Драконовское наслаждение - Ольховская Анна Николаевна. Страница 31

– И никаких не сказок! – поджала губы соседка. – А кто же еще мог мертвяка на дне спрятать? Там же глубина какая, метра три, не меньше! Рази человек сможет каменюк туда натягать да могилу устроить? Только чудище! Оно же и девчоночку замучило, а потом решило камнями прикрыть, запас на зиму...

– Матрена Ивановна! – не выдержал папа Коля. – Ну что вы такое говорите! Взрослая ведь женщина, а такую чушь порете! Мои девочки и так отойти после случившегося не могут, а вы еще масла в огонь подливаете! А байки ваши о Змее Горыныче уже вот где! – он провел ребром ладони по горлу и отвернулся, мрачно сопя.

– Ну, раз я вам так надоела, – бабулька сложила губы траурной скобочкой и поднялась изза стола, – больше не приду. Простите, ежели что не так.

– Баба Мотя! – мамуля вскочила с места и обняла старушку за плечи. – Ну что вы такое говорите! Вовсе вы нам не надоели, мы вас очень любим...

– Правда? – шмыгнула носом соседка.

– Правдаправда. Просто у меня сейчас нервы не в порядке, и вчера вечером я в нашем саду кусты в темноте за чудище приняла. Аж сомлела с перепугу, представляете? Колю чуть до инфаркта не довела.

– А как иначе, – проворчал папа Коля. – Зову ее, зову – не отвечает. Пошел искать – а она лежит возле кустов смородины, словно мертвая!

– Почему я ничего не знаю? – нахмурилась я.

– А потому что и знать нечего, – улыбнулась мама. – Коля на меня водичкой побрызгал, я и очнулась. И так приятно было вместо чешуйчатой морды родное лицо увидеть!

– Погодика! – Траурная скобка превратилась в куриную гузку, что означало максимальную концентрацию внимания Матрены Ивановны. – Какая еще чешуйчатая морда?

– А вот наслушалась я ваших баек, баба Мотя, – смущенно усмехнулась мама, – и приняла куст смородины за Змея Горыныча. Среди веток так четко чешуйчатая морда проступила, зеленоватая такая, а глаза – темные, страшные...

– Ужасть! – всплеснула руками бабулька. – Раньше он токо по лесу шастал, а таперича и в деревню пришел! Новую жертву, видать, высматриват! Вы Варькуто берегите, она одна девка в деревне! Хотя нет, к Семенцовым внучка ишшо приехала, и к Емельяновым две. Но он в ваш двор пришел, не пондравилось, что вы его захоронку нашли! Ох, страсти какие! Надо святой водицей двор окропить!

– Матрена Ивановна! – На папиных скулах вспухли желваки. – Если действительно не хотите с нами поссориться, прекратите пугать моих девочек! Вон Варя аж побелела после ваших слов! Вы самито хоть себя слышите? Змей из лесу пришел в деревню за жертвой! На дворе, между прочим, двадцать первый век, откуда такая дремучесть?!

– Ничего не дремучесть! А што вы думаете, сказки в старину просто так придумывали? – пошла в атаку бабулька. – По всей Руси одно и то же сказывали? Ить ни телефонов, ни радива не было, откуда ж люди знали про Змея Горыныча? И на севере, и на юге старики рассказывали, как лютый Змей требовал самых лучших девок к нему приводить раз в год! И утаскивал их в пещеру свою, и измывался над бедняжками! В точности, как у нас! А Змея, между прочим, не только я видела, ишшо две бабы из нашей деревни, когда по грибы да ягоды в лес ходили, страшилище встретили. Точьвточь, как ты, Лариса, сказала – весь в зеленой чешуе, а глазишшы – черные, огромные! И у барской дворни два года назад девка, Груня Попова, пропала. Ушла в лес по ягоды и не вернулась. Потом в Змеевом лесу ее туесок с рассыпанными ягодами нашли, а самой девки – нетути! Унес Змей, как есть, унес!

– Матрена Ивановна! – окрик папы Коли превратился в рык.

– Всевсе, больше не буду! Да и пора мне уже, поздно! – бабулька направилась к калитке. – А за Варькой приглядывайте. И окно на ночь открытым не оставляйте, Змею новая жертва нужна!

– Вот же вредина! – проворчал папа Коля и повернулся ко мне: – Ну, ты как, Варюха? Надеюсь, в бред нашей славной соседки не поверила?

