Комната мертвых - Муни Крис. Страница 8

— Откуда ты знаешь, что это умный малый, а не просто какой-нибудь самозванный Рэмбо?

— Потому что он заранее подготовился к возможным неприятностям.

— К чему? К перестрелке в лесу?

— Он пришел готовым к драке. Арти, в котором часу поступил звонок в службу 9-1-1?

— В десять двадцать.

— А когда прибыли первые патрульные?

— В десять тридцать три. Здесь поблизости оказался их автомобиль.

— Они прочесывали лес?

Пайн отрицательно покачал головой, по-прежнему поливая себя водой из шланга.

— Я был единственным, кто ходил туда.

— В котором часу это было? Он на мгновение задумался.

— Я бы сказал, в четверть двенадцатого, плюс-минус несколько минут.

— Значит, прошел почти час между звонком в 9-1-1 и моментом, когда вы вошли в лес, — заметила Дарби. — Если эти люди все это время наблюдали за домом, то у них была масса возможностей, чтобы унести тело.

— Но ты видела его.

— У него вся рубашка была в крови. Если тот человек был ранен пулей из «магнума», то он должен был потерять много крови за очень короткий промежуток времени. Он мог истечь кровью, еще когда бежал по лесу.

— Но его приятели каким-то образом все-таки нашли его.

— И это заставляет предположить, что, перед тем как вырубиться, он позвонил им по телефону, — заявила Дарби.

Пайн отшвырнул шланг в сторону. Закрутив кран, он сунул руку во внутренний карман.

— Ты полагаешь, что эти парни прибыли одновременно с тобой? — поинтересовался он, вытирая лицо носовым платком.

— Они уже были в лесу, когда мы разговаривали у калитки. Думаю, они ждали, пока мы уйдем, чтобы унести труп с собой. Если бы они взялись за дело раньше, то подняли бы шум и мы могли бы услышать их.

— Когда я ходил по лесу, то не видел никакого тела. Там вообще никого не было.

— Может быть, этот человек в окровавленной рубашке нашел какое-нибудь укрытие. Не думаю, что остальные уже были там, когда вы прочесывали лес. А парень с очками ночного видения? Готова держать пари, что он был вооружен машинкой «Хеклер-и-Кох MP-16». Это совершенно определенно пистолет-пулемет. И еще я уверена, что заметила оптический прицел. Если бы он прятался в лесу, когда и вы там были, то мог снять вас одним-единственным выстрелом в голову. А потом выбраться из укрытия, найти телефон и исчезнуть. И никто бы ничего не услышал.

— Ты хочешь сказать, что вся эта каша заварилась из-за проклятого телефона?

— Но ведь он исчез, правда?

Пайн промолчал. Глаза у него покраснели и опухли, лицо заливала смертельная бледность.

— Телефон — главная улика, — продолжала Дарби. — В нем есть журнал входящих и исходящих вызовов, может быть, даже адресная книга с записями. Неизвестно, что мы могли бы там обнаружить… И парень с очками совершенно точно знал, что телефон не должен попасть ко мне в руки» Он выбрался из укрытия и угостил меня гранатой. А потом разбросал по лесу дымовые шашки и поднял пальбу, чтобы никто за ним не погнался.

Пайн перевел взгляд на пакет для вещественных доказательств, который она держала в руке.

— Что там у тебя?

— Обертка от жевательной резинки с никотином. Парень, очевидно, заботится о своем здоровье. Вам, кстати, тоже не мешает о нем подумать. Вы как-то неуверенно стоите на ногах.

— Я не бегал так уже лет… Словом, очень давно.

— Давайте я провожу вас до «скорой».

— Сам дойду.

Пайн открыл калитку, и в глаза им ударил калейдоскоп красных, белых и синих вспышек,

— Арти, к вам не обращались федералы?

— На предмет?

— На предмет любого проводимого в Белхэме расследования, установления наблюдения или чего-нибудь в этом роде,

— Нет. — Пайн озадаченно нахмурился. — Постой, ты хочешь сказать, что в том, что случилось здесь нынче ночью, замешаны, федералы?

— Я всего лишь хочу сказать, что это вполне возможно. Парни, которых я видела, были в костюмах. Тот человек с очками ночного видения носил разгрузку с шоковыми гранатами и был вооружен пистолетом-пулеметом, какими пользуются сотрудники антитеррористических подразделений. Это не воскресный любитель пострелять. Он точно знал, что делает.

