Неодолимое желание - Джеффрис Сабрина. Страница 44

— О, безрассудство не моя стихия, — тщетно пыталась протестовать Вирджиния.

— Сомневаюсь. В любом случае я просто пришел сказать, что повязка мне не нужна. — Опустившись на ближайший стул, Гейбриел наклонил голову. — Сама посмотри.

Вирджиния осторожно подошла к нему, стараясь держаться сбоку, и стала рассматривать рану, предварительно убрав прядь волос. Гейбриел оказался прав. Рана перестала кровоточить и затягивалась коркой.

Он поймал ее руку и поднес к губам. Не спуская с нее глаз, он поцеловал ей руку. Поцелуй был таким нежным, что у Вирджинии перехватило дыхание. Потом, перевернув руку, он поцеловал ладонь, затем запястье.

Она почувствовала, как безумно бьется у нее пульс, как сладко ноет тело.

— Не надо, — с трудом прошептала она, освобождая руку и пытаясь уйти.

Удержав ее за талию, Гейбриел посадил ее к себе на колени.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? — хрипло спросила она, пытаясь освободиться из его объятий. — Ты не должен…

— Хочешь узнать истинную причину моего проигрыша сегодня? — пробормотал ей на ухо Гейбриел.

Она замерла, чувствуя, как в горле колотится сердце. Она сидела к нему спиной и не видела его лица, но ощущала его напряженную плоть. И это подогревало ее собственное желание.

Гейбриел протянул руку, чтобы расстегнуть ей ночную рубашку, и Вирджиния позволила ему сделать это, не сопротивляясь, даже когда он обнажил ее грудь.

— Я проиграл, потому что не смог сосредоточиться. Моя голова была в другом месте. — Он прикрыл рукой ее обнаженную грудь. — Я думал о тебе. О том, как сильно я тебя хочу. О том, как сильно я хочу быть здесь, с тобой.

Вирджиния задохнулась от пронзившего ее сладострастного чувства, которое больше не могла отрицать. Она тоже хотела, чтобы он был здесь, с ней.

Он нежно поглаживал ее грудь, и с ее губ сорвался сладостный вздох.

— Значит, — выдохнула она, — ты обвиняешь… меня… в своем… проигрыше?

— Ну что-то в этом роде. Хотя, если бы в конце дорожки ты стояла в таком виде, как сейчас, обещаю, я бы выиграл.

Вирджинию охватила чисто женская радость. Она пыталась твердить себе, что это были привычные слова опытного соблазнителя, но она в это больше не верила. Особенно после их вчерашней встречи в конюшне. Гейбриел мог быть кем угодно, но только не самодовольным льстецом.

Его руки, уверенные и ласковые, обхватили нежную округлость ее груди, лаская соски, пока волна чувственных ощущений не накрыла Вирджинию с головой. Ее тело таяло и стонало от дикого желания. Ничего более прекрасного она никогда не испытывала, и хотя не должна была уступать ни ему, ни себе, ей очень этого хотелось.

Гейбриел медленно поднял вверх ночную рубашку, чтобы она не мешала его руке проникнуть в самое сокровенное ее местечко. Вирджиния слышала, как он горячо дышит ей прямо в ухо.

— Ты не носишь панталон.

— Когда сплю — никогда, — покраснела Вирджиния.

— Надо мне почаще заставать тебя в ночной рубашке. — Его рука нащупала влажное, изнемогавшее от желания, жаркое лоно, и он стал умело и уверенно ласкать ее. Когда его пальцы проникли внутрь, Вирджиния охнула. Эти ласки доставляли ей такое же удовольствие, как и тогда на конюшне.

— Вы пытаетесь соблазнить меня, сэр? — прошептала она.

— Совершенно верно. Получается?

Конечно, получается. В этом деле он был дьявольски хорош.

— Нет, конечно.

— Придется мне приложить дополнительные усилия. — Его смех с хрипотцой заставил сердце Вирджинии сильно заколотиться.

О Господи, это погубит ее. Но какие же сладостные ощущения дарят ей его прикосновения, когда одной рукой он ласкает грудь, а другой касается того места, где пульсирует ее желание. У этого мужчины прямо-таки дьявольский талант соблазнителя.

— Ты не должен… Мы не можем…

— Мы можем и будем. — Гейбриел запечатлел у нее на шее горячий поцелуй. — В конце концов, ты собираешься за меня замуж. Кого волнует, если в брачные отношения мы вступим раньше?

