Трилогия Айс и Ангел (ЛП) - Бэк Сюзанна. Страница 106

– Айс, это я. Это я, Ангел. Тебе нужно отдохнуть. Ты здесь в безопасности. Ничто не причинит тебе вреда. Пожалуйста. Тебе нужно отдохнуть.

Мой успокаивающий голос, похоже, начала проникать в ее затуманенное сознание, поскольку она замедлила свою борьбу, а ее тело обмякло. Ее глаза снова открылись, и хотя ее взгляд был все еще ошеломленным, в нем слабо замерцали искорки той женщины, которую я так любила. Я улыбнулась с таким облегчением, которое не испытывала никогда ни до, ни после.

– С возвращением, моя любовь, – прошептала я, а в моих глазах снова сверкнули слезы.

Ее рука медленно поднялась, но прежде, чем я смогла остановить ее, она выдернула трубку из носа и отбросила ее, выплюнув кляп. Айс наклонила голову, и как раз вовремя, поскольку из нее полилось целое озеро переполнявшей ее воды прямо на полотенце, что лежало рядом. Я слегка отодвинулась, поглаживая ее лоб, поскольку ее все еще слабо рвало, до тех пор, пока было чему выходить. Затем она начала дрожать, так сильно, что казалось, будто у нее приступ. Я встревожено посмотрела на доктора, который только что поднялся на ноги, вытирая кровь со щеки.

– Неплохой удар, – пробормотал он, тряхнув головой и присев рядом с нами.

Даже в таком состоянии Айс сумела повернуть голову в его направлении и сузила глаза в убийственном взгляде, а затем посмотрела на меня, в ее глазах стоял вопрос.

– Его зовут Стив. Он доктор и здесь для того, чтобы помочь, – моя улыбка стала шире, поскольку я гладила ее щеку, которая становилась все теплей. – -так что не надо больше пускать его на мясо, ладно?

Она еще раз взглянула на него, но осталась спокойной, если не считать сильные спазмы под моими руками.

После моего кивка, Стив наклонился ниже, чтобы его голова была в области зрения Айс.

– Я хотел бы спросить, как вы себя чувствуете, но ответ весьма очевиден. Так что я думаю, мы перейдем к следующему моменту. Вы страдаете сильнейшей гипотермией. Ваша дрожь – хороший признак. Но ваша температура тела даже не регистрируется на моем градуснике. Поэтому я собираюсь ввести трубку обратно в ваш живот и подогреть вас изнутри, ок?

Судя по всему, доктор хорошо усвоил болезненный урок уважения своих пациентов, и он так спокойно, четко и логично объяснил Айс. Я не могла сдержать внутреннюю улыбку. Айс умела так обучать людей, как им даже и не снилось. И не всегда ожидаемые способы совпадали с преподаваемыми.

Нечеловеческим усилием она разжала челюсти, и из ее хриплого горла донеслось:

– Н-не надо т-т-трубку.

Он улыбнулся. И явно сфальшивил:

– И где это вы получили степень доктора медицины? – его улыбка была, без сомнения, выпущена с дипломом и клятвой Гиппократа из медицинской школы. Ощущая себя Гиппократом, он, вероятно, практиковался в подобных фразах, глядя на спокойные воды и ожидая очередную порцию крестьян с гангреной.

Я быстро положила свою ладонь на его руку, надеясь предотвратить шторм, разгорающийся в глазах Айс. В глазах, которые становились все более ясными и разумными и, конечно же, более ледяными.

– Послушайте. Возможно, будет лучше, если вы просто…

Он подняла на меня свои глаза.

– Если бы был другой способ, я бы применил его. Но ее так трясет, что пить она не сможет. Поэтому используем снова трубку.

Но затем его лицо побледнело, так как невероятно сильная рука обхватила его запястье. Он попытался освободиться, но безрезультатно.

– Не надо. Трубки, – она даже не взглянула на него, лишь все сильнее сжимая его запястье, в то время, как ее саму очень сильно трясло.

Бог мой.

Я посмотрела на них обоих и удивилась сама себе: для меня не оказалось сюрпризом, что женщина, которая умирала еще мгновение назад, спокойно удерживала сильного, здорового мужчину.

Хотя чему удивляться, ведь женщина, о которой идет речь, Айс.

– Ну ладно, – отчетливо произнесла я. – Кажется, у нас здесь получается ничья.

