Я вещаю из гробницы - Брэдли Алан. Страница 12
— Траляля-траляля-траляля-траляля, — восклицала я на каждой ступеньке всю дорогу вниз, и мои кости приятно потряхивало.
Внизу стоял Доггер. На нем был надет холщовый передник, а в руках он держал пару отцовских сапог.
— Доброе утро, мисс Флавия, — сказал он.
— Доброе утро, Доггер, — ответила я. — Рада тебя видеть. У меня вопрос. Как проводят эксгумацию трупа?
Доггер приподнял бровь.
— Вы думали об эксгумации мертвого тела, мисс? — уточнил он.
— Нет, не конкретно, — сказала я. — Я имела в виду, какие разрешения надо получать и так далее?
— Если я правильно помню, первым делом согласие должна дать церковь. Это называется право, полагаю, и его дает епархиальный совет.
— Канцелярия епископа?
— Более или менее.
Так вот о чем говорил викарий. Право было дано, сказал он Мармадьюку Парру, человеку из канцелярии епископа. Секретарю епископа.
«Обратного пути нет», — сказал викарий.
Очевидно, было дано право на эксгумацию святого Танкреда и затем, по каким-то причинам, оно было отозвано.
Кто, подумала я, мог вмешаться? Какой вред в том, чтобы выкопать кости святого, умершего пятьсот лет назад?
— Ты потрясающий, Доггер, — сказала я.
— Благодарю, мисс.
Из уважения я спешилась с «Глэдис» и аккуратно покатила ее по вестибюлю во двор.
На лужайке рядом с гравием стоял раскладной походный стул, и рядом с ним лежали тряпки и баночка с кремом для обуви. Потеплело, и Доггер, видимо, работал во дворе на свежем воздухе, наслаждаясь солнечным светом.
Я собиралась было покатить в церковь, когда увидела, что у ворот Малфорда в нашу сторону поворачивает автомобиль. Он был странной формы, привлекшей мое внимание: довольно ящикообразный, как катафалк.
Если я сейчас уеду, могу пропустить что-нибудь. Лучше, подумала я, сдержать нетерпение и погодить.
Я уселась на походный стул и начала изучать машину, стремительно приближавшуюся по каштановой аллее. Если судить по виду спереди, по высокому элегантному блестящему серебряному радиатору, это «роллс-ройс» кабриолет — местами очень похожий на старый «Фантом II» Харриет, который отец берег в уединении и сумраке каретного сарая, словно святилище: такие же широкие очертания и гигантские передние фары. Но было и что-то отличное.
Когда автомобиль повернул и оказался ко мне боком, я увидела, что он яблочно-зеленый и что крыша чуть-чуть приоткрыта над водительским местом, как у банки сардин. На месте, где раньше было заднее сиденье, стояли ряды серых некрашеных деревянных коробок, плотно уставленных цветочными горшками, все горшки были непокрыты — словно дешевые места в экскурсионном автобусе, откуда рассада и растущие растения могли наблюдать окружающий мир.
Поскольку отец много раз читал нам нотации о том, что нельзя глазеть, я инстинктивно вытащила свой блокнот и карандаш из кармана кардигана и притворилась, что пишу.
Я услышала, как шины с хрустом затормозили. Дверь открылась и закрылась.
Я глянула исподтишка и зафиксировала высокого мужчину в желто-коричневом макинтоше.
— Привет, — сказал он. — Что это у нас тут такое?
Как будто я восковая фигура из музея мадам Тюссо.
Я продолжила писать в блокноте, сопротивляясь желанию высунуть язык.
— Что ты делаешь? — спросил он, подойдя на опасно близкое расстояние, как будто хотел посмотреть на мою страницу. Если есть то, что я искренне презираю, так это когда заглядывают сзади через плечо.
— Записываю номера машины, — ответила я, захлопывая блокнот.
— Гм-м-м, — протянул он, окидывая медленным взглядом окрестности. — Не могу представить, чтобы ты собрала большую коллекцию в этом захолустье.
С леденящим, как я надеялась, безразличием я произнесла:
— Что ж, у меня есть ваши, не так ли?
Это правда. GBX1066.