— Я не давала согласия выходить за тебя замуж, — смутилась Вирджиния.

— Да, тут ты проявляешь упрямство. — Гейбриел продолжал ласкать ее плоть, проникая внутрь и заставляя ее вскрикивать и желать большего. — Вот почему я должен прибегнуть к такой тактике.

— Ты просто хочешь получить свое наследство, — обвинила его Вирджиния, хотя сама в это больше не верила.

— Если это — единственная причина, которая удерживает тебя от согласия на брак со мной, я могу прямо сейчас решить эту проблему. Я откажусь от своего наследства. Как только я женюсь, бабушка будет довольна и никого не лишит наследства. Я просто скажу ей, чтобы мою часть она разделила среди остальных.

Вирджиния в состоянии шока развернулась к нему лицом. Неужели он действительно откажется от своего состояния ради нее?

— Ты шутишь?

Искреннее выражение его лица потрясло Вирджинию.

— Деньги мало значат для меня.

— Даже если они могут помочь тебе осуществить свою мечту?

— Я и без них могу это сделать.

— Ты хочешь сказать, с помощью пари, участвуя в гонках? — сжалось сердце Вирджинии.

— Без наследства мне придется участвовать в гонках, чтобы обеспечить нас, — блеснул глазами Гейбриел.

— В таком случае будет лучше, если ты получишь наследство.

— Осторожно, моя дорогая, — пробормотал Гейбриел, — или я подумаю, что ты выходишь за меня из-за денег.

— А ради чего еще мне выходить за тебя замуж, за такого бесшабашного человека? — рассердившись, толкнула его в грудь Вирджиния.

— Ради этого, — мрачно улыбнулся Гейбриел.

Он целовал ее медленно, страстно. И все это время не переставал ласкать, доводя до изнеможения. Вирджиния вскрикнула, оторвавшись от его губ, чтобы перевести и восстановить дыхание. Но ей это не удалось. Гейбриел опрокинул ее себе на руки и коснулся губами груди, продолжая умело ласкать между бедер. Казалось, он знал то, что ей нужно, гораздо раньше, чем она сама поняла это.

— Я хочу тебя, любовь моя, — простонал он, не отрываясь от ее груди. — Я хочу любить тебя. Позволь мне это сделать.

Здравомыслящая женщина сказала бы «нет». Как только она отдаст себя ему, пути назад не будет. Им придется пожениться. А он по-прежнему продолжает хранить от нее секреты, как будто прячется за запертой дверью, у которой даже ручки нет.

Но ведь он перестал носить ради нее черную одежду. Еще и от наследства хочет отказаться. Это было гораздо больше того, на что она надеялась. Но другой единственный вариант — прямо сейчас отправить Гейбриела прочь и растянуть его ухаживания на более длительный период, пока она не будет в нем уверена, — ее тоже не привлекал.

Она устала стараться для всех и никогда ничего не брать для себя. Она устала от бесконечного желания иметь собственный дом, семью и мужа. То, что предлагал Гейбриел, не является идеальным. Но разве есть в этом мире что-то идеальное?

Где-то глубоко в душе у нее жила уверенность, что однажды он посвятит ее в свои тайны. Он уже позволил ей проникнуть в них глубже, чем она надеялась.

— Хорошо, я согласна, — заглянула она в его бездонные глаза.

Застонав удовольствия, Гейбриел поставил ее на пол, чтобы иметь возможность снять сапоги и отбросить их в сторону. Потом он поднялся и потянул с плеч Вирджинии ночную рубашку. Она легко соскользнула с тела, оставив ее обнаженной, как березку зимой.

Гейбриел не сводил с нее потемневших от желания глаз. Его взгляд был обжигающим и обожающим одновременно.

— Ты самая прекрасная женщина, какую я когда-либо видел.

— Мне известно, что в твоем окружении довольно много красивых женщин, — прошептала Вирджиния, разрываясь между желанием поверить ему и страхом, что лишится невинности только ради того, чтобы удержать такого шалопая, как он.

— Несмотря на общественное мнение, — засмеялся Гейбриел, — в моем окружении все больше лошади да мужчины, которые участвуют в гонках. От респектабельного общества я держусь как можно дальше, и те женщины, которых я там знаю, либо скучны, либо глупы. Либо и то, и другое сразу. Ты не принадлежишь ни к тем, ни к другим.