Разбег Пандоры - Дмитриев Павел В.. Страница 9

Однако, когда снабженцы смежников начинали всерьез осаждать кабинет, молодой директор завода старался «войти в положение» и «изыскать возможность». Главный инженер, работавший на своем месте еще с 1911 года, грустно опускал глаза, и молча шел что-то регулировать в машинах, выжимая из них «еще чуть-чуть для народа». В результате годовой план удалось выполнять к годовщине революции [32].

— Был и тогда запас! — не удержался Косыгин. И сразу поправился: — но ведь не такой огромный!

— Нарастили жирок директора, — легко согласился Виктор Михайлович.

— Так что ты предлагаешь по ОГАС? — сменил тему Премьер. — Опять перейти на натуральные показатели? И сколько их нужно сейчас?

— Несколько миллионов, не меньше. — Глушков машинально потянулся к чашке чая. — Но это ведь не в одной точке планирования, можно распределить. Основные в сотню тысяч уложатся [33].

О, как хорошо помнил Алексей Николаевич путь, который прошла советская экономика за прошлые тридцать лет. Жесткое планирование началось еще при Ленине, с 20-ти важнейших продуктов. К началу войны их было уже около пяти тысяч, а к моменту смерти Великого Вождя подобралось к десяти тысячам, сведенных в тринадцать разделов баланса народного хозяйства. И это только на первом уровне иерархии. А ведь в каждом отраслевом министерстве номенклатура как минимум удесятерялась, сколько разных деталей, к примеру, в одном автомобиле!

Будь тогда на вооружении Госплана ЭВМ хотя бы 65-го года, уже не говоря о ноутбуке гостя из будущего, вероятно, все ускоряющийся рост показателей продолжился бы и далее. Ведь номенклатура продукции быстро растет, счет уже идет на миллионы. Производство усложняется буквально на глазах. Да что там, любой современный телевизор – воплощенный кошмар планировщика, требующий в реальности для своего изготовления подпорки из небольшой армии снабженцев и центнеров бумаги на согласования [34].

В общем, в 53-м Госплан сдался. И перешел, по сути, от натурального планирования к «валовому». То есть по сумме стоимостей произведенной номенклатуры. Никита Сергеевич вообще любил простые решения. По началу, это действительно казалось спасением для захлебывающегося в океане бумаг производства. Но директора предприятий быстро нашли лазейки в системе. При выполнении валовых показателей они безнадежно провалили производство в «единицах изделий», да с таким треском, что Леонид Ильич продавил прекращение публикаций полных стенограмм Пленумов [35].

— Послушай, Виктор, ты все еще не придумал, как обойтись только экономическими показателями? Ну, примерно как сейчас, а лучше еще проще? Нельзя в математике что-нибудь открыть мощное?

— Увы, Алексей Николаевич… Мы же разбирали все подробно еще два года назад.

— Помню, помню конечно. — махнул рукой Косыгин. — Но нам жизненно необходимо решить вопрос планирования без лишних сложностей. Иначе, боюсь, Байбаков [36]не справится.

— Пока выделение фондов согласуется в Совмине, ЦК КПСС, Госснабе и Госплане, это придется учитывать в планах, причем в натуральном виде. Без вариантов, тут никакая математика не поможет.

— И как только в США без этого обходятся, — проворчал Премьер. — Хотя там немногим проще, на биржах цены скачут, попробуй рассчитать все.

— Получается, у них ценовая конкуренция, а у нас административная, — уловил аналогию академик. — Как интересно!

— Ты смотри, аккуратнее! В СССР нет этих буржуазных издержек, только социалистическое соревнование!

— Нет, это же очень интересно, можно применить стандартный метод…

— Виктор! Применяй там у себя хоть что, но болтать не смей!

— Конечно, Алексей Николаевич! — автоматически согласился Глушков, нырнув в глубины математики. — Получается, можно использовать теорию игр!

Похоже, без краткого перерыва тут не обойтись. Косыгин снял трубку телефона, попросил секретаря принести свежего чая, и поудобнее откинулся в кресле.