Он увидел, что я рассматриваю «роллс-ройс».
— Что ты думаешь о старушке? — спросил он. — «Фантом II» тысяча девятьсот двадцать восьмого года. Бывший владелец, которому надо было иногда с комфортом перевозить скаковую лошадь, поработал над ней ножовкой.
— Должно быть, он сошел с ума, — сказала я. Не смогла сдержаться.
— Она на самом деле, — поправил меня он, — была такая. Сумасшедшая. Леди Дэнсли.
— Это которая «Печенья Дэнсли»?
— Она самая.
Пока я думала над ответом, он извлек из кармана серебряную визитницу, открыл ее и протянул мне карточку.
— Меня зовут Сауэрби, — представился он. — Адам Сауэрби.
Я бросила взгляд на потрепанную визитку. На ней аккуратно было напечатано мелкими черными буквами:
Гм-м, — подумала я. Те же четыре цифры, что и на регистрационном знаке. У этого человека явно есть связи.
— Должно быть, ты Флавия де Люс, — добавил он, протягивая руку.
Я собиралась вернуть ему визитку, когда до меня дошло, что он хочет обменяться рукопожатием.
— Викарий сказал мне, что я, вероятнее всего, найду тебя здесь, — продолжил он. — Надеюсь, ты не против моего непрошеного вторжения.
Конечно же! Это друг викария мистер Сауэрби. Мистер Гаскинс спрашивал о нем в гробнице.
— Вы имеете отношение к «Сауэрби и сыновья», гробовщикам из нашей деревни?
— Теперешний гробовщик, полагаю, мой троюродный кузен. Некоторые из Сауэрби избрали Жизнь, другие — Смерть.
Я интеллигентно пожала его руку, глядя прямо в его васильково-синие глаза.
— Да, я Флавия де Люс. Я вовсе не против вашего вторжения. Чем могу помочь?
— Денвин — мой старый друг, — произнес он, не выпуская моей руки. — Он сказал, что ты, вероятно, сможешь ответить на мои вопросы.
Денвин — так зовут викария, и я мысленно благословила его за откровенность.
— Я очень постараюсь, — ответила я.
— Когда ты бросила первый взгляд в то помещение позади камня, что ты увидела?
— Руку, — ответила я. — Высохшую. Она сжимала разбитую стеклянную трубку.
— Кольца?
— Нет.
— Ногти?
— Чистые. Ухоженные. Хотя ладони и одежда были грязными.
— Очень хорошо. Что ты еще увидела?
— Лицо. Во всяком случае, противогаз, закрывавший лицо. Светло-золотистые волосы. Темные полосы на шее.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Фонарь светил довольно узким лучом.
— Отлично! Я вижу, твоя репутация, которая тебя опережает, вполне заслуженна.
Моя репутация? Викарий, должно быть, рассказал ему о нескольких старых делах, когда я смогла указать полиции правильное направление.
В глубине души я возгордилась собой.
— Никаких сухих лепестков… растений… что-нибудь такого плана?
— Нет, не заметила.
Мистер Сауэрби подобрался, будто собираясь задать щекотливый вопрос. И шепотом произнес:
— Должно быть, для тебя это такой шок. Я имею в виду труп этого бедолаги.
— Да, — сказала я и не стала объяснять.
— Полиция напортачила на месте происшествия, убрала останки и всякое такое. Все, что могло бы меня заинтересовать, теперь просто…
— Пыль на сапогах сержанта, — сострила я.
— Именно. Теперь мне придется ползать по земле с увеличительным стеклом, как Шерлоку Холмсу.
— Что вы рассчитываете найти?
— Семена, — ответил он. — Остатки от погребения Святого Танкреда. Присутствующие на похоронах часто бросали свежие цветы на могилу, знаешь ли.
— Но в склепе ничего не было, — сказала я. — Он был пуст. Если не считать мистера Колликута, конечно же.
Адам Сауэрби бросил на меня загадочный взгляд.
— Пуст? О, я понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, вряд ли он был пуст. Расщелина, где ты обнаружила мистера Колликута, — это на самом деле камера перед самой гробницей. Ее крышка, если хочешь. Святой Танкред все еще уютно лежит где-то внизу.