Иллюзия игры - Михалкова Елена Ивановна. Страница 7

Все прошло даже легче, чем в первый раз. Правда, дилер Бондареву и Паулсу достался сосредоточенный, внимательный. Но стараниями Арнольда и Васьки он все-таки отвлекся, а Марк так жестикулировал, что обмен картами прошел незамеченным.

Они сорвали куш в два раза больше предыдущего. Андрей старался подражать Паулсу, который держался бесстрастно, но он видел, что глаза у Марка возбужденно блестят, и сам не смог удержаться от торжествующего:

– Мы их сделали, Марк, мы их сделали!

Выйдя из казино, они сразу сели в подъехавшее такси.

– В аэропорт, – распорядился Паулс.

Из аэропорта они уехали на другой машине – осторожный Марк всегда заметал следы. Покружившись по городу, подъехали аккурат к отходу поезда, и вскоре уже входили в купе, где братья Храповы валялись на полках. Рядом с Юркой удивившийся Андрей увидел Ковригу – все в той же косоворотке, встрепанного, нервного.

– Думали, опоздаете! – поделился Юрка. – Арнольд в соседнем купе.

– В вагоне чисто? – подозрительно спросил Паулс.

– Вроде никого. Командировочные да семейные.

– Долю мою давай, мне с вами ехать не с руки! – поторопил Коврига Паулса.

Тот по-волчьи зыркнул на него, но ничего не сказал – только отсчитал деньги.

– Что мое – то мое, что не мое – то ваше! – Мужичок скатал купюры в трубочку и сунул ее, не скрываясь, во внутренний карман своего странного одеяния. – Счастливенько вам оставаться, ребятки! – пожелал он и шутовски раскланялся на все стороны. – Вернее сказать, ехать!

Когда за ним закрылась дверь, все вздохнули с облегчением.

Васька свесился сверху:

– Что, можем отметить? Зовем Арнольда?

– Рано! – отрезал Марк. – Сначала до Москвы надо добраться без приключений.

Все были возбуждены, но старались выглядеть сдержанными.

«Как будто маски нацепили», – подумал Андрей.

Самый молодой, он казался спокойнее остальных, и так оно и было на самом деле. Волнение, охватившее его при виде выигранных фишек, прошло, стоило им оказаться с деньгами в руках. К тому же Бондарева не отпускало странное чувство, которое он никак не мог определить. Но оно ему не нравилось.

«Это с непривычки».

Ночью Андрей проснулся оттого, что вагон сильно качнуло. Поезд замедлил ход. Под суетливый громкий перестук колес парень открыл глаза.

Он увидел, что дверь купе отъезжает в сторону, и успел, щурясь, разглядеть в контровом свете фигуру проводницы. Затем она отступила, и внутри оказался человек – или двое, Бондарев так и не успел понять. Он привстал, но в нос ударила струя какого-то едкого вещества, и голова наполнилась тяжелой, мутной водой. Его тянуло на дно, в пугающую черноту, просвечивающую зеленым. В последний момент перед глазами мелькнула карта – трефовая дама, легкомысленно улыбнувшаяся ему. Дама с громким треском раскрыла веер, и от этого оглушительного звука Андрей окончательно провалился в забытье.

Когда он пришел в себя, Марк Паулс стоял к нему спиной, наклонившись над открытой сумкой. Юрка ворочал шеей, словно проверяя, не сломана ли она, и лицо у него было перекошено, а Василий, кожа которого приобрела пепельно-серый оттенок, лежал на полке и тяжело дышал. На губах у него пузырилась пена.

– Врача надо, – дернулся Андрей, едва взглянув на старшего Храпова.

Паулс обернулся к нему с таким выражением, что Бондарев опустился обратно. Рот у Марка перекосило, угол глаза дергался. Крупные капли пота блестели на коричневом черепе, стекали по лбу, нависали над губой.

– Сиди! – прохрипел он. – Врача ему еще!

– Василию плохо… – попробовал возразить Андрей.

Но Паулс наклонился к нему ближе, и в черных глазах сверкнуло бешенство:

– Щенок! Заткнись, слушай старших! Сиди молча, понял?

– Хорошо, – спокойно согласился парень. – Я понял тебя, Марк. Сижу молча.

Несколько секунд Паулс, не мигая, смотрел на него, затем отвернулся и снова принялся рыться в сумке. Юра встал и с видимым трудом перебрался на койку Андрея.