Ведь на самом деле получается, что управлять Советским Союзом экономическими методами бесполезно. Какой смысл крутить руль машины, которая едет по рельсам?! Кроме снопов искр из под колес никакого эффекта не будет! Или, если дернуть хорошенько, сразу в кювет!

Административные «биржи» физически не смогут обеспечить гибкость и эффективность. В СССР согласования идут годами, а пришелец из будущего рассказывал, что биржи 21-го века глобальны, и сделки на них можно легко заключать из любой точки мира. Причем за секунды! Да что там, чего стоит одна только супербарахолка ebay! В жизни бы не поверил в такое Александр Николаевич, да у Петра больше десятка сохраненных страничек покупок оказалось в записях.

Что делать советскому директору, если, скажем, в сложном заграничном станке «встает» уникальное устройство управления? Это же проблема на полгода в самом лучшем случае! Работа для десятков людей, необъятная гора бумаг. А тут едва ли не пацан в течение десяти минут находит нужное в США, тут же покупает с мгновенной оплатой электронными деньгами, и через неделю станок опять в работе. Петр еще жаловался, живи он не в России, а к примеру, в Гонконге или Австралии – нужное устройство вообще пришло на следующий день. Даже показывал на страничке место под галочку overnight.

Да что там… Есть факт, никакие ЭВМ в ближайшие полсотни лет не справятся с всеобъемлющим планированием. Кто в этом больше виноват, люди или недостаток вычислительной мощности, гость из будущего сказать затрудняется. Но в любом случае, финал известен – «Косыгинская» реформа в истории Петра провалились. Сможет ли Глушков построить в СССР систему лучше чем у капиталистов 2010 года? Премьер еще раз живо представил, как по кабинетам Старой площади, Кремля и Охотного ряда руководители разных рангов утрясают, доказывают, согласовывают, планируют, утверждают, подписывают кипы бумаг…

Ох, не зря Вознесенский в свое время прощупывал дорогу к «социалистическим» ярмаркам. Какой умный был мужик, по праву стал академиком… [37]

— Я готов попробовать построить математическую модель распределения фондов! — неожиданно «вернулся» Глушков.

— Что-то мы далеко от темы ушли, — вернул математика на землю Премьер. — Ты про другое подумай, зачем вообще что-то точно планировать, если это все равно минимум наполовину не выполняется?

— В смысле, на производстве резервы все равно догружают под согласования снабженцев?

— Разумеется. Ну или простаивают, что еще хуже.

— Есть вариант прогнозирования по неполным данным, — оживился Глушков. — Причем с хорошей статистической точностью!

— Только это уже не планирование выходит, а… — Косыгин на секунду замялся, припомнив рассказы Петра, и все же решился отойти от привычных догм. — Регулирование!

— В смысле? — поразился Глушков. — Это как в системах автоматики что ли?

— Примерно! Ну тебе лучше знать, как это будет работать.

— Выходит… — Глушков поднял глаза к далекому потолку, и отрешенно посмотрел сквозь великолепный хрусталь люстры времен царя-освободителя [38]. — Не надо особой точности, и контролировать придется всего несколько сотен, максимум тысяч интегральных показателей. Зато высокая скорость выдачи управляющих воздействий… В смысле, рекомендаций для руководителей.

Виктор Михайлович снова замер, не донеся чашку до стола.

Эту минуту Премьер использовал, чтобы прикинуть, насколько рассмотренный вариант укладывается в коммунистическую идеологию в общем, и в частности – постановления мартовского и сентябрьского Пленумов 65-го года.

Первая задача, а именно перевод руководства промышленностью обратно на отраслевой принцип, с образованием союзных министерств, решена удивительно гладко. За какой-то год министерства вернули себе контроль над большинством заводов. Хорошее доказательство правильного и осмысленного характера реформ. Тут очень удачно все сложилось, теперь есть система, которую можно централизованно «регулировать». Если, конечно, Глушков сможет ее создать [39].