– Насчет Змея Горыныча? – усмехнулась я.

– Насчет него, чешуйчатенького. Матрена Ивановна умеет голову задурить, даже нашу маму, даму вроде адекватную, смогла зомбировать.

– Я тебе сейчас покажу – вроде! – замахнулась полотенцем мамуля.

– А я что? Я ничего, сижу вот, примус починяю, – невинно захлопал глазами папа Коля.

– Ты, Варенька, действительно не обращай внимания на всю эту ерунду, – ласково улыбнулась мне мама. – Никакого Змея Горыныча я не видела, обычный куст с черными ягодами смородины – вот и все страшилище.

– Мам, ты всерьез думаешь, что я на грани нервного срыва изза сказок Матрены Ивановны? – я даже обиделась немного. – Тварь, что измывалась над Асей, вовсе не мифический персонаж, она из плоти и крови. Так что в смородину с дубиной наперевес я ходить не стану.

ГЛАВА 26

Ну, дубиной или хотя бы бейсбольной битой я не обзавелась, а вот электрошокер, на время моего отпуска отправившийся медитировать в багажник, был бесцеремонно вырван из астрала. А нечего тут в пупок пялиться, когда хозяйке всякие маньяки угрожают!

Разумеется, в бредни насчет Змея Горыныча я не верила, пришельцы и то реальнее, чем этот сказочный персонаж. В старину, возможно, коегде уцелели потомки доисторических ящеров, именуемых на Западе драконами, а на Руси – Змеями Горынычами. И девушек им вполне могли таскать наши дремучие предки (впрочем, просвещенные майя тоже девушек в жертву приносили своему Кетцалькоатлю – в переводе на русский Крылатому Змею). Вот только насчет гибрида Змея Горыныча и человека – тут уж патриархи перемудрили. Тут биология могучим фронтом выступает, отрицая саму возможность скрещивания рептилии и млекопитающего.

Так что двуногое чешуйчатое нечто с головой ящера – результат не межвидового скрещивания, а глюк, навеянный местным фольклором. Чего только не привидится пожилому человеку, утомленному сбором лесного урожая!

А вот пропадающие каждый год девушки – это настораживает. Да, в России действительно теряются в лесу люди, но чаще всего – старики, переоценившие свои силы. Или дети, просто заблудившиеся по недосмотру родителей. Но чтобы только девушки, да каждый год... Неужели местные органы правопорядка не обратили на это внимание?

Теперь придется – тело несчастной Аси заставит. Хотя... Вряд ли они объединят это дело с предшествующими случаями исчезновения девушек, зачем? Это ведь серией попахивает, маньяком, Москва заинтересуется, погоны журавлиным клином полетят в небытие. За что? Да за то, что вовремя не спохватились, не начали поиски урода.

А так – всего лишь единичный случай, тем более что вообще неизвестно, где именно держали девушку почти год и где ее замучили.

Надо будет самой походить по деревне, поездить по окрестностям, порасспрашивать народ, и если слова Матрены Ивановны насчет ежегодных исчезновений девушек подтвердятся, позвоню милейшему пану Вотрубе. Ох, простите, следователю Можейко Владимиру Петровичу.

Походила. Поездила. Порасспрашивала. И заняло это, между прочим, всего два дня, правда, полных, с раннего утра до позднего вечера. Родителям, само собой, я ничего не сказала, мамуля и так жутко переволновалась изза всего случившегося, и действительно боялась меня отпускать за ворота одну. Так что пришлось немного приврать насчет срочной поездки в Москву по делам.

И все равно, когда я в первый день вернулась домой затемно, в доме пахло корвалолом, мама бледным сусликом замерла на диване, а папа Коля отхлестал меня укоризненным взглядом.

– Мамусь, ну ты чего? – я присела рядом с мамой и обняла ее за плечи. – Я ведь звонила тебе, предупредила, что задержусь.

– Но не до темноты же невесть где шариться! – сухо заметил папа Коля.

Невесть где? Они что, знают, что я вовсе не в Москву ездила? Сейчас проверим.

– С каких пор стольный град Москва – невесть где?

– А до стольного града сорок километров, между прочим!

Уф, не знают! Просто нервничают.

– Сорок километров федеральной трассы, где вероятность встретить маньяка стремится к минус бесконечности. Если только маньяк не залетит в открытое окно грузным шмелем.