Невеста в алом - Карлайл Лиз. Страница 5

— Похитить их обеих? — эхом отозвался Сазерленд.

Дюпон наклонился через стол.

— Мой частный клипер, вооруженный командой хороших, сильных мужчин, уже идет на всех парусах, чтобы бросить якорь в Рамсгейте. Он доставит вас в Остенд в полной секретности и будет ожидать вас там.

— Это безумие, — сказал Бессетт. — Кроме того, если Лезанн собирается жениться на этой женщине — и если он такой коварный, как вы говорите, — то он не позволит никому из нас дружить с ней.

— Никому из вас, — устало сказал француз. — Возможно, вашей жене?

— Но ни один из нас не женат, — запротестовал Бессетт.

— Боже мой, да какое это имеет значение? Все, что нам нужно, — это женщина, которой она сможет доверять.

— Совершенно исключено, — сказал Рутвейн. — Сестра Бессетта всего лишь ребенок. Моя едва ли сможет сойти за англичанку, и у нее двое маленьких детей. Лейзонби — солдат и не обладает хитростью для подобной миссии. Мы используем его только в тех случаях, когда нам необходимо заставить кого-то подчиниться.

— Может быть, наймем актрису? — вставил словечко мистер Сазерленд. — Или пригласим Мэгги Слоун? Она ведь… ну, скажем, деловая женщина, не так ли?

Бессетт и Рутвейн обменялись взглядами.

— Доверим священнику нанять птицу высокого полета, — иронично заметил Бессетт. — Но иногда мы действительно пользуемся услугами Мэгги.

— Да, не сомневаюсь, что именно так и происходит всякий раз, когда Куотермэн спит с ней, — язвительно заметил Рутвейн.

— Проклятие, Эйдриан, так оно и есть. — Бессетт сверкнул усмешкой. — Хотя Нед Куотермэн не заслуживает этого, даже если он действительно управляет игорным домом. И он не одолжит нам Мэгги. Нуда, нужен кто-то, как Мэгги… Насколько трудно заполучить такую женщину?

— На свете нет ничего невозможного. — Дюпон с облегчением сунул свою большую лапу во внутренний карман пиджака и достал толстую пачку бумаги. — Здесь, братья мои, вся информация, которая вам потребуется. Адрес дома. Список слуг. Детали истории, которую мы распространили. Полные досье на Лезанна и на мадам Моро. Даже эскизы.

Бессетт взял пачку и начал перебирать бумаги, Рутвейн и Сазерленд заглядывали через его плечо. Да, все тщательно подготовлено, воздал он должное Хранителям в Париже.

— «Искусство и архитектура Бельгии»? — пробормотал он, читая вслух. — Цель англичанина, приехавшего в Брюссель, будет заключаться якобы в этом?

Француз пожал плечами.

— А чем еще могут заниматься английские дилетанты? — сказал он. — Политикой? Это было бы слишком сложно… и звучит слишком угрожающе. Бизнесом? Вот еще, слишком буржуазно для Лезанна. Но подумайте, что может быть безобиднее богатого, скучающего аристократа, который приехал осмотреть достопримечательности и сделать несколько милых эскизов, а?

— Похоже, это работа для тебя, старина. — Рутвейн посмотрел на Бессетта с подобием улыбки. — Бессетт — наш местный архитектор, Дюпон. Он действительно путешествовал по Италии, Франции и Северной Африке, делая симпатичные эскизы, а затем строил здания.

Сазерленд потер подбородок.

— Кажется, что эта работа действительно для тебя, Джефф, — задумчиво сказал священник. — Как только мы все прочтем, поставим это на голосование.

— Вам нужно подготовиться к церемонии инициации, — напомнил ему Рутвейн. — Передайте бумаги мне. Сегодня вечером я их прочту.

Бессетт отодвинул свой стул со смешанными чувствами. Он не знал Брюссель достаточно хорошо, но подумал, что, возможно, время, проведенное вдали от Лондона, пойдет ему на пользу. В последнее время он страдал от обостренного чувства беспокойства и все чаще ощущал ностальгию по своей старой профессии. А по правде говоря, по своей прежней жизни.

Были другие времена, не так уж много лет назад, — до смерти его брата, которая все изменила, — когда Бессетт вынужден был зарабатывать себе на жизнь. Теперь же он редко занимался настоящим делом, жил доходами со своей земли и часто горькими плодами труда других людей. Хотя он знал о Братстве с детства — изучал его цели и принципы буквально на коленях своей бабушки, — до трагической смерти Элвина он полностью не посвящал себя его благородным целям.

