Семь легенд мира - Демченко Оксана Б.. Страница 51

– Малую услугу и милосердие? – задумчиво протянула Захра, нагибаясь и подбирая документы. – Это можно. Тарсен, я полагаю, восьмидесяти кнутов будет довольно.

– Обычно не выдерживают и тридцать наших ударов. Так что не вижу смысла оспаривать оказанную милость, – коротко кивнул туннр и бросил своим воинам брезгливо: – Взять его! Захра, если буду нужен, я на набережной. Кого казнить, кого отпустить – мы уж разберемся, но прежде материковые и островные свиньи всем стадом город отмоют и визг этого ублюдка послушают.

Визг Грантэна и правда слышался с набережной еще долго. Захра успела изучить документы, разложила их в стопы по важности и даже кратко просмотрела отчет, так и не отправленный голове Кумата. Серые глаза стали двумя узкими щелями, из них исчезли последние признаки жалости к баронету: нет сомнения, всё здесь скупалось на ее деньги. Те самые, что были отданы для розыска дочери. Истраченные ужасным способом.

Судя по записям, большинство жителей выгоняли из домов, силой принуждая к продаже. Захра сердито фыркнула: что же за власти управляют островом, коли допустили подобное? Конечно, уважаемый Жерр пояснил ей ситуацию. Поля лежат мертвые, скот болеет, люди в отчаянии, в двух городах севера к весне, а то и раньше, созреют голодные бунты. А побережье близ сгоревших грузовых портов почти безлюдно, кто может спешить с помощью к его немногочисленным жителям? Дойдут руки и до этой беды. По весне, когда вымрут уже владельцы скупленного, и право новых хозяев станет невозможно оспорить: свидетельствовать против них станет некому.

– Захра, я признателен тебе за вызов сюда, – серьезно сказал Тарсен, широкими шагами пересекая комнату и опускаясь в кресло, недавно принадлежавшее баронету. – Но должен признать, наш долг перед родом Багдэш остается неоплаченным. Ты однажды помогла князю Туннрёйз, и сегодня снова решаешь не свои проблемы с моей помощью. Так что – услуга за нами остается.

– Как вы любите считать услуги, – усмехнулась она. – И весьма странно у вас выходит. Я постоянно в выгоде.

– Ты? – возмутился Тарсен. – Наше присутствие здесь было вопросом чести. Мне стыдно, что именно ты нам напомнила о старом договоре. Дядя наивно счел, что выловил пиратов и тем завершил необходимую помощь Бэнро. Это ошибка. Беды не отступили, а Иган остался совершенно один.

– Да, трудно у них сложится зима, – задумчиво кивнула Захра. – Какой гарнизон необходим порту Тампа?

– Я полагаю, людей с одного ноффера довольно. Их восемь десятков. Я привел пять кораблей. Два боевых ноффера и три пузатых торговых куннра, вроде обоза. Тебе нужны?

– В Ирнасстэа наверняка залежался товар, Таир ведь ничего не способен купить в этом году. Я напишу компаньонам и они без долгих разбирательств по цене и иным условиям загрузят предъявителю пергамента содержимое складов. А оплату получат с моего Амира, на берегу, чуть позже. Надо теперь же перевезти всё, что готовы отгрузить.

– Сделаем. – Тарсен улыбнулся коротко и чуть резковато. – Ты странная купчиха. Не вижу в деле и тени выгоды.

– Даже покойник говорил, я добрейшая женщина, – вздохнула Захра. – И, добавлю по секрету, собираюсь жить на этом берегу.

– Давно пора, – обрадовался туннр. – Море тебе понравится. И Архипелаг – тоже. Здесь славные люди. Надежные. Чем станешь торговать?

– Мы с Амиром будем строить корабли, – удивила собеседника Захра. – Совершенно новые. И это – тоже тайна, я хочу удивить самого Бэнро. Помоги мне найти для первого судна экипаж и капитана. Я пока никого здесь не знаю.

– Ладно, тайна, – задумчиво кивнул Тарсен. – Сделаю. Познакомлю, объясню, доставлю всё, что потребуется. Зимую тут и на лето останусь, на веслах мои люди, так что всё посильно. Но учти: я хочу видеть, как строят первый корабль.

– О, это будет не скоро, под весну начнем, – грустно пообещала Захра. – И то лишь в одном удачном случае из всех: если старый мастер Пригор Трай жив и здоров. – Видишь, он тоже подписал купчую. И на верфи, и на дом. Не уверена, что добровольно.

