Разбег Пандоры - Дмитриев Павел В.. Страница 60

Явно сами выпить не смогли, решили людей порадовать. Ром не водка, штука сильно на любителя. Судя по всему, минторг сумел раскрутить Кастро на массивные поставки алкоголя, но магазины затоварил настолько, что недешевое спиртное пошло "в нагрузку" в составе продуктовых заказов [372]. И вообще, что-то там странное на Кубе творится, сначала в советских газетах начали ругать за излишнюю роскошь свежеотстроенный дворец мороженого Coppelia в Гаване [373]. Для местных такая пропаганда сойдет, но я-то его видел! Ничего выдающегося, сарай сараем, чуть побольше и покрасивее Екатеринбургского "Шарташского рынка". Потом про концессии на добычу никеля заговорили, дескать, кубинцы неправильно используют кредиты [374], и специалисты из СССР сами куда лучше справятся со строительством инфраструктуры. Не иначе Микоян и тут решил содрать с братьев-коммунистов все, что можно и нельзя. Впрочем, всерьез покрутить в голове эту мысль я не успел.

Вокруг спиртного "клубилась" небольшая толпа раскрасневшихся веселых мужиков, кто-то даже пытался петь песни. Я не смог удержаться, и под неодобрительным взглядом Кати снял пробу с экзотического для Советского Союза напитка под неизменный тост "за Революцию!". Результат удивил – вполне терпимо, разумеется, насколько это вообще применимо к напитку, который в чистом виде в 21-ом веке пить не принято. Окружающие притихли – хоть молодой, но все же директор, налицо нарушение субординации, вдвойне интересно, что скажет. Пришлось соответствовать:

— Неплохо! — я сделал второй небольшой глоток, покатал напиток во рту, и задумчиво продолжил: — Но просто так его пить нельзя.

— Как же еще? Чем закусывать? — посыпались вопросы.

— Мы уже пробовали разбавлять, еще хуже выходит! — добавил какой-то смелый экспериментатор.

— Думаю… — мой взгляд машинально "обежал" окрестные лотки с продуктами, и сконцентрировался на лимонах и апельсинах, выглядывающих из заботливо накрытых дерюгой ящиков.

Очередь за ними, можно сказать, почти отсутствовала. За последние полгода экзотические цитрусовые из Египта и Сирии не только заполонили магазины Москвы, но и начали попадаться на витринах овощных магазинов всех остальных городков СССР. Так что я не стал терять времени, и подошел к прилавку:

— Девушка, продайте лимончик и апельсинку, надо ребятам рецепт поскорее показать! — я протиснулся впереди полутора десятков человек, которые, впрочем, отнеслись к сложности момента с полным пониманием и, в мужской части, с интересом.

— Пожалуйста! — полненькая продавщица в огромных валенках, и белом халате поверх телогрейки быстро взвесила требуемое.

К моему возвращению толпа стала ощутимо гуще. Впрочем, мне было самому интересно попробовать результат. Половина стаканчика рома, на треть оставшегося – выдавил лимон, остаток добил соком апельсина. Осторожно перемешал, отпил…

— О!!! — знакомый вкус Дайкири [375], констатировала память. — Вот так гораздо лучше! — И уже про себя: "Вот это да! Получилось вкуснее, чем в любом баре Екатеринбурга! Надо еще свежей мяты найти, чтоб Катя не скучала, а потребляла соответствующий состав!" [376]

— Петр Юрьевич, нам пора! — Неожиданно появившийся "на сцене" Анатолий настойчиво потянул меня за руку. И шепотом добавил мне в ухо: — Ну зачем внимание-то привлекать?!

— Да, пора! — попрощался я с присутствующими, с сожалением поставив недопитый коктейль на узкий швеллер рамы тележки. — Как видите, все очень просто!

По дороге домой Анатолий пропесочил мою глупую инициативу. Ближе к дому я уже сам не понимал, как умудрился выкинуть такое неожиданное "коленце". Похоже, до меня все же добралась атмосфера всеобщего праздника, беззаботного веселья, и какой-то странной, необъяснимой советской уверенности в будущем. И напрасно, этот мир только издали кажется безопасным и простым. Вот только довольную улыбку с лица я не смог согнать до самого вечера.

