Закон волков - Херст Дороти. Страница 46

— Волки заметят по дыханию, — сказала Марра. — Одно дело, когда от тебя пахнет кроликами или даже дикобразом: их мы можем поймать и сами. Но не оленя же! Если узнают про оленя, нас изведут расспросами.

Марра лучше всех нас чувствовала отношения в стае, к ней стоило прислушаться.

— Скажем, что мы нашли его уже мертвого, — предложила я.

— Олень слишком свежий, а от нас пахнет охотой, — заметил Аззуен. — Они поймут, что мы обманываем.

И вправду: запах людей остается только на поверхности тела, его легко смыть или перебить другим — не то что запах охоты на крупную дичь, который идет изнутри.

— Что же говорить стае? Неужели отказаться от мяса? — бессильно спросила я.

— Не поможет, — медленно проговорила Марра. — Они все равно поймут, что мы охотились на крупную дичь, и спросят, почему ничего не принесли остальным.

— Надо что-то придумать. — Аззуен не сомневался, что выход существует. Он дернул ухом и полуприкрыл глаза; было почти слышно, как работает мозг, я даже позавидовала. Долго ждать нам с Маррой не пришлось: глаза Аззуена тут же осветились догадкой.

Час спустя мы осторожно взбирались на холм Волко-убийцу — относительно невысокий, но крутой, странно торчащий посреди леса в получасе бега от нашего лежачего дерева. Кто-то говорил, будто раньше Волко-убийца был крупным вулканом, от которого теперь остался лишь мелкий неровный бугор. Другие считали, что в давние времена его сделали люди или верховные волки. Волко-убийцей холм зовут оттого, что если неосторожно по нему взбежать, то рухнешь с крутых уступов и разобьешься об острые камни. Мысль Аззуена была проста: мы скажем, что загнали оленя на холм и оттеснили к обрыву, а потом ободрали мясо с разбившейся туши. Для исполнения задуманного оставалось лишь поваляться под старыми тисами, которые растут только на Волко-убийце: запах ядовитых деревьев знаком любому волку и стая не будет нас расспрашивать. Мы надеялись.

— Может, не стоило тащить мясо наверх? — пробормотала я на полпути к вершине: подниматься по крутому склону, не выпуская мясо из зубов, было нелегко.

— Оно должно пахнуть так, словно побывало на вершине, — тяжело дыша, отозвался Аззуен. — Уже недалеко.

— Бегайте побольше, — ухмыльнулась Марра. — А то ослабли совсем.

Я остановилась перевести дух и подыскать подходящий ответ — и вдруг услышала запах волков Скалистой Вершины. Вместе с Аззуеном и Маррой, почуявшими запах в тот же миг, мы прислушались к едва различимому гулу — волки явно разговаривали, хотя слов было не разобрать.

— Что им делать на нашей территории? — недоуменно спросил Аззуен, кладя мясо на землю.

— А самое главное — где они? — Марра оглянулась.

— Наверное, на другой стороне, — предположил Аззуен.

— Не меньше четырех. — Марра вскинула нос к ветру, затем опустила обратно к земле. — По-моему, там Торелл. Остальных, кажется, не знаю.

Различив узнаваемый, болезненный запах Торелла, я не столько возмутилась, сколько испугалась: его волки, судя по всему, находились на наших землях уже дня два. Ветер с их запахом упирался в холм и не долетал до стаи.

— Надо сообщить Рууко и Риссе, — с сомнением произнес Аззуен.

— Нельзя, — заметила Марра. — Стая придет сюда их искать, обнаружит наш след и проследит его до людского лагеря. Уничтожить след мы не успеем.

Марра была права. Но долг перед стаей требовал рассказать вожакам о волках Скалистой Вершины.

— Давайте вызнаем, что замышляют Скалистые, — предложила я. — Если они уходят с наших земель и угрозы стае нет — то, может, и не надо ничего говорить. А если думают остаться — то будет что рассказать вожакам, и заодно успеем замаскировать след.

— Тогда выйдет, что мы добыли ценные сведения для стаи, — задумчиво промолвила Марра.

— И скажем, что услышали Скалистых на обратном пути от холма, — добавил Аззуен. — На каком-нибудь месте, где стая не почует, что наш след тянется к людям.

Аззуен с Маррой смотрели на меня так, будто ждали решения, а мне страшно не хватало Тлитоо; того не было уже целых пол-луны — исчез с того дня, как мы навещали хижину крианы. Не то чтобы я соскучилась по ехидным шуточкам, но он хотя бы не считал меня существом, знающим, что делать.

— Рууко с Риссой не должны догадаться, что мы лжем, — решительно сказала я. Раз уж я втянула Аззуена с Маррой в историю, надо позаботиться, чтобы из-за меня их не выгнали из стаи. — Выясним, что замышляют Скалистые.

