Любовный напиток - Колтер Кара. Страница 7

Джессика продолжала сидеть на крыльце. Ее волосы были влажными после душа, и кудряшки торчали во все стороны. Она тоже обошлась без косметики и сияла естественной красотой. На ней были джинсы пшеничного оттенка, ноги босые. Странно, но Брайан счел ее босые ноги очень привлекательными. На кофточку цвета слоновой кости Джессика накинула белую мужскую рубашку. Костюм, который, по мнению Брайана, наводит чары.

— Что с твоим лицом? — внезапно спросила Мишель. Она больше не улыбалась.

— Ничего. — Он коснулся губы. — Небольшая потасовка.

— Тебя могли убить? — сердито спросила она.

— Нет.

— Гм.

От мирной атмосферы ничего не осталось. Мишель зло посмотрела на него, перебросила волосы через плечо и пошла обратно к крыльцу. Брайан решил, что отгонять мальчиков от племянницы ему, пожалуй, не придется. Никто из них не сможет вынести такой взгляд.

Он вытащил из пикапа пончики и поднос с горячим шоколадом.

Джессика не очень-то обрадовалась встрече с ним. Возможно, из-за пончиков. Может быть, она посчитала его законченным тупицей.

Мишель не стала терять время. Она осмотрела содержимое коробки и выбрала пончик с красным конфитюром.

— Я люблю красный конфитюр, — сказала она Джессике.

— Очень мило, что твой дядя об этом помнит, — заметила Джессика. Может, она все же не считает его законченным тупицей?

На Мишель его чувствительность не произвела никакого впечатления.

Брайан сел на ступеньку рядом с ней, но она бросила на него сердитый взгляд и отодвинулась, так что он погладил собаку. О'Генри открыл глаза и слабо завилял хвостиком. Щенок попытался поднять голову, но ничего не вышло, и он снова закрыл глаза.

Надежды мало, подумал Брайан, но, может быть, песику стало хоть немного легче?

— Может, завтрак не очень подходит? — спросил он, предлагая Джессике пончик. — Наверное, мне надо было привезти что-нибудь другое?

Джессика посмотрела на Мишель, которая щеголяла усами из белой сахарной глазури и высасывала из пончика красный конфитюр.

— По-моему, отличный выбор.

— Для нее — да. — Кажется, он сморозил глупость! Вот что получается, когда пытаешься быть милым.

— А для тебя? — тихо спросила она. — Что? Ты следишь за своим весом?

— Э-э… иногда.

Внезапно ее глаза помрачнели от досады.

— О, я поняла.

— Что? — невинно спросила Мишель.

— Твой дядя беспокоится, что я съем пончики, — сказала Джессика и с вызовом откусила большой кусок от шоколадного эклера.

— Ты же не толстая! — возразила Мишель.

— Нет, вовсе нет, — быстро сказал он. — То есть, ты выглядишь отлично, Джессика. Великолепно. — Брайан вел себя неуклюже. Он что, пытается ухаживать за Джессикой Моран? Какая чепуха!

Брайан нравился женщинам. Всегда им нравился. Вернее, до тех пор, пока они не выясняли, что при нем нельзя прерывать футбольный матч.

Но ведь Джессика была умной девушкой, гораздо умнее, чем те, с кем он заводил романы.

Может быть, она решила преподать ему урок? О неразделенных чувствах. Но это должно значить, что у него есть чувство к ней. А ничего подобного не было. Ну да, ему нравятся ее дом, сад и цвет ее кухонных стульев. Ну да, ему нравятся ее зеленые глаза и то, как из-под ее рубашки выглядывает кофточка.

Но это не чувства. Только наблюдения. Почти беспристрастные.

— Когда-то я была полной, — сказала Джессика Мишель.

— Неужели? Почему?

— Я много ела, оттого что чувствовала себя несчастной. Теперь этой проблемы не существует. — Она бросила на Брайана надменный взгляд, явно намекая, что в ее горе был виноват он, по крайней мере, отчасти.

— Ты чувствовала себя несчастной? — спросила Мишель. — Но почему?

Джессика могла еще ниже уронить Брайана в глазах племянницы (если такое возможно), но почему-то решила этого не делать.

— Я просто не находила себе места, когда была подростком. Осталась сиротой. Жила с тетей. Меня интересовало не то, что других детей.