– Нельзя сейчас врача, – тихо сказал он. – Оклемаемся, будем выбираться отсюда. А если чужого человека привести, через двадцать минут здесь будет наряд.

– Я понял, – так же тихо ответил Андрей. – Все деньги у нас забрали?

– Все, что было. Небольшая часть у Арнольда, к нему в купе не сунулись, побоялись посторонних. Но сколько там? Так, слезы одни.

Бондарев подумал. Думать было трудно, потому что слезились глаза и к тому же стало отчаянно, как при жестокой ангине, драть горло. Но какая-то мысль крутилась в голове, и наконец он выудил ее на поверхность:

– А проводница? Она им дверь открыла! Я видел, она стояла в проеме…

– Ну и что? Допустим, прижмешь ты ее, нож к горлу приставишь, она и признается, что пошла на это за две штуки грина. Заберешь ты у нее эти две штуки, если она по дурости не сообразила их скинуть или припрятать. А потом-то что?

Андрей вынужден был признать, что ничего.

– Хватит языками чесать, – одернул их Марк, закрывая сумку. – Собираться пора, скоро станция.

Братья Храповы не выразили удивления, только Василий тяжело вздохнул и перевалился набок. Юрка пересел и обтер полотенцем его серое лицо.

– Мы выходим, не доехав до Москвы? – уточнил Андрей.

– А ты как думал? Надо возвращаться.

– Зачем?

Марк рывком натянул футболку, вытер краем пот.

– Думаешь, я такое дело без последствий оставлю? – недобро прищурился он. – Чтобы все знали, что Марка Паулса может кинуть любая шваль? Нет, Андрюша… Пока я ворье не накажу, беспредельщиков этих, о новом деле и речи не будет.

– Так ты знаешь тех, кто нас вырубил? – Андрей совсем перестал понимать, что происходит. – Я думал…

Юрка невесело усмехнулся.

– Не знаю, что ты думал, – жестко бросил Марк, – но объясню тебе как дурачку: без наводки такие дела не делаются.

– Навели на нас, Андрей, понимаешь? – выговорил неожиданно Василий, приподнимая голову. – К гадалке ходить не надо. Все знали: куда поедем, сколько возьмем, сколько человек будет.

Вопрос «А кто?!» вертелся у Бондарева на языке, хоть он и понимал, что задавать его не следует. Как вдруг голова немного прояснилась, и Андрей сам понял ответ.

– Коврига… – удивленно сказал он.

– Вот именно. – Марк выглянул в окно, где виднелись купола какого-то городка. – Саня, тварь жадная! Свою долю срубил, еще и нашу захотел. Дадим ему столько, чтобы подавился…

К дому Ковриги они подошли поздно ночью. Василий поднял голову, отсчитал, шевеля губами, нужный этаж.

– Не спит, – пробормотал он, – денежки считает.

Они стояли втроем: Марк, Андрей и Василий Храпов. Арнольда и Юрки с ними не было: Паулс отправил их в Москву «для подготовки плацдарма», как он выразился.

– Зачем мы сюда пришли? – тихо спросил Андрей, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Коврига нам в жизни не откроет. Проще выследить его, когда он выйдет из дома.

– Почему не откроет? – усмехнулся Марк. – Откроет, никуда не денется. Он, дурашка, думает, что мы ни о чем не догадались.

– Вроде как оно само сделалось, – хмыкнул Василий. – Налетели ветры злые и сорвали черну шапку. А он только направление указал.

– Ладно, пошли. Чего впустую балаболить?

Они поднялись на третий этаж. Марк шел впереди, за ним – Андрей, Храпов замыкали шествие. Один раз, когда этажом выше хлопнула дверь и раздался женский голос, они остановились, выжидая. Женщина проговорила что-то недовольным тоном, хлопнула крышка мусоропровода, и на лестнице вновь стало тихо.

– Пошли, – приказал Марк. – Так, Вась, встань здесь, чтобы он тебя не видел. А ты, малыш, иди сюда, поближе.

Поймав вопросительный взгляд Андрея, пояснил с нехорошей улыбочкой:

– Ты-то у него точно подозрений не вызовешь.

И нажал на кнопку звонка.

Бондарев был уверен, что им не откроют. Он слышал шарканье шагов в квартире, чувствовал, как дышит ему в плечо спрятавшийся сзади Васька Храпов, и думал, что зря они все это затеяли. Только насторожат Ковригу. Он уверен, что группа Паулса уже в Москве, и чувствует себя в безопасности, а они, получается, предупреждают его…