы все знаем, глохнут. Так что нашему уважаемому декану Виктору Сумороку никто ничего не доложит.

– Да и сам Мрачнюк сюда никогда не суется, – хихикнул Марик. – А то ему не нравится, если кто-то веселится или празднует, аллергия начинается…