Иллюзия игры - Михалкова Елена Ивановна. Страница 25

– Не то слово! – с чувством отозвался Бондарев.

Водила усмехнулся, покачал головой, но ничего не сказал. Он ехал, держась в некотором отдалении от машины, которая везла брюнетку, и Андрей позволил себе немного расслабиться.

Женщина могла оказаться кем угодно – например, развлекающейся подружкой какого-нибудь авторитетного шулера, и тогда о его плане пришлось бы забыть. Но чутье подсказывало Бондареву, что с авторитетными шулерами ему столкнуться не придется.

Первое такси въехало во двор, и Андрей, бросив шоферу деньги, выскочил на обочину и пошел по тротуару, высоко подняв воротник. Брюнетка видела его в казино, и он был уверен, что она узнает его, а потому боялся приближаться. «Черт, и в подъезд с ней не войдешь…» Пассажирка расплатилась, вышла из машины и, не глядя по сторонам, забежала в дом. Бондарев сел на присыпанную первым снегом скамейку и задумался.

Вопреки его опасениям, одного дня им хватило, чтобы выяснить точный адрес мошенницы и ее имя. К вечеру у Паулса и его группы были снимки, сделанные Юркой Храповым, и краткая справка: в квартире не прописана, проживает с дальним родственником матери, неким Михаилом Степановичем Гройсом.

Увидев фотографии, Бондарев в очередной раз изумился. Камера запечатлела брюнетку возле магазина. Никакая она была не брюнетка, скорее всего, он даже не узнал бы ее при второй встрече: совсем юная девушка с прямыми русыми волосами, подбородок упрямо выпячен вперед, любопытный взгляд темных глаз устремлен почти в камеру.

– Она тебя заметила? – озабоченно спросил Андрей у Храпова и вдруг осознал, что все молчат.

Сперва он решил, что все, подобно ему, удивлены перевоплощением их «объекта». Но когда Бондарев поднял голову и увидел лицо Марка, то мигом забыл о хитрой девчонке.

– Что? – осторожно спросил он. – В чем дело?

Паулс даже не взглянул на него.

– Арнольд, ты был прав… – протянул он, и от его тона Бондареву стало не по себе. – Зря я тебе не поверил.

– Я же говорил, это он, – подтвердил Арнольд. – Что будем делать?

Тонкие губы Марка растянулись в улыбке:

– Мне кажется, наш малыш предложил отличную идею. От себя я добавлю к ней только одно: думаю, нам есть что предложить этой девчонке. Кроме денег.

Арнольд смотрел на него взглядом преданной бойцовской собаки, которой обожаемый хозяин дал команду «фас». Никогда прежде Андрей не видел на красивом лице Арнольда такого выражения. Не осталось ни чудаковатости, ни безобидности, так располагавшей к нему людей, и стало ясно, что все это не более чем хорошо приклеенная маска, обманувшая и самого Бондарева.

– А теперь слушайте меня… – приказал Паулс, и четверо мужчин придвинулись ближе.

…Звонок в дверь раздался рано утром, когда Ирка и Михаил Степанович завтракали.

– Я открою! – Девушка вскочила с места прежде, чем Гройс успел что-либо сказать, и исчезла в коридоре.

– Не девка, а шило в попе! – проворчал старик, которого щенячья непоседливость Ирки в действительности только забавляла. – Ира, кто там? – повысил он голос, потому что из прихожей не доносилось никаких звуков.

Ответом ему было молчание.

Гройс быстро перегнулся через стол и схватил палку, но дойти с ней до двери не успел. В комнату вошли трое, и он попятился к стене. Один из троих тащил Ирку, волоча ее как куклу. К шее девочки был приставлен нож, и Гройс отчетливо разглядел, как острие прижимается к голубой жилке, бьющейся под тонкой кожей. Ирка молчала, не сводя с деда расширившихся глаз.

Рядом с тем, кто держал девочку, стоял «викинг», которого Гройс помнил по бильярдной, и второй – худой, лысый, с тонкими губами, кривившимися в усмешке. Увидев его, старик вздрогнул и перехватил трость крепче.

– Положи посох, старче, – глумливо посоветовал Паулс. – Тебе от него никакой пользы не будет, а внучке твоей лишние страдания ни к чему.

– Зачем тебе девочка? – глухо спросил старик. – Отпусти, она ни при чем.

– Девочка сейчас поедет с нами. А вот ты останешься. Нам с тобой… – Марк улыбнулся во весь рот и стал похож на оскалившийся череп, – кажется, есть о чем поговорить.

