Комплекс Росомахи - Зосимкина Марина. Страница 33

поднимать шум, но ничего другого просто не оставалось. Он все неоднократно

просчитал, выверил, и получалось, что шум поднимать придется.

Водорезов являлся начальником отдела комплектации и готовой продукции

корпорации «Микротрон НИИРТ». А это значило, что в его обязанности входило не

только обеспечить высокотехнологичное производство необходимыми деталями,

узлами и материалами, но и принимать на склад под свою материальную

ответственность готовые изделия, а также нести ответ за их сохранность.

Аркадий Водорезов был человек очень пунктуальный и обязательный, чем

бы он ни занимался. И будь то его постоянная работа или временная, или просьба

друзей, он всегда старался все сделать безупречно и в срок. Особенно, конечно,

это касалось работы и поручений, с нею связанных. Это – реноме, и тут должно

быть все четко.

И Элечка расстроится, оттого что в Турцию в этом году так и не полетим. С

работы бы не полететь хорошей. Тут не только бонусов, постоянной должности

лишиться можно.

Аркадий Яковлевич глубоко вздохнул, сильно выдохнул и набрал номер

начальника производства, Шведова Анатолия.

– А я точно говорю, крыса в цеху! – рубанул Берзин. – И ничего, Анатолий,

оскорбительного я тебе не сказал. Ты что, за каждого из своих поручиться головой

можешь? За каждую пипетку размалеванную? Или господа-наладчики у тебя все

на таком высоком доверии? Более того, я уверен на все двести процентов, что

лампа до сих пор где-то на участках припрятана! Я ручаюсь за своих ребят, мимо

них муха не пролетит, не то что лампа бегущей волны в сборе!

Вчера по инициативе начальника отдела комплектации была проведена

встречная проверка. Забил тревогу Аркадий Водорезов, так как обнаружил

неприятное разногласие между числом отпущенных им комплектующих деталей и

количеством поступивших на склад готовых ламп.

Аркадий разволновался не на шутку, это понятно. И он очень хотел

убедиться, что все в порядке, просто сбой программы, ошибка при подсчете, да

мало ли что. Толик Шведов пошел ему навстречу, приостановил работу всех

участков, и они в компании с Петрасом прошлись, вооруженные простыми

карандашами и блокнотами, по рабочим местам и станциям вакуумной откачки.

Водорезову чрезвычайно не хотелось шума на всю корпорацию, а еще он

надеялся, что недоразумение разрешится тут же, быстро и на месте, поэтому он

не был в восторге от компании неулыбчивого прибалта, но Толик сказал – так будет

лучше, и Аркадий неохотно подчинился.

Без шума не получилось, потому что одной ЛБВ действительно не

доставало. Они искали везде, на всех участках. Они собрали несколькими

неровными холмиками и выложили на длинном верстаке все имеющиеся узлы и

детали, и десять раз пересчитали уже собранные и почти готовые лампы, которые

по техпроцессу никак нельзя извлечь из вакуумной камеры, но они там точно были

и виднелись сквозь выпуклое серое оконце на двери.

Теперь уже и Шведов имел растерянный и несколько испуганный вид,

девочки-сборщицы и взрослые тетки, работающие на вакуумной откачке, жались у

стен и тоже были растеряны и напуганы. Крепкие мужики-наладчики в пыльных

синих тужурках мрачно исподлобья следили за всеми перемещениями высокой

комиссии, изредка обмениваясь хмурыми взглядами и междометиями.

Особнячком от всех стоял заместитель Водорезова Игнат Сергеевич Лушин,

суетливый и услужливый предпенсионер, который сегодня не суетился, а только

встревожено крутил головой, как будто боялся, что откуда-то из-за перегородки на

него вылетит огромная муха-мутант или пропитанная ядом кураре стрела индейца.

Он был бледен, глаза ввалились, а щеки сдулись и обвисли двумя неаккуратными

щетинистыми мешочками. Вероятно, это было следствием недавно перенесенной

болезни.

