Шепчущий череп - Страуд Джонатан. Страница 65

Мы чуть-чуть постояли, выпили воды. Ноги и руки у меня все еще тряслись, но уже не так сильно.

Внутри склада пахло пылью, однако здание не казалось заброшенным, как дом Бикерстафа, скорее законсервированным на время.

– Время, Люси?

– Без пяти двенадцать.

– Пока что все идет отлично, верно? Мы на месте, Джордж тоже должен подоспеть вовремя – если только не утонет на «Матильде», конечно.

Я зажгла свой фонарик-карандаш, провела лучом по пустой комнате. Когда-то здесь был офис менеджера – на стенах все еще висели старые доски для объявлений с прикрепленными к ним графиками и цифровыми сводками.

– Когда все закончится, – сказала я, – как мне кажется, ты должен поговорить с Джорджем.

Локвуд был уже возле двери, всматривался в темноту за ней.

– О чем? С ним все в порядке.

– А по-моему, он чувствует себя отодвинутым на второй план. Самую важную часть работы всегда выполняем мы с тобой, а Джордж остается где-то снаружи, на подхвате.

– У каждого из нас свои таланты, – ответил Локвуд. – Просто для оперативной работы Джордж не так ловок, как ты. Попробуй-ка представь, как Джордж карабкается вверх по водосточной трубе! Представила? То-то же. Однако все это не означает, что сегодня у Джорджа второстепенная роль. Напротив, самая что ни есть важная. Если он не найдет нужное окно к нужному времени, мы с тобой запросто можем погибнуть. – Он немного помолчал и добавил: – Знаешь, этот разговор начинает действовать мне на нервы. Давай лучше займемся делом. Пойдем искать лестницу.

Этаж склада, на который мы высадились через окно, представлял собой лабиринт из маленьких офисных комнаток-закутков, соединенных узкими петляющими коридорами. Из-за этого поиски лестницы заняли у нас больше времени, чем мы рассчитывали. Кирпичный лестничный колодец обнаружился в самом дальнем углу склада. Теперь время начинало уже работать против нас, однако мы старались не суетиться, двигались осторожно, по-прежнему останавливаясь и прислушиваясь на каждом углу. Пока мы спускались вниз, я считала лестничные пролеты – это должно было помочь нам быстрее вернуться на этаж, с которого мы начали спуск. Мы миновали уже шесть пролетов, когда на кирпичах стены замерцал отраженный снизу свет и почти тут же до нас долетело приглушенное журчание голосов. Пришли.

– Начинаем, – прошептал Локвуд. – Маски.

Маски-балаклавы были необходимы, чтобы скрыть наши лица и избежать в будущем мести со стороны Винкмана. В балаклаве было жарко, щекотно, плохо видно и вдобавок рот забивало мокрой от дыхания шерстью – не знаю почему, но Джордж выдал нам балаклавы без прорези для рта.

А в остальном все было хорошо.

Открыв оказавшуюся перед нами застекленную дверь, мы с Локвудом вошли в огороженную сеткой галерею, нависшую над огромным пустым пространством. Это была главная, центральная часть склада, занимавшая, очевидно, все пространство пола, хотя оценить в полумраке его истинные размеры было затруднительно. Освещен был только небольшой пятачок пола, причем находился он прямо под нами. Мы с Локвудом низко пригнулись, а затем подкрались к самому краю галереи, чтобы лучше видеть и слышать. Рядом с местом, где мы притаились, начинался крутой лестничный пролет – металлические ступени спускались здесь до самого пола. На галерее было темно, поэтому мы могли не беспокоиться, что кто-нибудь может увидеть нас снизу.

Винкман, похоже, был педантом – мы с Локвудом вышли на галерею всего в три минуты первого, а аукцион уже начался.

Возле стены на высоких металлических штативах горели три фонаря. Они были расставлены треугольником, так чтобы их лучи сходились в одной точке и освещали этот пятачок как театральную сцену. Перед сценой стояли шесть стульев, повернутых лицом к фонарям. На трех стульях сидели взрослые, на трех – дети. В тени за стульями стояли двое громил. Они напоминали уродливые статуи – перемалывали зубами жвачку и смотрели в пустоту ничего не выражающими глазами.

