Разбег Пандоры - Дмитриев Павел В.. Страница 55

— Тут у каждого свой список номеров есть, — тихо добавила Анна Михайловна. — Даст Бог, им тоже повезет.

Вот так, на незнании табуированных "мелочей" и проваливаются шпионы с диверсантами. Хорошо что в НИИ "Интел" весь коллектив давно "знает", что я долго жил за границей, иначе бы мигом сдали в первый отдел. Отрываться от коллектива в СССР вредно для здоровья, поэтому в этот же день я предпринял целое исследование темы облигаций, замучав вопросами Катю и Анатолия.

Картина выходила, мягко говоря, очень некрасивая. Попросту говоря, Советский Союз нагло "кинул" своих граждан, ни разу не заплатив по облигациям сполна. Перерасчеты, пролонгации, обмены одних бумаг на другие, выигрышный механизм погашения с растяжкой на десятилетия… И, судя по молчанию историков будущего, ничего хорошего в моей реальности граждане "самой свободной страны мира" так и не дождались [338].

Не то, чтоб это меня сильно удивило. Как-то, примерно в 90-м, отец среагировал на мой детский, навеянный телерекламой вопрос "а у нас есть сертификаты Сбербанка?" [339]очень жесткими словами "никогда, запомни сын, никогда не играй в азартные игры с государством". Такое крепко врезается в память, тем более на фоне наглядного примера последующих лет, когда сберкнижки множества людей превратились в забавные бессмысленные книжечки, а когда-то стоящая много месячных зарплат государственная ценная бумага скатилась до эквивалента двухсот граммов дешевой колбасы.

Спасибо трезвому цинизму родителей, нас с сестрой почти не коснулись ужасы гиперинфляции. Те мелочи, что откладывались на черный день семьей милиционера и учительницы, были заранее потрачены на коробки с шампунем, мешки сахара, риса и гречки, штабеля тушенки, и прочие старосоветские ценности. Это позволило пережить времена смуты без особых проблем, более того, когда знакомые и друзья метались в поисках "хлеба насущного", отец хладнокровно строил бизнес "на перспективу". Причем последние куски замечательного, но изрядно надоевшего мыла "Консул" были кому-то отданы уже в середине нулевых.

И вот теперь, в 1966 году, я узнал, что у первого президента России в деле разбазаривания народных денег были вполне достойные учителя-коммунисты. Хотя тут удивляться нечему, он для них свой, плоть от плоти [340]. По настоящему интересно другое, а именно, является ли резкое увеличение погашаемых средств и повышение цен на водку результатом моих "записок о будущем"? Было ли такое в истории моего мира, или после футурошока, ужаснувшись оставленной за собой грязи и разрухе, команда Шелепина решила быть хоть малость честнее со своим народом? Послезнание ничего не говорит по этому вопросу. Но если вожди действительно решили отдать долги "Нюрам" за счет любителей выпить вместо заказа очередной стреляющей бяки, — я точно не зря провалился в эту жутковатую реальность.

Вообще, кажется я стал намного лучше понимать людей 60-х. Меня не зря нещадно коробит, плющит и таращит только от одной мысли принудительной покупки облигаций. Это, видать, генетическая память сказывается. Теперь понятно, почему мои современники скорее отложат на черный день валюту Лесото [341], но не облигации Сбербанка.

Зато как привыкли граждане СССР довольствоваться малым! Сразу начинаю недобрым словом вспоминать усатого гения, который устроил лагерь из целой страны. Этож надо, даже самые умные и неплохо образованные всерьез бьются всю жизнь ради "авоськи" [342]и "трешки" в дефолт-сити. Получил – почет, уважуха, зависть друзей, жизнь удалась. Смешно, прямо как в комедии про соревнование между кассирами и упаковщиками американского магазинчика за место в комнате отдыха с автоматом газированной воды или кофе-машиной, уже не помню точно [343].