— Немного похоже на меня, — сказала Мишель. — А что тебе было интересно?

— Цветы, травы, ну и… кое-какие эксперименты.

Магия, мысленно добавил Брайан.

— Я не признавала косметику, у меня не было красивой одежды. Тетя была бедной, так что я редко ходила в кино и росла без магнитофона. Ничего не знала ни о кинозвездах, ни о рок-звездах.

— То есть была изгоем, — произнесла Мишель, но с такой нежностью, будто нашла родственную душу.

— Именно так, — признала Джессика.

— А он? Каким он был, когда учился в школе? — Мишель бросила взгляд на дядю. Тот постарался принять вид пай-мальчика.

— Он пользовался самым большим успехом в школе, — сказала Джессика. Но Брайан не мог не заметить, что говорит она бесцветным голосом и не глядя на него.

— Ну, — сказала Мишель, похлопав Джессику по ноге, — о вкусах не спорят.

Обе засмеялись, явно потешаясь над ним.

— Эй, — Брайан легонько толкнул Мишель плечом.

Она толкнула его в ответ и снова повернулась к Джессике.

— Ты ему нравилась?

— Он меня даже не замечал.

Мишель сурово посмотрела на него.

— Неужели ты был заносчивым эгоистом, дядюшка?

— Э-э… наверное, да. — Она редко звала его «дядюшкой», так что вряд ли сильно презирала. Но если Джессика станет рассказывать дальше, это произойдет.

К счастью, она переменила тему.

— У нас в классе учится такой мальчишка, — сказала Мишель. — Однажды я с ним поздоровалась, а он посмотрел на меня, как на пустое место, как будто я жук или что-нибудь в этом роде. Терпеть его не могу!

Неожиданно для себя Брайан понял, что тоже терпеть его не может. Именно так. Готов разорвать на куски этого незнакомого мальчишку из-за того, что тот посмел обидеть его племянницу.

— Ты была знакома с моей мамой? — спросила Мишель Джессику.

— Очень мало, — сказала Джессика.

Брайан обратил внимание на ее осторожный тон.

— Какой она была? — спросила Мишель.

Брайан закрыл глаза. Как змея подколодная, — вот что следовало ответить, но, к счастью, Джессика проявила мудрость и ответила иначе.

— Я плохо знала ее. Она была очень, очень красивой. Нравилась всем мальчикам. Всегда оказывалась в центре внимания.

Мишель подумала над ее ответом, потом вздохнула.

— Она была лучшей мамой на свете.

Брайан открыл глаза и пристально посмотрел на племянницу. Аманда — лучшая мама на свете?

Кевин с женой переехали в Торонто незадолго до рождения Мишель. Каждый год на Рождество Брайан приезжал к ним в гости. Насколько он помнил, Аманду всегда раздражало, что у маленькой дочки столько потребностей. Не говоря уже о чрезмерной склонности Аманды пить коктейли днем.

Брайан заметил устремленный на него взгляд Джессики и почувствовал, что она видит его насквозь. Он допил горячий шоколад. Пожалуй, пора уходить. Но ему хотелось остаться.

— Мне пора, — все-таки сказал он.

Его расстроило, что никто не стал возражать.

— Можешь мне привезти кое-что из одежды? — спросила Мишель. — Мои широкие брюки. Футболку. Белые шорты. О, и кое-что из нижнего белья.

Он почувствовал, что краснеет. Нижнее белье?

— Сколько же времени ты собираешься гостить?

— Пока О'Генри не поправится, — слишком быстро ответила Мишель. Но ее глаза говорили другое. Они сказали: «Вечно».

За один день Джессика добилась того, чего он безуспешно пытался достичь уже полгода. Она завоевала симпатии Мишель. Но, как ни странно, Брайан не сердился на нее за это.

Мишель выглядела совсем иначе. Даже несмотря на то, что мог умереть ее щенок. Несмотря на то, что Брайан совершил «грех» — позволил во время работы разбить себе губу. Она и сейчас выглядела не очень довольной, но и не такой суровой и враждебной, как обычно.

Возможно, все дело в том, что сегодня утром у нее на лице не было боевой раскраски.

— Ты согласна? — спросил он Джессику.

Та кивнула.

— Мишель замечательная девочка. И вчера вечером два раза подряд обыграла меня в «скрэббл». Я очень долго искала себе достойного противника. Тебе, наверное, это покажется скучным.