И грянул в Хренодерках гром - Андрианова Татьяна. Страница 59

Алишер вовсе не желал ссориться с местным жрецом. Только предания анафеме ему не хватало. Да и местное население и без того не страдает дружелюбием, а заслышав пламенный призыв служителя Всевышнего, тут же примутся ставить палки в колеса. Сильно, конечно, навредить не смогут, но приятного все равно мало.

Впрочем, волновался он зря. Жреца дома не было. Гонорий вышел утром из храма, где с трудом отстоял утренний молебен, и увидел, как в Хренодерки, разбрызгивая дорожную грязь, въехала тройка затянутых в кожу мужчин. То ли наемники, то ли еще кто — поди разбери. По серебряным шипам на одежде, торчащим рукоятям мечей и кинжалов можно было смело сделать вывод, что мужчины приехали не за хреном. Дорожная пыль, толстым слоем покрывавшая одежду, выражение усталости на суровых лицах свидетельствовали о том, что гости приехали издалека.

Жрец задумчиво потеребил жидкую седую бороду и тяжело вздохнул.

— Никак к нам маги по душу умертвия пожаловали? — вопросил он небеса, но ответа, разумеется, не дождался. — И надо же мне было отправить это треклятое письмо! Да еще сдуру про практикующих некромантусов наплел. Лучше бы себе замену какую попросил, — запоздало каялся он. — Надо бы Светлолику предупредить. Куда это Марыська запропастилась?

Марыська действительно запропастилась. Приехавший на сватовство к ведьме вихрастый Лишко соблазнил девицу сладкими посулами замужества и страстными объятиями на сеновале. За весеннюю ночь парень успел наобещать многое, и не только наобещать. Спала довольная друг другом парочка, как говорится, без задних ног, и чтобы заставить их пробудиться, нужен был набат или же трубы армии захватчиков.

Гонорий, надсадно кашляя, торопливо, насколько могли двигаться старческие ноги, зашел в дом, нацарапал карандашом записку, что ушел к Лике за лекарством от кашля и вернется к вечерней службе. Он перекрестился, моля Всевышнего, чтобы непутевая Марыська не позабыла все буквицы, что с таким трудом вдалбливались в ее голову, и поплелся в лес самостоятельно.

В Безымянном лесу дождь кончился. Природа словно вздохнула с облегчением, и все краски вокруг приобрели какую-то особенную четкость и резкость. Впрочем, слякоти, как в Хренодерках, не было. Влага хорошо впиталась в сухой грунт, и подстилка уже не пружинила под лаптями Доненьки, как обычно, но и не чмокала. Доненька прибежала к двери ведьминой избушки, словно вихрь в женской юбке, и забарабанила в дверь. Ногами. Изнутри донеслось недовольное ворчание вервольфов и сонный голос Дорофея Тимофеевича, который неприветливо поинтересовался, кого это леший принес.

— Леший меня не приносил, я сама пришла, — сообщила девица. — Меня моя мать, Параскева, прислала.

Ставень распахнулся, и из окна высунулась взъерошенная морда кота.

— Наверняка голова решил, что раз сыро, строить сарай не надо, — с видом опытного ясновидца изрек он, так как какие еще дела у жены головы к его хозяйке, даже не мог предположить.

— Нет. Там маги в село пожаловали! — запаленно выдохнула Доненька. — Сами страшнющие, суровые… в лес Безымянный идти хотят.

— И что? — не понял Дорофей. — Нам их проводить, что ли?

— Нет! — Гостья мотнула головой так энергично, что косынка съехала набекрень. — Мама сказала, чтобы Светлолика уходила к лешему.

— Дожили! — закатил голубые глаза кот. Уселся на подоконник и обвил лапы пушистым хвостом. — Мы им, понимаешь, помогаем, лечим, от дождя избавили, а они нас к лешему посылают.

— Да я не в обидном смысле, — попыталась исправить положение Доненька, но сама запуталась и пояснить смысл сказанного не смогла.

На ее счастье, их довольно громкой беседой заинтересовалась Светлолика. Она совершенно не выспалась и пребывала в скверном расположении духа, так что когда пронзительный взгляд светло-серых с зелеными крапинками ведьминских глаз подозрительно смерил и без того перепуганную сельчанку, душа последней окончательно ушла в пятки, предпочитая затаиться от греха подальше.