Впрочем, местные пока воспринимают ситуацию куда спокойнее. Для них государство – оно свое, народное. Если в нем не хватает денег – то это общая проблема, которую и решать надо "всем миром". Как община, в которой все скидываются, чтоб выжить. Руководители для них тоже свои, вполне близкие люди. Не всегда блещущие сообразительностью и трезвостью мышления, порой не слишком чистые на руку в бытовых вопросах, но при этом назвать их "жуликами и ворами" не повернется язык ни у одного гражданина СССР. Вожди это чувствуют, вплоть до первых лиц ездят и ходят без охраны, даже то, что я видел у Шелепина – под стать мэру провинциального городка 21-го века. Жены работают на советских предприятиях, и не самых высоких должностях [344]. Их дети учатся в обычных московских школах, и даже помыслить не могут о мгновенном взлете в совет директоров какого-нибудь "газнефтепрома".

Так что верят люди вождям, реально верят. Поругивают персональные машины, прислугу, госдачи и бриллиантовые серьги жен. За медали иной раз приложат, или костюм заграничный. Так это они развлечений олигархов 21-го века не видели, коллекционных машин, да дворцов скромных чиновников. Уверен, не случись пара отупляющих десятилетий Брежнева и глупостей перестройки, попади в 2010 год поколение фронтовиков-победителей… Быть еще одной революции, разнесли бы люди Кремль по кирпичику, выставили на руинах бигборд "Здесь танцуют и всё будет хорошо" [345]. Заодно – постреляли обитателей Рублевки. Ну, тех кто убежать не успел, конечно. А потом и до коммерсантов типа меня дотянулись… Гхм!

Последний вопрос задаю сам себе – "зачем же я на этих галерах"? Любопытство? Привычка? Судьба? Оба варианта не идеальны, кому как не мне это ощутить на своей шкуре. И, черт возьми, я не желаю своей Надежде ни того, ни другого будущего. Может быть, еще не поздно накатить патч на неторопливо катящееся колесо истории?

Самое забавное, что история выигрыша не закончилась на проверке "всем НИИ" коллекций своих номерочков. На следующий день, прямо с утра, я застал перепуганную Анну Михайловну в своей приемной.

— Что-то случилось? — первым делом спросил я. — Неужели все-таки ошибка?!

— Пошла я в сберкассу, там кассир облигации проверять стала, бумаги заполнять какие-то, паспорт еще попросила, я его отдала, а оно попросила подождать, куда-то ушла…

— Так нормально вроде все, Анна Михайловна! — я нетерпеливо успокоил женщину. — Проверят все, да деньги на счет положат.

— Так ее долго не было, она даже свое окошечко закрыла. А потом мужчина ко мне подошел, симпатичный такой, обходительный очень, и так вежливо-вежливо предложил купить облигацию сразу.

— О как! — даже в захолустном М-Граде без жуликов не обошлось. — Небось тысячи три предложил?!

— Так в том и дело, — охотно пояснила женщина, — сразу шесть посулил! И говорит так, чтоб я не переживала, если будет намерение продать, то приходила завтра опять с утра в сберкассу, да дело и сладится.

— А вы?!

— Так забрала бумагу свою из кассы, там как раз девушка пришла, говорит что все нормально, правильная облигация, и отдала ее мне сразу. А я к вам, посоветоваться, значит… Дети-то только вечером с работы придут, да и неученые они у меня.

— Интересная история получается, — насторожился я.

Кто же будет платить за выигрыш дороже номинала? Да еще так сложно организовывать процесс, ведь если я правильно понял тетю Нюру, девушка-кассирша явно "в деле". Правда радиомонтажницу сложно назвать ключевым сотрудником НИИ "Интел", но… Выходит, не зря Анатолий читал нам с Катей инструктажи о соблюдении секретности? Добрались до тихого М-Града шпионские страсти, начал кто-то особо умный вербовать сотрудниц? Впрочем, пусть с этим разбираются специалисты. Мне надо просто успокоить Анну Михайловну: