Тайный воин - Флевелинг Линн. Страница 74

— Спасибо, мой лорд. — Тобин принял это признание, кивнув и ожидая, что теперь старик обратится к своему сыну, которого словно не замечал.

Корин достал из-под рубашки письмо и протянул его старому лорду.

— Король посылает тебе свои поздравления, мой лорд, и приказы перед завтрашним походом.

Ларент секунду-другую пристально смотрел на документ и лишь потом с осторожностью взял его. Он повертел свиток, изучая печати, и пожал плечами.

— Не может ли кто-нибудь прочесть это вслух, твое высочество? Мы тут к такому не привыкли.

— Оруженосец Киротиус, прочти письмо короля своему уважаемому отцу, — сказал Корин, и Тобин догадался, что принц тоже заметил невнимание старика к сыну.

Лохматые брови Ларента взлетели вверх, его здоровый глаз уставился на юношу.

— Ки? Это ты? Я тебя не узнал, мальчик!

— Привет, пап.

Тобин ожидал, что уж теперь-то они рассмеются и обнимутся, как это делали при встрече Фарин и его родня. Однако Ларент смотрел на сына как на незнакомца, явившегося в дом без приглашения.

— Похоже, ты и впрямь неплохо устроился. Не зря Ахра говорила.

Письмо дрожало в руках Ки, когда он разворачивал свиток.

— И читать даже научился? — пробормотал Ларент. — Ну хорошо, давай.

Ки прочел вслух короткое послание. Оно начиналось с обычных приветствий, потом в нем говорилось, что Корин назначается командующим операцией. Ки ни разу не запнулся, но к тому времени, как он дочитал до конца, щеки у него пылали.

Его отец слушал в молчании, потом повернулся к Корину.

— Эти вороватые ублюдки несколько недель назад перенесли свой лагерь выше в горы, после того как мы на них напали. Если Ахра не вернется, вас проводит Иннис. Там есть тропа, по ней вы зайдете к ним с фланга. Если выйдете этой ночью, они, возможно, будут слишком пьяными, чтобы вас услышать. И к рассвету вы сможете их взять. — Он помолчал, пристально глядя на Корина. — Сколько у тебя опытных людей?

— Четыре десятка.

— Ну так пусть они держатся вместе и поближе к тебе, твое высочество. Этих разбойников одолеть не так-то просто. Зимой они ограбили половину деревень в нашей долине и увели с собой немало женщин. Я гоняюсь за ними с тех пор, как прибыл сюда, и нам тут пришлось несладко. Я сам водил своих людей, пока нога у меня не сгнила окончательно. — Он опять внимательно посмотрел на Корина и покачал головой. — Ну, ты просто держись рядом со своими людьми, слышишь? Я не хочу в ответ на это письмо посылать королю твой прах.

— Мы неплохо учились в Скале, мой лорд, — сухо произнес Корин.

— Да я в этом и не сомневаюсь, твое высочество, — мрачно сказал старик. — Но никакие тренировки и науки тебе не помогут, если нарвешься на засаду.

Они остались на ночь в этом безрадостном доме, и Ки хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Если бы его отца не произвели в лорды, королю никогда и в голову не пришло бы отправить компаньонов именно сюда. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как Ки жил со своими родными; он даже не осознавал, насколько изменился сам, пока не вернулся домой и не увидел, как они смотрят на него. Даже Амин и Димиас украдкой бросали на него завистливые взгляды. Младшие дети, по крайней мере те, кто его помнил, были счастливы повидаться с братом и просили рассказать что-нибудь про столицу. А его маленькие единокровные сестрички и братишки вместе с незаконнорожденными отпрысками, как бельчата, карабкались на каждого, что сидел достаточно спокойно, включая и Корина, который, к счастью, не возражал. Как бы Киротиус ни относился к принцу, тот умел очаровывать людей, когда ему того хотелось. И был еще момент, когда Ки получил истинное удовольствие, наблюдая, как один из едва научившихся ходить карапузов с обкаканной задницей влез на колени к Албену.

Но, впрочем, ему не стало от этого легче. Теперь все компаньоны знали, что он действительно «безземельный рыцарь». При виде отца и бедняжки Секоры, принаряженных в пышные, но грязные одежды, он чуть не умер от стыда. Его отец частенько говорил о тех, кто пытался прыгнуть выше головы, так: «Можешь нарядить свинью в шелка, но это не научит ее танцевать». Лишь теперь Ки понял весь смысл этой поговорки.