…Через месяц на очередном совещании в министерстве мне резанула слух оброненная кем-то походя фраза "так вот, накатили мы по две белой кубы, и тут…" Стало понятно, что качественно приживаются на советской почве исключительно идиотские идеи. Дайкири вслед за суши необъяснимым образом просочился в обиход, изрядно потеснив традиционную "беленькую", вот только не знаю, к добру ли такая перемена. Похожим образом обстояло дело с модой на литые диски, жалеть дефицитный алюминий на бессмысленную для пещерного автопрома технологию коммунисты не посчитали нужным. Даже на лимузины членов Президиума ЦК КПСС поставили специально разработанную "черненую" модель. Невероятное дело, ради этого сам Шелепин просил меня подбросить эскизов из будущего. Я с трудом удержался, и не стал рассказывать про особый шик накачки шин "чистым" азотом. Такие секреты от партийного руководства страны надо беречь, как спички от детей.

В то же время, наладить выпуск нормальных покрышек так никто и не сподобился. Узкая, жесткая и крайне небезопасная с моей точки зрения "резина" продолжала успешно ставиться на все автомобили без исключений. Шипы запускать в серию никто не подумал. Изготовить копию трехточечных ремней RAVчика в СССР смогли, благо, ничего сложного там не было. Получилось грубовато, но вполне надежно. Но краш-теста с манекеном на ГАЗе провести не захотели. С большим трудом мне через "самый верх" удалось "пробить" экспериментальную доработку нескольких десятков "Волг" [377]. Но похоже, из всех обладателей этого чуда техники пользовался "удавкой" только я. Остальных руководителей заставить можно было только угрозой расстрела. Не ценят эти люди свои жизни, да и в зарубежную статистику не верят как в лженауку.

Еще три больших шага вверх, и наконец-то можно тяжело плюхнуться на вытоптанный снег, скинуть со лба капли пота, и чуток передохнуть перед очередным скольжением к подножию невысокого холма, по узкой прогалине между темными молчаливыми стенами зимнего леса. За день девять спусков, два неслабых падения кувырком по предательскому пухляку склона, а последняя модель сноуборда так и не рассыпалась на куски. От мысли о скором испытании доски на "обычной" горе среди лыжников усталость натруженных подъемом ног быстро рассеивалась в окружающей тишине.

Задуманный чуть не год назад сноуборд оказался совсем не таким простым делом, как казалось сначала. Заинтересовать проектом развития нового вида спорта товарища Шелепина я не смог. Получил лишь отписку: "есть задачи поважнее, если невтерпеж, обходись своими силами". Пришлось протащить возню с мастерской под обоснование математической модели лыж, для разработки которой со скрипом и коньяком удалось вытрясти заказ у ведомственной команды двоеборцев [378]с неизбитым названием "Электрон". Спортсменов более близкого профиля в МЭПе, увы, не нашлось. Научный руководитель "Интела" только покачал головой при виде очередной аферы, но спорить не стал, бывали "хвосты" и похуже. Тем более, штатные ставки под теоретиков имелись в избытке, а результаты расчетов в секретном ВЦ НИИ выглядели очень достоверно и по-бюрократически симпатично.

За прошедшие полгода я успел убедиться, что горные лыжи в СССР воспринимаются как чемодан без ручки: выбрасывать жалко, хотя пользы почти никакой [379]. Нет ни тренеров, ни инфраструктуры, подъемников по пальцам посчитать, и те кустарные поделки местных любителей. Ведь до смешного доходит, когда члены сборной страны тренируются на одном склоне с местной детворой! А какие у них лыжи! Специально ездил, смотрел. Спортсмены-разрядники катаются на "Туристе" Мукачевской фабрики, что в украинском Закарпатье. Всего симпатичного в этой продукции – эмблема, медведь с рюкзаком на фоне полярного сияния. В остальном обычное дерево и металлический кант на шурупах. Только у самой элиты – австрийский Kneissl, и то, большей частью деревянные "Красные звезды". Всего у троих только что появившаяся пластиковая новинка – "Белые звезды". Причем произносить это надо не иначе как с придыханием, а лучше слегка кланяться.