— Ну? — вместо приветствия поинтересовалась ведьма у оторопевшей Доненьки, которая испуганно гадала, превратят ее в жабу или ограничатся крысиным обликом. «Лучше бы в зайца, — испуганно думала она, — они симпатичнее». — Что за шум, а драки нет? — И, не дождавшись ответа от вконец деморализованной хренодерчанки, добавила: — Кошка язык съела, что ли?

«Превратит в кошку — тоже ничего, — пыталась свыкнуться с грядущей трансформацией Доненька. — Лови себе мышей да спи на печке».

— А она нас к лешему посылает, — наябедничал кот и даже мурлыкнул, сам поражаясь своей вредности.

— К лешему, говоришь? — задумчиво протянула Светлолика, тщетно пытаясь пригладить всклокоченные со сна волосы пятерней. Не помогло. С такой буйной шевелюрой не каждый гребень справится. — Любопытно. А зачем?

— К нам маги приехали. Страшные такие — жуть! Один со шрамом прямо на лице… — В запале селянка изобразила зверское выражение лица, даже прочертила пальцем по лицу, демонстрируя наглядно, как именно выглядит увечье. Но тут вспомнила, что показывать на себе постигшее кого-то ранение — дурная примета, и стала срочно обмахивать щеку ладошкой и плевать через плечо, дабы отвести беду. — Ужас! Мама сказала, чтобы ты срочно бросала все и в лес уходила. Мол, леший тебя укроет. Вы же с ним родня… — Доненька поняла, что ляпнула что-то не то. Конечно, всякий в селе знал, что любая нечисть и ведьма родственники друг другу, но говорить об этом в лицо лесной отшельнице не рекомендовалось. Девушка срочно скрестила пальцы за спиной — говорят, от сглаза помогает. Другой же рукой изобразила «козу», на случай, если не поможет первый знак. — Тьфу ты, знакомы, в общем. Но идти надо сразу. Сейчас.

— Как это идти? — опешил Дорофей Тимофеевич. — Это что же это получается, надо все, что нажито непосильным трудом, тут бросить? Не согласен! Это произвол! Так и запишите в протоколе собрания!

— Успокойтесь, Дорофей Тимофеевич, нет у нас ни собрания, ни протокола, записывать ничего не станем, так запомним, если вас это устроит, — спокойно молвила Светлолика. — Хотя насчет собрания идея хорошая. Завари-ка, Евстах, нам чайку… И ты, Доненька, заходи, — думу думать будем.

В это время леший, которого ведьме так любезно рекомендовал посетить голова Хренодерок, стоял под разлапистой елью и чувствовал себя распоследним идиотом. Ему удалось то, что не удавалось другим — найти вампира. Хотя, если быть точным, Валсидал сам обнаружил лешего, дабы со всем трагизмом сообщить пренеприятнейшее известие: к нам приехали ведьмаки. Вяз Дубрович вынес данное известие мужественно, можно сказать, стоически. Больше его расстроил сам факт присутствия обнаженного вампира в лесу.

— Срамота! — оценил внешний облик кровососа леший. — У меня приличный лес, здесь дети малые и женщины прогуливаются, а вы, господин вампир, разгуливаете здесь в совершенно непотребном виде.

Валсидал, во время разговора спокойно восседавший на ели, пригорюнился.

— Да рад бы я порты надеть, только нет их у меня. Из-за двуипостасных, проклятых, последнего лишился. Нечем теперь срам прикрыть. Вы бы, леший, приструнили своих подданных. Чего это они на меня охоту затеяли? Благо бы мяса хотели, так ведь кожа да кости — польститься не на что.

Вяз Дубрович, с чьей подачи и была затеяна травля вампира, задумчиво почесал затылок. Штанов с собой он не носил, взять их было совершенно негде. Впрочем, двуипостасные, может, и не откажут хозяину леса в просьбе, только далеко до них, идти не хотелось. В этот период глубокого раздумья на лесной тропинке показались Флоднег, Вешил и Т, позади них шумно топал Намурас с арбалетом наперевес. Заряженное оружие честно предъявлялось учеником каждому подозрительному кусту, что очень задерживало передвижение самого ученика. Насаждения никак не реагировали на угрозу получить арбалетный болт, и парнишка на всякий случай пинал ветки, рискуя получить укус притаившейся там твари. Но пока Всевышний оберегал нескладного ученика от травм конечностей.

— О, маги! — обрадовался леший.