Большинство обитателей дома укладывались спать с заходом солнца. Младшие дети спали в общей куче на полу, вперемешку с кошками и собаками. Иннис и старшие сыновья засиделись с гостями за чудовищным вином, пытаясь проявить гостеприимство. Иннис, четвертый законный отпрыск после Ахры, медлительный здоровяк, был неразговорчив до такой степени, что иной раз выглядел грубияном. Он проявлял гораздо больше способностей к кузнечному делу, чем к военному. Из-за этого, да еще из-за искалеченной ноги, он остался дома, когда старшие отправились воевать. Амин и Димиас служили гонцами во время последних стычек с бандитами, и видно было, что Иннис не простил им такой удачи, так же как не готов был простить и Ки.

Корин держался великолепно. Он чашу за чашей пил отвратительное пойло и нахваливал его так, словно это было драгоценное красное из Каллиана. Он шутил с Амином и даже вызвал одобрительную усмешку Инниса, предложив помериться с ним силой; но Иннис быстро прижал руку принца к столу, хотя Ки заподозрил, что Корин просто уступил его брату. Калиэль отплатил за гостеприимство тем, что спел несколько новых песен, и это несколько улучшило общее настроение. Но Ки слишком остро ощущал взгляды, которые Албен, Маго и их друзья тайком бросали на него, и их усмешки в сторону Секоры, пытавшейся изображать хозяйку. Она всегда была добра к Ки, и он едва не бросился на Ариуса, когда тот ответил ей грубо. Его братья тоже это заметили, и их лица помрачнели.

Лисичка под столом схватил Ки за колено и покачал головой. Даже в таком жалком доме оруженосец королевского дома не должен был позорить наследного принца или своего лорда дракой. Руан и Бареус сочувственно посмотрели на него с другого конца стола, но от этого Ки почувствовал себя только хуже.

Тобин понимал состояние друга; он всегда все понимал. Не обращая внимания на грубиянов, он говорил с Амином об охоте, а с Димиасом немного обсудил технику боя на мечах. Время от времени он улыбался Ки, и ничего фальшивого в его улыбке не было.

Ки испытал огромное облегчение, когда все наконец направились в покои, предназначенные для их ночлега. Корин, слегка покачиваясь, обнял Инниса за плечи и заявил, что тот — отличный парень. Тобин и Калиэль поддержали принца и повели следом за Секорой. Ки немного задержался, не желая очутиться рядом с Маго и остальными насмешниками; в этот момент он бы за себя не поручился.

Его мачеха повела гостей наверх, в относительно чистую спальню, где стояли две большие кровати. Наверняка отец Ки видел в этом просто скандальную роскошь, но Ки чуть не провалился сквозь пол, когда Секора сказала Корину, что оруженосцам приготовлено место на сеновале над конюшней, — как будто они были простыми слугами! Корин, однако, очень вежливо попросил, чтобы для оруженосцев принесли тюфяки наверх.

Остальные комнаты на этом этаже, который вообще-то предназначался для личных апартаментов членов семьи, оставались неотремонтированными и неприбранными, и, судя по всему, отец Ки совершенно не видел необходимости что-то менять здесь. Все помещения были пустыми и пыльными, голые полы густо устилал птичий и мышиный помет. Поскольку вся семья жила и спала в нижнем холле, им было все равно, что происходит наверху.

— Ты не против, если я ненадолго спущусь вниз, Тобин? — тихо спросил Ки.

Тобин пожал его руку.

— Все в порядке, Ки. Иди.

— Так значит, ты вернулся, чтобы тут повоевать? — спросил Амин, освобождая для Ки место на скамье. — А правда, что ни один из вас до сих пор не был в настоящем сражении?

— Правда, — кивнул Ки.

— Вот потеха-то! Столько лет прожил рядом с королевскими гвардейцами, а прибыл в такую даль, чтобы в сражении поучаствовать, — усмехнулся Димиас. — Потроха Билайри, Ки, даже я успел повоевать! Почему же твой дружок герцог до сих пор не брал тебя с собой?