– Прр-рошу! – вдруг сердито выкрикнул попугай из своей клетки.

Гости посмотрели на него. Птица встопорщила перья и принялась угрожающе раскачиваться, не сводя с них глаз.

– Тихо, Прохор, тихо, – успокаивающе проговорил старик. – Не нужно…

– Пр-р-ряжа! Кх-г-рр-р-ра!

– Спокойно, Проша…

– Заткнись, ты, тварь! – цыкнул на него Арнольд и ударил рукой по прутьям.

В ответ попугай разразился громкими горловыми криками, в которых уже не угадывались слова. Перья на его голове воинственно поднялись, и он возбужденно забегал по жердочке, наклоняясь вперед и пытаясь клюнуть человека, стоящего у клетки.

– Воинственная у тебя птичка, старче, – сказал Марк, поморщившись от резких воплей. – Арнольд, дружок, успокой ее.

– Не трогай! – Гройс шагнул вперед, но замер, как только острие ножа глубже вдавилось в шею Ирки.

Дверь клетки распахнулась. Попугай выкрикнул что-то угрожающее, захлопал крыльями, но наружу не вышел.

– Тогда так… – сквозь зубы сказал Арнольд, обходя клетку.

– Черт с ним, – остановил его Паулс. – Вроде притих. Слушай, старче, видишь у меня телефон? А у Васи на ухе гарнитура. Если дернешься, девчонку прирежут. Вась, отправляйтесь, помолясь. А мы с дядюшкой Гройсом побеседуем…

Девчонка оказалась сущим зверенышем – злобным, кусачим и изворотливым. Бондарев никогда бы не подумал, что в существе вдвое меньше него может быть столько силы. Когда ее запихнули в гараж и стащили с головы мешок, она умудрилась боднуть Юрку головой в живот так, что тот охнул и сложился пополам, а Андрея метко лягнула в голень. Руки у нее были связаны за спиной, и она бросилась на старшего Храпова, выставив голову, но тот оказался проворнее и отскочил в сторону, а затем легко отшвырнул пленницу в угол.

– Осторожно! – предупреждающе крикнул Бондарев, потирая ногу. – Пальцы ей не сломай!

– Ну, шею-то можно? – с ухмылочкой осведомился Васька, остановившись рядом с лежащей ничком девчонкой. – Чего стонешь, дура? Сама напросилась.

Та извернулась, подпрыгнула вверх – Андрею отчего-то пришел на ум мангуст, бросающийся на змею, – и попыталась вцепиться зубами в руку Храпова. Промахнулась она совсем немного, едва прихватив ему кожу, но от неожиданности Васька вскрикнул и попятился. Девчонка упала и замерла, тяжело дыша, не сводя с него яростного взгляда.

Храпов вытащил из кармана нож и щелкнул – из черной складки вымахнуло лезвие.

– Эй, эй! – попытался урезонить его Юрка. – Вася, хорош!

– Пускай теперь куснет, – злобно отозвался Василий. – Я ей зубы-то пообломаю!

– А ну быстро убери перо! – холодно сказал Андрей, не сдвинувшись с места.

Храпов изумленно посмотрел на него. Умник никогда не позволял себе так разговаривать с ним. В прозвище, поначалу насмешливом, вскоре появился оттенок уважительности, к тому же новичок никогда не терял самообладания, не считая того случая, когда они прикончили Саню. Но приказывать в их группе мог только Марк Паулс, а от мальчишки Василий не собирался этого терпеть.

– У тебя крыша не съехала? – осведомился он. – Я тебе ее быстро на место поставлю, щенок.

– Попробуй. – Бондарев пожал плечами. – Потом сам будешь Марку объяснять, почему девка вся порезанная. И сам же будешь вторую такую же искать.

Василий замер. Исполнителем он был прекрасным, но вот просчитывать дальше одного шага вперед не мог. Угроза Андрея возымела свое действие – Храпов с выражением недовольства на лице убрал нож и уставился на парня:

– Ну, Умник, что теперь?

Ответить Бондарев не успел – в гараж вошел Марк. Андрей со старшим Храповым стояли друг напротив друга в напряженных позах, Юрка держался чуть поодаль за братом, а девчонка, о которой на время короткой ссоры забыли, уползла в дальний угол и сидела там, сжавшись.

– Что у нас тут? – удивленно спросил Паулс, оглядывая их. – Не слышу ответа!