Марра и Аззуен согласно кивнули, и мы принялись закапывать мясо — неглубоко, чтобы легко было отыскать на обратном пути.

— Марра, веди нас на запах, а ты, Аззуен, прислушивайся, нет ли опасности, — велела я. Мы должны быть осторожны, а чуткий нюх Марры и тонкий слух Аззуена — как раз то, что надо.

Волков Скалистой Вершины мы обнаружили по другую сторону холма. Нависающий выступ, под которым они прятались, давал хорошую защиту от непогоды и помогал скрыть запах. Не переменись ветер, когда мы взбирались на холм, — нам бы их не учуять. Марра повела нас с подветренной стороны, чтобы волки не заметили, и велела залечь наверху, чуть правее их убежища — на остром выступе, усыпанном обломками камней. Я вновь припомнила рассказы о волках, сорвавшихся с Волко-убийцы, и покрепче уперлась лапами в холм. Сердце билось так сильно, что Скалистые должны были услышать. Я вытянула шею и заглянула в их убежище.

Кроме Торелла — злобного самца в ужасных шрамах, угрожавшего нам у Ольховой Переправы, — там лежали еще трое: два незнакомых волка и Сеела, волчица Торелла.

— Теперь или никогда, — говорил худощавый и сильный молодой волк. — От наших земель нет толку: охотиться не на кого, спрятаться негде. Если их не убить, мы вымрем.

— Тут надо осторожно и по-умному, — мрачно отозвался Торелл. — Это тебе не у Мышеедов земли отбирать. Нас меньше, и мы слабее.

— Он про нашу стаю? — прошептал Аззуен. Я гневно на него глянула и оскалилась, приказывая молчать; Аззуен виновато прижал уши.

— Они слабаки, я их не боюсь, — заявила волчица.

— Не глупи, Сеела, — бросил Торелл. — Без осторожности пропадем. А если не по-умному, нас убьют верховные. Они между собой в сваре, да полагаться на это нельзя. Если стая Древесной Тропы и стая Озера Ветров нас не поддержат, не стоит и пробовать.

Услышать мы услышали, да только понимания не добавилось. Что за раздоры верховных волков? И для чего нужна помощь сразу двух стай? Скалистые давно уже покушались на нашу территорию — должно быть, и напасть теперь хотят тоже на нас. Чтобы лучше слышать, я склонилась вперед, не заметив под ногами мелких камешков; несколько штук сорвалось вниз, и Скалистые подняли головы.

Внезапно переменившийся ветер донес им наш запах; Торелл, вздернувший нос к ветру, с неожиданной быстротой рванулся к нашему месту — и Марра, не успевшая поднять морду от следов, которые она изучала, вмиг оказалась прижатой к земле. Она пыталась отбиться, но Торелл придавил ее всем телом, и она затихла.

— В таких местах — и без взрослых? — оскалился Торелл. — Волкам Быстрой Реки плевать на своих щенков?

Мы с Аззуеном бросились было с холма, но остальные Скалистые уже неслись на помощь вожаку. Я кинулась обратно на холм, Аззуен не отставал. Прыгнув на Торелла, мы сбили его с Марры ровно в тот миг, когда волки уже подбирались к вершине, — и пустились бежать.

Мы неслись с холма, стараясь не полететь кувырком. Мелькнула мысль об оленьем мясе, но я прогнала ее обратно. Благополучно спустившись, мы бросились к полю, где некогда паслись лошади: там, у кромки леса, наша стая готовилась к последней предзимней охоте. Бежать по ровной земле было легче, и я надеялась, что Скалистые прекратят погоню — в конце концов, они ведь на нашей территории! Однако они не отступались.

— Зачем нас преследовать? — задыхаясь, спросила я.

— Чтоб мы не рассказали Рууко, что слышали, — мрачно бросила Марра.

У меня внутри похолодело. Если Марра права, Скалистые нас убьют, как только догонят. Мы неслись изо всех сил — даже оленя загоняли не так быстро. Марра летела впереди, в нескольких прыжках передо мной. Скалистые мощны и сильны, тяжелый костяк позволяет нападать на крупных зверей, но волкам Быстрой Реки они уступают в скорости, и даже полувзрослые щенки вроде нас могут их обогнать на небольших расстояниях. К тому же мы мчались по своей земле, где нам знаком каждый кустик. И все же один из Скалистых, тот самый худощавый самец, от нас не отставал; судя по запаху, он был молод — наверное, двухлетка. Я держалась позади Аззуена: сейчас его лапы окрепли и бегает он быстро, однако уступает нам с Маррой, и мне не хотелось оставлять его последним. Лес сделался гуще; олений запах, по которому мы шли, исчез, стало труднее находить дорогу. Теперь нас с Маррой и Аззуеном разделяли деревья, кусты и камни.