— Твое предположение притянуто за уши.

— Все может быть. Но он легко мог уложить меня наповал в лесу, у него для этого была масса возможностей, прежде чем я добралась до телефона. И я почему-то уверена, что он специально стрелял поверх моей головы. Он не хотел меня убивать. Он старался просто помешать мне и без помехи забрать телефон. Видели грязные отпечатки ног на террасе?

Пайн кивнул, осторожно промокая уголки глаз носовым платком.

— Я разговаривал с патрульными. Это не они их оставили.

— Эти же следы и на ковре в гостиной перед раздвижной дверью. Думаю, кто-то пробежал через задний двор, натащил грязи на ступеньки, а потом выстрелами разбил стекло и ворвался в дом, Я нашла два отверстия в стене напротив двери. Кому еще могло понадобиться вламываться в дом таким образом?

— Тому, кто убил и пытал эту женщину

— Один человек не в состоянии усмирить двоих людей, связать их и обыскать весь дом, особенно такой большой. Так что мы говорим как минимум о двоих нападавших — и уж им-то не пришлось врываться внутрь силой. Они должны были проникнуть в особняк потихоньку, чтобы их никто не заметил. Им понадобилось время, чтобы связать мать и сына, и еще больше времени, что обыскать дом. А врываться с пистолетом наголо — слишком громкий и привлекающий ненужное внимание способ. Это больше похоже на попытку освобождения, вы не находите?

Пайн надолго задумался, покусывая нижнюю губу.

— Я всего лишь хочу сказать, что не исключаю интриг федералов, — сказала Дарби. — Мы должны учесть все, даже самые невероятные, варианты.

— Я поработаю в этом направлении и наведу справки.

«Я тоже», — подумала Дарби.

Чистым полотенцем, стопку которых держала в задней части своего служебного фургона, Дарби постаралась оттереть грязь с лица и рук. Сырой и душный воздух насквозь пропитался выхлопными газами, а от одежды разило кордитом.

Куда ни глянь, ее окружали лица, на которых плясали отблески мигалок полицейских машин и карет «скорой помощи». Лица за телекамерами, лица за фотоаппаратами с мертвенно-белым сверканием вспышек. Голоса, прорывающиеся сквозь треск помех в полицейских радиопередатчиках, и быстрые пулеметные очереди затворов фотокамер. Эти звуки как ножом резали ее и без того натянутые нервы. Слишком близко все происходит. Слишком большое возбуждение, слишком много проклятого шума и слишком много людей на улицах. Ей хотелось разогнать всех, чтобы не осталось никого. Она умирала от желания принять холодный душ и сделать добрый глоток горячительного. Ей хотелось хоть немного побыть одной и собраться с мыслями, прежде чем возвращаться в особняк.

Но, увы, надежды оставались несбыточными. Пора было приступать к тщательному осмотру дома.

Дарби стерла с ботинок последние следы грязи, швырнула использованное полотенце на пол под передним сиденьем в своем «форде-эксплорере» и переоделась в чистый защитный комбинезон. Из задней части фургона она извлекла новую цифровую фотокамеру «Canon SLR», способную создавать цифровой негатив — файл в формате «raw» [7], не поддающийся последующему монтажу и корректировкам. Она зашагала по передней лужайке, на ходу заправляя под капюшон влажные волосы. Где-то вдалеке зарокотал гром. Дарби очень надеялась, что Чудо-близнецы успеют прибыть до грозы. Она собиралась отправить их прямо в лес. Больше ждать она не могла.

Надев латексные перчатки, Дарби вошла в холл и принялась осматривать стены. Пулевых отверстий в них не было. Она перешла в столовую, а потом и в кухню. Та же самая история — следов от пуль нет.

Куп поднял голову от планшета с зажимом.

— Я буду наверху, — сообщила она.

Он кивнул и вернулся к своим записям, не сделав попытки последовать за ней. Они уже так давно работали вместе, что Куп прекрасно знал привычку Дарби сначала осмотреть место преступления в одиночестве, чтобы иметь возможность все обдумать. И она не могла заниматься этим, если кто-нибудь заглядывал ей через плечо, делал замечания и задавал бесконечные вопросы.