А я была экспертом по ничьим, получив большой опыт еще в тюрьме. Конечно же, экспертиза не особо помогает, когда чувствуешь, как две пары глаз испепеляют тебя взглядом.

Я улыбнулась. Широко. Затем выбрала пару глаз, у которой было меньше шансов испепелить меня.

– Она не хочет, чтобы ей в нос вставляли трубку. Вы не хотите, чтобы вам сломали руку. Я думаю, у нас есть точка соприкосновения, чтобы поработать с ней, не так ли?

После долгого, затяжного момента, он кивнул. Думаю, ему было настолько больно, что он не мог говорить. Я знаю, что больно было.

– Хорошо. Тогда у меня следующая идея. Вы идете на кухню и просите Руби, чтобы она приготовила теплый чай. Затем мы посмотрим, сможет ли она пить. Но если она начнет задыхаться или хотя бы раз поперхнется, – тут я рискнула взглянуть на Айс, – то трубка возвращается на место. Идет?

Когда Айс смиренно прикрыла глаза, я поняла, что война выиграна. Почти машинально, я посмотрела на доктора, который глядел на меня со смесью боли и изумления в глазах.

– Идет?

Когда он согласно кивнул, я нежно взяла руку моей возлюбленной и начала аккуратно отгибать ее пальцы, освобождая запястье доктора.

– Ну давай, Айс, – бормотала я, приблизившись к ее уху, – нужно отпустить его, и он сможет принести твой чай, хорошо?

После нескольких долгих секунд я сумела завладеть ее рукой настолько, что Стив освободил руку. Он тут же начал растирать ее, глядя на нас так, будто впервые увидел. Улыбнувшись, я указала ему глазами на дорожку, ведущую в кухню, и затем, когда он, поняв намек, оставил нас наедине, я наклонилась и поцеловала мою возлюбленную в губы, надеясь согреть их своим теплом.

– Спасибо, – прошептала я, улыбаясь ее глазам.

Она моргнула в ответ, затем повернулась к огню, свернулась калачиком, превратившись в дрожащий, страдающий комок.

Я не могла видеть ее такой, поэтому легла рядом с ней, прижав ее спину к себе и обняв рукой ее талию, как можно плотнее прижавшись к ней.

Холод ее тела пробивался сквозь мою футболку, и ее дрожь заставляла стучать и мои зубы. Это было подобно тому, как пытаться сдержать лавину.

Но как бы я ни обнимала ее, в моей памяти прозвучал голос старого учителя, сказавший о том, что лучшим способом борьбы с гипотермией – это контакт кожи с кожей. Слегка отодвинувшись, я сняла футболку и снова прижалась, вздрогнув от прикосновения моего теплого тела с ее ледяной кожей. Я сопротивлялась инстинктивному желанию отпрянуть, еще сильнее прижимаясь к ней, снова обняв ее за талию, нависнув над дорогой мне жизнью, в то время, как сотрясения ее тела проходили через нас обоих. Прижавшись лбом к ее затылку, я напевала что-то бессмысленное и непонятное, только лишь бы она знала, что я здесь и не уйду никуда. По крайней мере, без нее.

Казалось, что это начало работать, или, может быть, мой мозг говорил что-то, что моему сердцу надо было слышать, так это или нет, но, похоже, что ее спазмы, ее дрожь начали утихать, чем дольше она лежала в моих руках. Стало ли ее тело немного теплее, или это мое тело настолько закоченело, что я стала хуже чувствовать его?

Так или иначе, я держала ее и готова была делать это вечность, если понадобится.

Руби зашла в комнату в сопровождении доктора. Оба они держали по две кружки в своих руках, а на их лицах было одинаковое выражение. Глаза Руби сузились, когда она увидела, что я лежу под одеялами, прижавшись к Айс, и я клянусь, что увидела, как щелкнул маленький компьютер в ее мозгу и запомнил этот бит новой информации для будущего использования.

В любое другое время я бы почувствовала беспокойство по этому поводу, но при том раскладе, что был сейчас, мне было не до того, что она подумает, пока помогает Айс оправиться. Еще будет время заняться этим вопросом. Позже. Намного позже.

– Как она? – спросил Стив, наклонившись к нам.

– Я не знаю. Мне кажется, ей стало теплее. Но я не уверена.

Он присел рядом на корточки.

– Ну что ж, я сделал свою часть сделки. Вот чай. И как вы думаете, мы напоем ее чаем?