Еще два стула стояли на освещенной фонарями площадке. На одном из них сидел мальчишка, хорошо знакомый нам по антикварному магазину. Леопольд. На нем был красивый серый пиджак, волосы были тщательно прилизаны и блестели в свете фонарей. Сейчас Леопольд по-детски болтал в воздухе короткими жирными ножками и слушал папеньку.

А папенька его, Джулиус Винкман, стоял в самом центре импровизированной сцены.

Сегодня скупщик краденого был в сером пиджаке с широкими лацканами и белой рубашке без галстука с расстегнутым воротничком. Рядом с ним стоял длинный раскладной стол, покрытый чистой черной тканью. Одной волосатой рукой Винкман поправлял на своем толстом носу тонкое пенсне в золотой оправе, другой указывал на маленький ящик из серебряного стекла, стоявший на столе.

– Первый лот, друзья, – сказал он. – Очень симпатичная вещица. Мужской портсигар, платиновый, начало двадцатого века. Принадлежал армейскому бригадиру Горацию Снеллу. Этот портсигар был в нагрудном кармане Снелла в ту ночь, когда его убил сержант Билл Каррутерс. Они соперничали из-за расположения одной дамы. Дата – октябрь 1913 года. На портсигаре имеются следы крови. Думаю, он сохранил экстрасенсорные следы того события. Подробнее об этом вам может рассказать Леопольд.

Теперь заговорил сын Винкмана:

– Экстрасенсорные следы довольно сильны – эхо пистолетных выстрелов и крики. Хорошо распознаются с помощью Осязания. Привязанного к портсигару Гостя не наблюдается. Уровень опасности – низкий.

Он грузно опустился назад на стул и снова заболтал ногами.

– Сами понимаете, – сказал Винкман, – эта вещь вам предлагается просто для разогрева перед главным событием аукциона. Есть желающие приобрести портсигар? Начальная цена триста фунтов.

Сверху нам с Локвудом было невозможно рассмотреть содержимое маленького ящика, однако рядом с ним на столе стояли еще два. Первый – высокий прямоугольный стеклянный шкафчик, в котором находился заржавленный меч и призрак – даже сквозь яркий свет фонарей я отчетливо видела потустороннее голубоватое сияние, мягко переливавшиеся волны плазмы. Второй ящик был поменьше, внутри его было что-то вроде маленькой глиняной статуи или божка в виде стоящего на четвереньках зверя. Из этого ящика сквозь серебряное стекло тоже пробивался призрачный свет, но очень слабый.

Ни один из этих предметов меня не интересовал, потому что по другую сторону от Винкмана стоял еще один, маленький, столик – именно на нем пересекались лучи всех трех фонарей. На этом столике стоял стеклянный ящик, накрытый куском тяжелой черной ткани. Ножки столика были опутаны цепями, пол покрыт кольцами соли и железных опилок. Мощная защита от потусторонних сил, может быть, слегка показная.

Внутренним Слухом я уловила знакомый пугающий звук – жужжание полчища мух.

Я толкнула Локвуда локтем и указала взглядом на маленький столик. Локвуд едва заметно кивнул в ответ.

Аукцион тем временем продолжался. Один из покупателей, сидевший с чопорным видом мужчина в полосатом костюме, проконсультировался со своей соседкой – маленькой девочкой, и набавил цену. Второй покупатель, бородатый мужчина в бесформенном плаще, тут же повысил ее – между ними начался торг.

Третий покупатель сидел неподвижно, даже слегка отвернувшись в сторону, и поигрывал черной полированной тростью. Он был молод, строен, с вьющимися светлыми волосами. Иногда он посматривал на сверкающие ящики, время от времени спрашивал о чем-то сидевшего рядом с ним мальчика, но большую часть времени разглядывал прикрытый черной тканью стоящий на отдельном столике предмет.

Мне показалось, что я уже видела этого молодого человека. Только где? Локвуд тоже присматривался к нему, потом наклонился ко мне и что-то пробормотал сквозь маску.

– Что? – шепнула я в ответ. – Не могу разобрать, что ты говоришь.

Локвуд задрал нижний край балаклавы:

– Где только Джордж берет такие штуковины? Неужели нельзя было достать маску с прорезью для рта?.. Так вот, я сказал, что этот молодой человек, что сидит ближе к нам, – он тоже был на приеме. Мы видели, как он беседовал с Пенелопой Фиттис, помнишь?