– Еще до заката на веслах мы придем к его бухте, хоть ветер и не благоприятен, – коротко обещал Тарсен. – В путь?

– Конечно, – кивнула Захра.

Вечером смуглая женщина с уверенными и чуть странными манерами, более подходящими княгине, а не купчихе, сидела в маленьком доме мастера и пила кофе. Она действительно умела и любила его варить. Но, само собой, лишь для стоящих того людей и разговоров.

Старый мастер Трай удрученно рассматривал свою подпись на пергаменте. И виновато излагал беды, приведшие к позору ее появления. Добровольного, если допустимо так сказать. Вряд ли можно считать всерьез доброй волей отчаяние безысходности, вынудившее его к попытке выручить хоть ничтожные деньги за выжженный берег, еще недавно бывший лучшей верфью Архипелага. Заложил верфь отец полвека назад, когда Пригор был еще ребенком. Подросший и освоивший ремесло мастер позже сам строил ее, вложив всю душу, небольшое семейное состояние и доходы от многочисленных заказов. А еще те средства, что получил в свое время от рода Тайрэ, ведь почти сорок лет назад старый князь был первым, кто по-настоящему поверил в молодого мастера. Как иначе расценить договор о закладке «Черного жемчуга», до последнего времени – лучшего корабля этих вод… Первого большого карвеля, чей корпус набран из досок встык, а не внахлест, как прежде, создавшего славу верфи и сгинувшего в огне в один с ней день. На верфи стояли готовые к спуску корабли, два больших трехмачтовых галеона, заказы Индуза и Мрайса. Галеоны, новый тип судов, прославивший имя мастера. Как раз таков флагман Игана Бэнро, изображение этого судна отчеканено на крупных золотых монетах Архипелага. Которых в казне островов теперь, после войны, удручающе мало… Потому и нет надежды на помощь. Нет заказов, нет работы. Только ужас пожара, оставивший от всех надежд семьи – головешки пепелища.

Корабли горели, превращая ночь в полдень, высушивая капли редкого дождя в полете… Жена мастера слегла, не выдержав кошмарного зрелища. Потом стало худо с подвозом продовольствия и заболел младший сын. Уже месяц они все ели солонину, не имея иной пищи, и мастер подозревал скорое ухудшение состояния больных. Сперва предательская слабость, потом краснота десен, язвы, отеки ног, пятна, нагноения. Он знал эту болезнь и ведал, что она уже пришла на Таир. Страшная, смертельная, более характерная для отрезанных от берега в долгом путешествии моряков, но порой навещающая и сушу. Коварная спутница голода, зимнего скудного зеленью рациона и тягостного настроения.

Все это Пригор изложил гостям, ничуть не приукрасив положения дел. Он упрямо и мрачно твердил о бедах и просил наивную красавицу, ничего не понимающую в морском деле и постройке кораблей, бросить бесполезную затею, не тратить денег и здоровья впустую и вернуться в сытый Карн. Верфь мертва, от нее остались лишь головешки и купчая. Окрестности опустошены. Леса нет, парусного шелка нет, пеньки нет, даже убогих сараев для работников нет. Зато есть голод и зима, есть перекупщики, которые хуже пиратов. Мир вроде бы и наступил, но жизни нет, а весной, коли Боги будут добры, его, старого мастера, чья жизнь сгорела в один день, тоже не станет. Светлый пепел погибших кораблей лег на еще недавно темные волосы. Он-то нелепо гордился, что ему удалось избежать седины в таком преклонном возрасте…

Новая хозяйка «головешек» сидела в уютном – ведь его протопили впервые с прихода ночных холодов – домике мастера Трая, деловито кивая на каждое новое сетование и внося своим аккуратным почерком в список очередной пункт для закупки. И сотый раз втолковывала старшему и лучшему из корабелов, что она лишь временно распоряжается правами на верфь. И даже на этот дом, господина магистра Трая никто вовсе не выгоняет с места. Верфь будет работать. Да, она наивная женщина и ничего не понимает в море и кораблях, зато знает, как оживить погибающее дело. И она очень богата, желает заслужить на Таире доброе имя и будет ради этого тратить свое золото, потому со временем охотно вернет верфь во владение рода мастера. Правда, оставив себе не менее половины прав. Ведь как иначе вкладывать деньги в больше дело? Надо же иметь хоть далекую надежду на выгоду.