Может быть, он уже и сам превратился в богатого, скучающего аристократа?

О Боже! Осознавать это было слишком неприятно.

Но чем бы ни было то, что мучило его, Сазерленд предлагал способ на время отвлечься от грустных мыслей, заняться делом. Назначение в Брюсселе предоставляло возможность принести пользу Братству — обществу — и хотя бы на какое-то время избавиться от кабальной роли лорда Бессетта. Шанс снова ненадолго стать старым Джеффом Арчардом.

Рутвейн взглянул на свои золотые часы.

— Боюсь, джентльмены, я должен вас покинуть, — сказал он. — Леди Аниша ждет меня домой к обеду.

— И мы не должны заставлять ждать твою сестру. — Бессетт положил руки на стол с видом человека, принявшего решение. — Итак, Дюпон, у нас есть ваши инструкции. Если у нас возникнут какие-нибудь вопросы, мы отправим в Париж человека, используя тот же пароль, что и сегодня.

— Тогда я прошу вас не тратить впустую время, — посоветовал Дюпон. — «Джоли Мэри» будет неделю стоять на якоре в гавани Рамсгейта. Я призываю вас как можно быстрее воспользоваться им.

— Конечно, конечно! — Сазерленд выдавил любезную улыбку. — Итак, джентльмены, боюсь, я вынужден вас покинуть. Мы скоро будем инициировать нового помощника, месье Дюпон. Если вы захотите остаться здесь на несколько дней, я могу одолжить вам рясу.

Но француз покачал головой и поднялся, чтобы уйти.

— Мерси, но сейчас я отправлюсь в Сент-Кэтрин, чтобы встретиться с другом, а оттуда в Гавр. — Затем он повернулся и снова протянул Бессетту свою огромную лапу. — Счастливого пути, лорд Бессетт, — добавил он. — И удачи.

— Спасибо, — спокойно ответил Джефф. Затем, поддавшись импульсу, он слегка приобнял его за плечи. — Идемте, Дюпон. Здешние улицы не самые безопасные. Я провожу вас до доков.

На что француз, продемонстрировав одну из своих беспощадных, уродливых улыбок, невозмутимо ответил:

— Благодарю вас, брат мой. Если вы думаете, что одного моего вида недостаточно, чтобы отпугнуть ваших английских разбойников…

Мария Витторио добралась до доков после наступления темноты в чудовищно старом дилижансе, на крыше которого могла бы разместиться целая половина батальона. Увы, у нее не было половины батальона для ее путешествия в преисподнюю Лондона; только лакей и кучер, почти такие же древние, как она. За столько лет вместе они, подобно старым ботинкам, стали изношенными и удобными, а синьора Витторио было известна подозрительностью к любым переменам.

Дилижанс, покачнувшись и тихо звякнув, остановился около переулка Найтингейл-лейн. На улице были слышны какие-то крики, затем лакей Патнэм медленно спустился и бросился открывать дверь кареты.

— Они говорят, что «Сара Джейн» разгружается со стороны Берр-стрит, мэм, — сказал он скрипучим голосом. — Мы почти опустились до улицы короля Георга, но поворот заполнен подводами, пробиться трудно.

Синьора Витторио устало приподнялась с длинной скамьи.

— Вернись к верхней части переулка и жди там. Я возьму носильщика.

— Да, мэм. — Лакей потеребил свою челку. — А вы уверены? Сегодня холодный вечер, и надвигается туман.

— Иди, иди, — сказала она, махнув рукой в перчатке. — Мои колени болят не так сильно, как твои.

Патнэм, поддержав синьору Витторио за локоть, помог ей подняться на ее короткие, крепкие ноги. Когда дилижанс удалился прочь, старуха встала на одной стороне тротуара, всего в нескольких шагах от улицы короля Георга, пытаясь разобраться в суете и криках, которые доносились из освещенного двора.

Когда же она решила войти в паб, из двери вывалился маленький жилистый человек в потрепанном зеленом пальто и в темноте чуть не сбил ее с ног. У него была заплетающаяся походка, и в следующий миг он насмешливо попросил у нее прощения. Его дыхание сильно отдавало вонючим джином.