Был составлен акт, на чем особенно настаивал начальник комплектации. Он

горячился как-то уж неприлично, видимо, с перепугу. Высказался, что ежели бы

свистнули отдельные детали с его подведомственного склада, то не смогли бы так

грамотно подобрать все составляющие конечного продукта – все без исключения и

только в единственном экземпляре. Потом визгливо, почти на истерике, наехал на

цеховую охрану, заявив, что на участки шляется всяк, кому не лень, а эти

дармоеды в униформе даже не поднимут головы от кроссворда.

«Разберемся», – неприязненным тоном произнес Берзин, а мрачный Толик

Шведов, кивнул, опустив голову еще ниже, а потом подписал, что там нацарапал

бюрократ Водорезов.

И вот сейчас Шведов и Берзин, засев с утра в берзинском кабинете,

обдумывают варианты, ищут выход. Потому что Берзин уверен – не вынесли пока

на улицу вещь, не было такой возможности. Где-то она припрятана до поры до

времени, до того момента, когда шум поутихнет, поуляжется, а там уж прохиндей

что-нибудь придумает, чтобы пронести ее через кордоны. Значит, надо усилить

бдительность и быть начеку.

Хотя у прохиндея может иметься сообщник в высоких кругах. Тогда можно

сразу идти и писать заявление по собственному, и хорошо будет, если его просто

подпишут. Шведова это не касается. Шведову точно никто ничего подписывать не

будет, а отправится наш великий организатор техпроцессов прямиком на нары.

Так ничего и не придумав, подчинились необходимости идти сдаваться

Лапину. Но перед этим тяжким делом решили покурить. Отправились с этой целью

за запасную лестницу между четвертым и пятым этажами, чтобы, по возможности,

ни с кем не общаться и не заводиться.

Однако на площадке, усилиями персонала самостийно обустроенной под

курилку, красиво облокотясь о поручень скрипучего офисного кресла, уже курила

сигаретку Надежда Михайловна Киреева, веселая змея, как звали ее промеж

собой мужики «Микротрона». С нею рядом, приткнув обтянутую серенькой

юбочкой попу к широкому подоконнику, стоял суровый ужас под названием

«юрисконсульт Трофимова».

Мужчинам некуда было деваться, и они остались.

– Ну что, вычислили злоумышленника? – непринужденно спросила их

Киреева, изящно обмакивая сигаретку в чумазую пепельницу. Она всегда была в

курсе событий.

Берзин поморщился, Толик не расслышал. Хотя обе дамочки были вне

подозрений, как не имеющие доступа в цех, обсуждать с ними данную проблему

мужчинам не хотелось.

– Надо обыск устроить, – компетентно проговорила Киреева, не обратив

внимание на их невежливое молчание, – с собачкой. Вы знаете, Петрас, собачки

такие умные бывают. Они даже наркотики ищут. И оружие. Ну это-то вы знаете! Как

профессионал.

Берзин расправил плечи. Шведов не повелся, Шведову Катя Позднякова

нравилась, в смысле, теперь уже Демидова. А не это самовлюбленное существо,

которое считает, что мир создан только для него. Для нее, в смысле. И что Катя в

ней нашла? Небось еще секреты ей доверяет, советуется. А доверять ей можно,

как сытой анаконде. Пока сыта, не укусит и не съест.

Но Петрас расхорохорился и, прикурив, принялся объяснять хищной

красотке, что собачка в данных условиях след не возьмет, запутается, слишком

много схожих запахов. Но, вообще-то, Надежда Михайловна, вы молодец, потому

что сразу конкретные меры предлагаете, а мы вот до этого и не додумались!..

Надежда Михайловна самодовольно откинулась в кресле. Лесть ей всегда

нравилась.

Тут открыла рот эта молоденькая мегерка. Толик заметил, что бравый

Петрас тоже ее побаивается. Надо же, ничто человеческое…

– И что вы все-таки намерены предпринять, позвольте поинтересоваться? –

строго осведомилась Трофимова, поочередно оглядывая мужчин, как на допросе,

хотя ни один из них пока на допросе не бывал, Бог миловал.

– Петрас Ольгертович, – не дождавшись ни от одного из них реакции,