Возвращение королевы - Флевелинг Линн. Страница 90

— В этом не было нужды, — сказал волшебник.

— Дураки вы все! Любая девушка, у которой начались лунные циклы, должна это знать! А ну, мужчины, убирайтесь отсюда, дайте мне поговорить толком с моей девочкой.

Она едва ли не вытолкала Ки и Аркониэля из комнаты и захлопнула за ними дверь.

— Я знаю, как делают кольца для предохранения, — проворчал Ки.

Его сестры и служанки частенько вечерами сидели у очага, сплетая маленькие пряди шерсти и ленточек, а потом обмакивали их в оливковое масло. В их доме все буквально спали друг на друге, так что никаких тайн интимной жизни просто не существовало. Если девушка не хотела ребенка, она знала, как пристроить такое колечко перед тем, как лечь в постель с мужчиной. Но представить Тамир на их месте Ки не мог.

— Я только поцеловал ее! Я ни за что не стал бы…

Аркониэль ухмыльнулся и промолчал.

Ки нахмурился, прислонился к стене и, сложив руки на груди, стал ждать Тамир.

Вышла она слегка побледневшей. Следом шла Нари, сердито грозя Ки пальцем.

— Ты! Не вздумай расшнуровывать свои штаны!

— Да мне и в голову не приходило, черт побери! — крикнул Ки ей вслед, когда старая кормилица грузно затопала вниз по лестнице. — Тамир, как ты?

Тамир все еще выглядела потрясенной.

— Хорошо. Но если то, что сказала Нари, правда, я скорее отправлюсь в бой без оружия, чем решусь завести ребенка. — Она вздрогнула, потом выпрямилась и посмотрела на дверь башни. — Она заперта?

Аркониэль кивнул.

— Если хочешь, я открою.

— Я должна попытаться еще раз. Вы можете пойти со мной.

— Попробовала бы ты нас остановить, — фыркнул Ки, и он совсем не шутил.

Аркониэль прикоснулся к замку, и дверь распахнулась.

— Позволь мне пойти вперед и снять чары с верхней двери.

Ки шел следом за Тамир, почти вплотную, когда она поднималась по ступеням, и был удивлен, как обыденно все выглядело здесь при свете дня. В косых утренних лучах танцевали пылинки, сквозь стрелковые щели в стенах врывался ветерок, заполняя башню сладкими запахами трав.

Аркониэль открыл дверь в комнату Ариани, и там было еще светлее, но Ки все равно не отходил от Тамир и с подозрением осматривал все углы. Ставни на западном окне все еще были открыты, и Ки слышал доносившийся снизу шум реки и утренний птичий хор в лесу.

Тамир остановилась в середине комнаты и медленно повернулась вокруг себя.

— Ее здесь нет, — сказала она наконец, но не с облегчением, а огорченно.

— Нет, — согласился Аркониэль. — Я часто ощущал ее присутствие по ночам, но днем — никогда.

— Брата я видела в любое время, хоть днем, хоть ночью.

— Его призрак совсем другой.

Тамир подошла к окну. Ки пошел за ней, не слишком доверяя рассуждениям Аркониэля о призраках. Насколько знал он сам, кровожадные спутники ночных кошмаров могли возникнуть невесть откуда в любой момент. Привидения всегда были опасными, по крайней мере, так учили Ки, да и как он мог в этом сомневаться, когда видел все собственными глазами?

— И что же мне делать? — вслух сказала Тамир.

— Может, и ничего, — ответил Аркониэль.

— Тогда зачем жрица велела мне идти сюда?

— Есть вещи, которые нельзя исправить, Тамир.

— А как же Лхел? — спросил Ки. — Ведь мы пока ее не видели. Она всегда умела усмирять Брата. Тамир, давай отправимся в лес, как раньше.

Тамир сразу взбодрилась и направилась к двери.

— Ну конечно! Могу спорить, она ждет нас, как всегда.

— Постой, — окликнул ее Аркониэль. Ки обернулся и увидел, что волшебник смотрит на него с грустью в глазах. — Ее здесь больше нет.

— Откуда ты знаешь? — спросила Тамир. — Тебе ведь известно, какая она. Если не хочет, чтобы ее нашли, так никто и не найдет, а если захочет — будет ждать прямо на дороге.

— Я тоже так думал, пока… — Аркониэль запнулся, и Ки понял правду по его глазам еще до того, как волшебник сказал это вслух: — Она умерла, Тамир. Я узнал это от оракула.

— Умерла?.. — Тамир медленно опустилась на колени на замусоренный пол, среди разбросанных клочков пожелтевшей шерсти. — Но как?

— Я почти уверен, всему виной Брат. Прости, я должен был давно сказать, но у тебя и без того хватало причин для огорчений.

— Умерла. — Тамир содрогнулась и закрыла лицо ладонями. — Еще одна смерть. Еще больше крови…

Ки опустился на пол рядом с ней и обнял за плечи, хотя его глаза тоже наполнились слезами.

— Я думал… она всегда будет здесь, будет ждать нас в своем пустом дубе…

— Я тоже так думал, — с тяжелым вздохом сказал Аркониэль.

Тамир коснулась тайного шрама на груди.

— Я хочу найти ее. Хочу ее похоронить. Это будет справедливо.

— Хорошо, только сначала вам надо переодеться и немного поесть, — посоветовал Аркониэль.

Тамир кивнула, встала и повернулась к двери.

— Погоди-ка, — остановил ее Ки. Он тщательно поправил ее растрепавшиеся волосы. — Вот так лучше, да? — Потом расправил собственную смятую тунику. — Незачем подавать новый повод для сплетен.

Но легче было сказать, чем сделать. Когда Тамир подходила к своей комнате, чтобы переодеться, она заметила, что из открытой двери напротив за ней наблюдают Лисичка и Никидес. Оба бросили на нее понимающий взгляд и тут же с улыбкой отвернулись.

— Чтоб вам! — пробормотала Тамир, сразу разозлившись.

— Я с ними поговорю. — Ки бросил на нее унылый взгляд и отправился разбираться со своими друзьями.

Тамир покачала головой, закрывая за собой дверь, и попыталась представить, что Ки им скажет. Она и сама не слишком хорошо понимала, что именно произошло между ними, но на душе у нее стало светлее и не так безнадежно, хотя она и грустила из-за смерти Лхел.

Что бы ни сказал друзьям Ки, вопросов Тамир никто не задавал.

А потом они втроем — Тамир, Ки и Аркониэль — сели на лошадей и поехали по старой горной дороге.

Поездка стала бы приятной прогулкой, если бы не грустные воспоминания о горной колдунье. Яркое солнце освещало первые брызги золота и кармина в лесу.

В полумиле от замка Ки заметил едва различимую тропу. Привязав лошадей, они пошли пешком.

— Это может быть просто след зверя, — предположил Ки.

— Нет, вот ее метка, смотри, — сказал Аркониэль, показывая на поблекшее ржавое пятно на белом стволе березы.

Присмотревшись, Ки понял, что это отпечаток ладони, но очень маленькой, намного меньше его собственной.

— Так она налагала скрывающие чары, — с грустью пояснил Аркониэль, прикасаясь к отпечатку. — И эта сила ушла вместе с ней.

Они находили все новые поблекшие отпечатки ладони на стволах и шли по чуть заметной тропке, вившейся между деревьями вверх по склону; наконец путники выбрались на поляну.

На первый взгляд здесь ничего не изменилось. Занавеска из оленьей шкуры все так же висела на невысоком входе в огромное дупло. По другую сторону древнего дуба беззвучно кружилась вода в круглом озерце над источником.

Но когда они подошли к дереву, Ки увидел, что зола в яме для костра очень старая, а деревянные подставки для сушки трав пусты и нуждаются в починке. Тамир отодвинула оленью шкуру и исчезла внутри. Ки с Аркониэлем последовали за ней.

В доме Лхел уже побывали лесные звери. Корзинки колдуньи были разбросаны и погрызены, сушеные фрукты и вяленое мясо исчезли. На низких полках лежали лишь несколько ее инструментов, да меховая постель осталась нетронутой.

А на постели лежало то, что осталось от Лхел, — словно она легла вздремнуть, да так и не проснулась. Звери и насекомые сделали свое дело. Бесформенное платье, расшитое оленьими зубами, было разорвано, и сквозь прорехи белели кости. Лишь волосы остались прежними — густая шапка черных кудрей, обрамлявших безглазый череп.

Аркониэль со стоном опустился на колени и беззвучно зарыдал. Тамир молчала, слез у нее не было. Глядя в пространство невидящими глазами, она повернулась и вышла; ее страшный взгляд испугал Ки.